Хозяин Вселенной - Павел Комарницкий

Гром грохочет, как канонада, вспышки молний озаряют водопад, рушащийся с небес. Я высовываю голову из ниши, отфыркиваюсь, словно под краном. Поток холодной воды понемногу утихомиривает головную боль, возвращая способность думать.

До сих пор я пользовался найденной отмычкой от моей камеры-одиночки исключительно в бытовых целях. Для мысленных бесед с Ирочкой и Мауной. Но ведь это не совсем правильно. В конце концов, с родными и близкими я могу поговорить и по видеосвязи. Я же недаром Великий Спящий, да к тому же Всевидящий. Я должен ВИДЕТЬ.

Я никогда не решился бы на такой шаг, не будь у меня в голове «хранителя». Потому что никто не знает, что будет, если моё поле внимания будет грубо отсечено подавителем, как сейчас, при внезапном пробуждении.

Однако невозможно все дела возложить на моих добровольных соратников. Я уже хорошо усвоил ангельские принципы — начальник обязан быть паровозом. Принцип руководства «Вперёд, канальи!» тут не проходит. Только «За мной, орлы!»

Между тем райский ливень на глазах ослабевает, превращаясь в обычный сильный дождь. Гром ворчит в отдалении, стихая с каждым раскатом. Ну что ж… Пора.

Я поудобнее устраиваюсь в спальной нише. Плеск дождя усыпляет. Я закрываю глаза. Спать… Спать… СПАТЬ…

Чёрную бархатную пустоту под веками сменяет призрачный белёсый свет, сочащийся ниоткуда и отовсюду. Я и сам свет, бесплотно и неостановимо сочащийся через холодную упругую преграду. Вот она позади, и цветные пятна под веками начинают свой таинственный танец. Давайте, давайте, ребята, вы знаете, что я хочу увидеть… должен увидеть…

Едкая вонь горелого металла, кажется, чувствуется даже через скафандр. И уже точно проникает через скафандр жар, излучаемый пожарищем.

Место, где ещё утром располагалась стройка века, потрясает воображение. Циклопическая циркониевая крышка бывшего кварк-реактора, скрученная и смятая, как жестянка, валяется шагах в пятистах. От центрального здания осталась только одна стена непомерной толщины, украшенная потёками расплавленного бетона. Вместо реакторной шахты зияет гигантская воронка, на дне которой остывает раскалённый корпус-стакан, уже переставший багрово светиться. Стакан, правда, уцелел, не лопнул… Что толку?

Я ещё раз обозреваю сцену. Так, значит… Ладно… Я уже успокоился. Разумеется, это был глупый порыв — самому Повелителю Вселенной мчаться на место катастрофы. А может, и нет…

— Хоэн!

— Я здесь, о Повелитель!

Хозяин энергостанций стоит на карачках. Он без скафандра, не успел впопыхах. Его, вероятно, душит вонь пожарища, но кашлять он не смеет. Его счастье, что кварк-реактор не даёт такого уровня остаточной радиации, как термоядерный, и уж тем более древний реактор атомного распада.

— Главный инженер проекта здесь? — мой голос звучит как напильник по стеклу.

— Он… он исчез, о Великий и Мудрый!

Я перевожу взгляд. Мой начальник личной службы безопасности Сорок пятый делает отрицательный жест.

— Его сигнал пропал в момент взрыва. Как и многих других.

Так… Значит, все нити оборваны. Или не все?

— Ладно, Хоэн. Полагаю, тут больше ничего интересного не произойдёт.

Роботы личной охраны топают следом, так, что вздрагивает земля. Над местом аварии парят перевёрнутые конусы боевых роботов, чечевицы боевых и шляпообразные силуэты транспортных аппаратов. И полно народу — тут и личная охрана Повелителя, и Санитары, и кого только нет… Определённо, это была глупость, нестись сломя голову полюбоваться ямой. Разумеется, покушения с бухты-барахты не делают, их планируют заранее, но мало ли что…

— Повелитель, одно слово… — из глубины скафандра на меня смотрят непроницаемо глубокие глаза Сорок пятого. Страшноватые у него глаза, ничего не скажешь…

— Слушаю.

— Тут не всё так просто. Я уже начерно кое-что просмотрел… В момент аварии Пятьсот двадцать пятый — это номер главного инженера проекта — находился вне зоны поражения. И тела нет.

Я с шумом втягиваю воздух, так, что едва поспевает дыхательная система скафандра. Ну вот, а то: «нет ни одной нити»…

— Так. Хоэна взять немедля. Никакой Особой службы, тем более Санитаров. Делом займёшься лично.

— Я понял, Повелитель.

— Это радует. Всё, работай!

Диск «летающей тарелки» садится рядом, плавно опускается пандус. Уже входя внутрь, я бросаю взгляд налево — там в точной такой же аппарат, одну из машин кортежа, загружают Хоэна. Робот бережно несёт его на весу, удерживая все четыре конечности манипуляторами. Ещё два манипулятора удерживают в раскрытом состоянии челюсти — это уже так, на всякий случай. Чистая перестраховка Сорок пятого. Если бы эта авария была подстроена Хоэном или его подельниками как средство выманить своего Повелителя, всё происходило бы совершенно иначе. Во всяком случае, он не торчал бы на карачках… Нет, что-то у них пошло не так. Ловушка сработала раньше времени?

Обзорные экраны машины уже демонстрируют мне вид бывшего особого объекта, с высоты выглядящего точь-в-точь как заурядная воронка от ядерного взрыва. Я раздражённо гашу экраны. Любоваться живописными руинами у меня нет сегодня ни малейшего настроения. Устал, кто бы знал, как я устал… С ума сойти. И так уже такое ощущение, будто в голове поселился кто-то посторонний…

Я снимаю с головы шлем защитного скафандра, вглядываюсь в своё отражение в экранном стекле.

Оттуда, из глубины экрана, на меня смотрит ЧУЖОЙ.

Взрыв в голове!

Бездонная пустота, немая, наполненная тускло-багровым сиянием. Наверное, так выглядела совсем ещё юная, ещё не остывшая как следует Вселенная, задолго до того, как в ней появились первые звёзды.

«Рома! Рома!»

Зов наплывает отовсюду, он тяжко тревожит меня, не даёт уснуть… Ирочка… Это она… Я тянусь к ней…

«Папа! Папа!»

Второй зов, и он удваивает мои силы. Сейчас, я сейчас… маленькие мои…

— Рома, проснись! Рома, открой глаза!

Голос врывается в уши, и последним отчаянным усилием я разрываю багрово-мутное пространство. Под веками пляшут цветные пятна. И сами веки, должно быть, протезные, сделаны из вольфрама… или платиноиридиевые? Во всяком случае, свинцовые были бы много легче…

— Рома…

Я наконец распахиваю глаза и вижу над собой перевёрнутую ванну с шевелящимися отростками, медленно втягивающимися в дно. Цветные пятна, убедившись, что мне всё же удалось справиться с веками, медленно и неохотно очищают поле зрения.