Несущий Свет - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Степа барахтался пытаясь отодвинуть проклятый стол. Он сдвинул его настолько, чтобы повернуться и прицелиться. Не получалось: Бриарей стоял к нему боком. Степа начал лихорадочно соображать. Уходить Ростиславу некуда
– тупик. Выскочить Бриарей не даст…
Огромные лапы взметнулись, Арцеулов дернулся в сторону, и глиняные клешни поймали воздух. Но теперь уходить было совсем некуда: Ростислав оказался в узком углу между стеною и столом. Руки Бриарея широко раскинулись, не давая человеку проскочить. Еще секунда, другая…
Косухин бросил взгляд на Берга – физик с наслаждением затягивался толстой сигарой, словно буржуй с агитационного плаката. Вспыхнула ненависть. Чужими руками воюет, гад! Хоть бы кровь ему пустить, прежде чем доведется загнуться!
И тут Косухин вспомнил. Кровь! Лев из Праги писал…
Рука стала шарить по столу. Колба! Пустая – не годится… Ага, вот полная… Этот гад не боится пуль… А ежели чего попроще?
Колба была большая, наполненная мутным раствором. Рука привычно взвесила ее, глаза уже оценивали дистанцию. Саженей пять… Только б не сдвинулся с места…
Степа отвернулся, словно собираясь метнуть колбу в голема. Рука взлетела в воздух – и Косухин, резко повернувшись, кинул стеклянный сосуд, целясь прямо в голову Берга. Зазвенели стекла – Берг все-таки успел закрыться рукой, но на тыльной стороне ладони Степа увидел проступившие красные пятна… Есть!
Бриарей, казалось, ничего не заметил. Он уже нависал над Ростиславом, пытаясь ухватить верткого врага, но тут его лапы внезапно дрогнули и застыли. Степа обернулся: Берг, морщась, перевязывал руку платком, похоже, ничего еще не сообразив.
И тут монстр как то странно дернулся. По глиняному тулову пробежала дрожь, словно под Бриареем тряслась земля. Резкий поворот – и красные глазки уже глядели на Берга. Воспользовавшись моментом, Арцеулов вскочил на стол и одним прыжком очутился рядом со Степой.
– Кровь! – шепнул Косухин, кивая в сторону хозяина дома. Ростислав не понял, но затем зло усмехнулся: похоже, старый алхимик не ошибся!
Бриарей уже возвращался. Огромные лапы с растопыренными пальцами были протянуты вперед, движения стали резкими, неуверенными, словно разум, скрытый за глиняной оболочкой, начал мутиться.
Берг крикнул. Слова были непонятны, но в голосе уже звенел страх. Секунду-другую он выжидал, то и дело повторяя странное, непонятное слово, раненая рука взметнулась в запретительном жесте. Поздно. Бриарей был уже рядом, отрезая путь к отступлению.
Похоже, только сейчас Берг понял происходящее. Окровавленная рука была спрятана за спину, другой он пытался сдвинуть тяжелое кресло в надежде задержать монстра. Тщетно: одним ударом голем разнес преграду в щепки, и через секунду лопатки Берга коснулись кирпичной стены.
Бледное лицо уже не улыбалось. В глазах плавал ужас, губы беспрерывно что-то шептали, словно профессор надеялся остановить древними заклинаниями взбунтовавшегося слугу. Растопыренные пальцы уже тянулись к горлу. Берг закричал, но крик тут же прервался, перейдя в хриплый стон.
Монстр не спешил: одной рукой он держал хозяина за горло, а другая ухватилась за раненую кисть. Хриплый крик – рука с сухим треском сломалась. Голем ухватил оторванную кисть окровавленной лапой и отбросил в сторону…
– О Господи! – Арцеулов невольно прикрыл глаза. Степа застыл, не в силах сдвинуться с места. Такого он не видел даже на кровавых фронтах Смуты…
Рука уже была оторвана полностью. Монстр рвал хозяина на части. По полу расплывалась кровавая лужа, тело билось в конвульсиях, крик перешел в негромкий вой. Лапы чудовища ухватились за другую руку…
– Степан, – выдохнул Арцеулов. – У меня патронов нет… Остановите…
Косухин кивнул, но требовалось время, чтобы сдвинуть тяжелый стол. Наступила тишина, в которой монстр молча отрывал от тела клочья окровавленного мяса. Степа ругнулся и бросился вперед, на ходу проворачивая полупустой барабан револьвера. Секунда – и он был рядом. Бриарей, чуть наклонившись, разрывал человеку то, что недавно было горлом…
Спина казалась гладкой, но почти посередине в красноватой глине темнело небольшое отверстие. Бриарей замер, почувствовал нового врага. Огромное туловище начало выпрямляться, но Степа уже вставил револьверный ствол в темную дырку. Выстрел, другой – Косухин отскочил назад.
Монстр застыл, затем лапы начали медленно опускаться. Туловище дернулось, Бриарей шатнулся и с грохотом рухнул на каменные плиты пола…
Голем лежал навзничь, в черных щелках глаз медленно гасли кровавые огоньки. В последний раз они мигнули злым огнем – и пропали. Нелюдь был мертв.
– Степан, вы не ранены? – Арцеулов стоял рядом, лихорадочно перезаряжая револьвер. – Степан?..
– А? – очнулся Косухин. – Не-а, порядок…
– Слава Богу! – Ростислав широко перекрестился. Взгляд упал на кровавое месиво у стены. Арцеулова передернуло. Смотреть на то, что осталось от Карла Берга, было страшно.
– Вот буржуи проклятые! – Степа покачал головой, чувствуя, что к горлу подступает тошнота. – Навыдумывали, сволочи! Слушай, Слава, ну разве так можно?
Ростислав взглянул на Степу. Красный командир, только что спасший их обоих от верной гибели, казался растерянным и ослабевшим. Ненависть покинула душу – остались лишь недоумение и боль.
– Он это заслужил, – Арцеулов положил руку на Степино плечо. – Это ему за вашего брата…
– Николай… Коля… – Косухин сглотнул горькую слюну и выдохнул:
– За Колю его надо было судить! Судить гада – и к стенке. А так… Так люди не должны погибать! Не должны!
– Он сам это придумал, – Ростислав окинул взглядом залитую кровью комнату, мертвую глиняную тушу, бессильные клешни и добавил: – Надо уходить…
Степа кивнул и медленно направился к двери. Арцеулов оглянулся – глаза резанула яркая вспышка. Перстень лежал на полу, рядом с кровавой лужей. Странно, но ни одно пятнышко крови не попало на старое серебро.
Подходить было страшно, но Ростислав сделал над собой усилие и подобрал кольцо. Неподалеку лежал револьвер Косухина – он захватил и его. Еще ничего не кончилось, оружие могло понадобиться…
В коридоре мелькнула тень. Хлопнула дверь.
– Гастон! – Арцеулов сообразил первым. Оставлять негодяя на свободе не следовало. Он бросился вперед. Где-то здесь… За дверью, ведущей в одну из комнат, послышался шорох. Ростислав рванул дверь…
Сен-Луи стоял на коленях, что-то бормоча и бессвязно всхлипывая. Миндальничать было некогда. Резкий удар по лицу – и француз испуганно затих.
– Ты чего? – Степа недоуменно глядел на всхлипывающего Гастона. – Оставь его, Слава!..
– Нет, пусть скажет!.. – Арцеулов подождал секунду, давая Гастону время опомниться, затем быстро спросил по-французски:
– Кто такой Агасфер?
– Это… Это наш шеф… – Гастон говорил быстро, с ужасом глядя на Ростислава. – Кто-то из здешнего правительства… Имени не знаю, честное слово…
– Кто убил Николая Лебедева?
– Это… Это господин Берг! Я не хотел, я боялся. Господин Берг сказал, что у полковника был какой-то важный прибор…
Арцеулов перевел дух.
– Вы поняли, Степан?
– Он о Николае? – в эту минуту Степе было не до того, чтобы вслушиваться во французскую речь.
– Ладно, потом… Над чем вы работали здесь?
– Я физик, господа! – полные ужаса глаза Гастона взметнулись вверх. – Я только физик! Господин Берг собирался продолжать работу по «Пространственному лучу», а меня должны направить в лабораторию сверхпроводимости…
Арцеулов пожал плечами: тут он был не силен.
– Спроси, что они сделали с Наташей? – подсказал Косухин.
Услыхав вопрос, Сен-Луи взмахнул руками:
– Я… Я тут ни при чем! Господин Берг сказал, что проведет сеанс гипноза! После того, как мадемуазель Наташа узнала о гибели полковника Лебедева…
– Ясно… Степан, вы хотите что-либо спросить?
– Ну его к черту, чердынь-калуга, – Косухину стало противно и мерзко. Хорош фрукт этот Гастон! Револьвером балуется, а на расправу жидок!
– Почему вы хотели убить господина Косухина?
Сен-Луи отшатнулся, взглянул на мрачного, насупившегося Степу и прошептал:
– Не убивайте, господа! Это все Берг! Он приказал мне… Он сказал, что господин Косухин и мадемуазель Наташа… Они…
– Пошли отсюда! – последнюю фразу француза Степа кое-как понял. – Брось эту дрянь…
– Ну уж нет! – Арцеулов схватил Гастона за воротник и поволок к выходу. Сен-Луи не сопротивлялся, только жалобно взвизгивал.
Возле входной двери Арцеулов сунул Степе револьвер.
– Зарядите. Мы снова сотрудники ВЧК. Не забывайте: я Оцуп, вы…
– Балаев Иван Иванович, – вспомнил Степа. – А этого?
Он кивнул на замершего в ужасе Гастона, но Арцеулов лишь зло усмехнулся.
За дверью на них тут же надвинулись две тени.
– Быстро вы, товарищи! – агент первого разряда Гусев был, похоже, слегка разочарован. Действительно, они пробыли в доме не больше часа. За это время, показавшееся им вечностью, даже не успела смениться охрана.
