Сапожок Принцессы - Эммуска Орчи

Еврей и в самом деле выглядел очень расстроенным, его трясло с головы до ног. Он был явно не тем человеком, которого можно было спокойно оставить на пустынной дороге. Он говорил правду; он мог совершенно непроизвольно, испугавшись чего-нибудь, крикнуть и тем самым предупредить хитрого Сапожка об опасности.

Шовелен на мгновение задумался.

– Твоя повозка и лошадь без тебя никуда отсюда не денутся? – жестко спросил он.

– Я думаю, гражданин, – вмешался Дега, – что они никуда не денутся и с этим грязным трусливым жидом, и без него – все едино. А вот он, если испугается, то или убежит отсюда сломя голову, или вообще свернет себе шею.

– Но что же делать с этим бараном?

– Почему бы вам не послать его обратно в Кале, гражданин?

– Нет, он может нам понадобиться, если придется везти назад раненых, – сказал Шовелен с многозначительной ухмылкой.

Вновь наступила пауза; Дега ждал решения своего шефа, а старик хныкал около своей клячи.

– Ладно, ты, старый трусливый увалень, – сказал наконец Шовелен. – Пойдешь с нами. Эй, гражданин Дега, заткните-ка покрепче платочком рот этому молодцу.

Шовелен подал Дега шарф, и тот тщательнейшим образом выполнил приказание. Бенджамен Розенбаум покорно позволил заткнуть себе рот; он явно предпочитал это неприятное положение одинокому ожиданию на пустынной дороге Сен-Мартэн. Все трое двинулись в путь.

– Быстрее, – нетерпеливо командовал Шовелен. – Мы и так уже потеряли много драгоценного времени. – И твердые шаги Дега и Шовелена, сопровождаемые шаркающей походкой жида, очень скоро затихли вдали.

Маргарита не упустила ни слова из того, что говорил Шовелен. Каждый нерв ее был в напряжении; она старалась собраться с мыслями, чтобы полностью осознать ситуацию и задать работу своим мозгам, которые столь часто называли острейшими в Европе, поскольку вся надежда оставалась теперь лишь на их помощь.

Вообще-то ситуация была достаточно безнадежной. Небольшая группа ничего не подозревающих людей, спокойно ожидающих своего предводителя, который также ничего не знает о расставленной ловушке. Тенета же выглядели настолько страшными, что казалось, будто мертвая петля очерчена на уединенном ночном берегу вокруг горстки совершенно беззащитных людей, обманутых, ничего не подозревающих. Один из них – ее муж, которого она боготворит, другой – ее брат, которого любит безумно. Она догадывалась, кто были остальные, ожидающие Сапожка Принцессы, в то время как смерть караулила их за каждым камнем на берегу.

Но пока, кроме как следовать за шовеленовскими солдатами, Маргарита ничего сделать не могла. Можно было попробовать обогнать их, чтобы предупредить беглецов и их храброго избавителя, но она боялась, что не найдет дороги.

На мгновение у нее мелькнула мысль пронзительно закричать, поскольку Шовелен боялся этого как возможного предупреждения Сапожку и его друзьям; быть может, тогда они успеют уйти и спастись. Но она не знала, насколько близко находится к краю скал, и не могла быть уверена, что ее крики достигнут ушей обреченных. Попытка могла оказаться преждевременной и бесплодной, а другой уже не представится. Ей хорошенько заткнут рот, как этому несчастному еврею, и она станет беспомощным пленником в руках Шовелена и его людей.

Как привидение, пробиралась Маргарита за изгородью. Она сняла туфли, чулки свалились с ее ног. Но она не чувствовала ни боли, ни усталости. Непреодолимое желание добраться до мужа, несмотря на враждебно настроенную судьбу и ловкого врага, убило в ней всякую восприимчивость к боли и вдвойне обострило животные инстинкты. Она слышала лишь мягкие равномерные шаги врагов впереди себя. Она видела мысленным взором лишь ту деревянную хибару, в которой ее мужа ждет гибель.

Но вдруг она остановилась и спряталась за плетнем. Луна, до сих пор дружелюбно скрывавшаяся за облаками, неожиданно выплыла во всем своем величавом блеске и мгновенно затопила пустынный и зачарованный пейзаж потоками бриллиантового света.

Впереди, менее чем в двухстах метрах, был край скал, за которым спокойно плескалось море, растворяясь где-то у берегов далекой счастливой Англии, навевая умиротворение и покой. Взгляд Маргариты застыл на этих серебристых волнах, окаменевшее от переживаний и боли сердце смягчилось, глаза наполнились горячими слезами – впереди с белыми поднятыми парусами стояла шхуна.

Маргарита скорее не узнала, а угадала ее. Это был «Полуденный сон» – любимая яхта Перси, со стариком Бриггсом, королем шкиперов на борту и британской командой; мерцающие в лунном свете белые паруса, казалось, шлют Маргарите радостную весть о надежде, которую она уже потеряла… Она ждет здесь, в море, ждет своего хозяина, готовая взлететь, подобно белой прекрасной птице, а ему уже никогда не дано вернуться, ступить на ее чистую гладкую палубу, увидеть еще раз белые скалы Англии, страны свободы и надежд.

Вид шхуны вселил в Маргариту сверхчеловеческую, отчаянную силу. Вон там, за краем скал, где-то внизу должна стоять хижина, где ее муж вот-вот столкнется со смертью. Но теперь луна уже вышла, и Маргарита сможет найти дорогу; она увидит хижину издали, побежит к ней предупредить их, чтобы они могли хотя бы подороже продать свои жизни, а не быть схваченными, подобно попавшим в яму крысам.

Пригнувшись к низкорослой сочной траве во рву около изгороди, она бежала, по-видимому, достаточно быстро, потому что, достигнув края скалы, услышала шаги Шовелена и его людей где-то сзади. Однако они были всего лишь в нескольких ярдах, а ее фигура будет ясно видна на фоне серебристого моря.

Впрочем, всего на мгновение, затем она скроется, подобно свернувшейся внутрь улитке. Она заглянула вниз с высоких острых скал: спуск не будет трудным, поскольку препятствий нет, а большие торчащие валуны послужат отличными ступенями. Оглядевшись, Маргарита вдруг увидела слева от себя на полпути спуска со скалы деревянную постройку, через дыры в стенах которой поблескивал крошечный красный огонек, мерцающий будто маяк. Сердце ее замерло, радость была так сильна, что она почувствовала что-то вроде острой боли.

Она не раздумывала более, далеко или близко хижина. Забыв о врагах, идущих следом, о солдатах, занимавших свои позиции за камнями в ожидании высокого англичанина, она начала спускаться; она лезла вниз, уже не думая ни о чем, бежала и спотыкалась, разбивая в кровь ноги, почти ничего вокруг не видя: вперед, вперед, только вперед… Как вдруг что-то, камень или кусок скалы, что-то скользкое уронило ее. Но она снова вскочила и снова побежала вперед, стремясь как можно скорее предупредить беглецов, хотя бы на мгновение раньше, чтобы уговорить их исчезнуть; сказать ему, чтобы он держался подальше от этой ловушки, подальше от этого обреченного места. Вдруг она почувствовала, что кто-то бежит быстрее, кто-то сзади. И в следующий миг чья-то рука дернула ее за плащ… Маргарита упала на колени и почувствовала, что ей затыкают рот, совершенно лишая возможности даже крикнуть.