Феи Гант-Дорвенского леса (СИ) - Беляева Марина Александровна

— Целые?! — закричала первая фея; он кое-как подполз к ним на руках, и его ноги беспомощными сосисками лежали позади. — Да я ушибся из-за тебя! Чуть кости себе не переломал!

— А я встать не могу! — захныкал второй. Он беспомощно дергал коротенькими ручками, пытаясь перевернуться, но ничего у него не получалось. — Сдавила, придушила! Чуть всмятку не раздавила! Плохая девочка!

— А вы не прыгайте в следующий раз, черти! — сердито закричала Тилли, и феи испуганно примолкли. — Говорите, чего хотели.

— Вот так вот, — всхлипнул носатый уродец, и его уши захлопали сами собой. — Хочешь помочь, а тебе нате. Бьют, давят, да ещё кричат…

— Чем помочь-то? Вы кто такие вообще?

— Игнорик, Пузырь и Шутник, — честно представился ушастый собеседник. Тилли не стала переспрашивать, кто из них кто, её это не сильно интересовало. — Узнали мы, в какую ты беду попала, и так нам страшно за тебя стало, так грустно!

— Мы принесли глину из далеких земель, — продолжила фея с длинными ногами. Видимо, он не сильно их ушиб, так как теперь он сидел на земле, согнув свои невообразимые ноги в закрученный узел. — Она волшебная и способна слепиться во всё, что хочешь, стоит только пожелать!

— Так ты точно спасешь подружку и себя в придачу! — закончил круглый, с трудом вставая на ноги с помощью своего носатого товарища.

Тилли, нахмурившись, недоверчиво уставилась на комки земли в руках трёх фей. По всей видимости, эти придурки считали её полной идиоткой — зачарованной магией от этих штук сквозило на версту. Сразу становилось понятно, что их заколдовали, а это не волшебная глина сама по себе. Но кто и зачем мог это сделать?..

Да какая разница. Сперва надо бы с этими полудурками разобраться, а уже потом о чём-то размышлять.

— А где вы её взяли-то? — строго спросила Тилли.

Троица фей переглянулась. По всей видимости, они не ожидали такого вопроса от человеческого ребёнка.

— Далеко, — уклончиво ответила фея с длинными ногами.

— А где далеко-то? — не унималась Тилли. — Далеко бывают разные. Волшебную глину можно собрать в Эрраншире, Одиноких горах, в деревне Пиронтар…

— Ну хватит! — вспылила круглая фея (по всей видимости, это и был Пузырь). — Ты брать будешь или нет!

Тилли с лукавством посмотрела на них и улыбнулась.

— А что с ней делать-то? — спросила она нарочито жалобным тоном. — Эх, руки у меня всё-таки из задницы! Совсем лепить не умею!

Тилли до конца не верила, что у неё получится: она прекрасно понимала, что её враньё было слишком простым. Да любой бы сразу понял, что она имеет в виду, не надо быть для этого семи пядей во лбу! Однако, вот удача, феи с легкостью повелись на её уловку: носатый уродец вздохнул и сердито произнес что-то вроде: «Ну ты и бестолочь, смотри, как надо», и начал разминать в руках кусок глины.

И волшебство сработало тотчас же! Почти сразу его запястья срослись между собой, а зажатая между ними глина превратилась в безобразный нарост из кожи, похожий на чудовищную опухоль. Носатый закричал от ужаса, его друзья кинулись к нему, а растерянность и отвращение Тилли тут же сменились торжеством и гневом.

— Так вот как вы хотели мне помочь! — гневно заорала она. Шутник истерично вопил, Пузырь тут же схватил друга и перекинул через плечо, а Игнорик, подхватив Пузыря, быстро помчался в сторону лес. — Да чтоб у вас руки отсохли, да чтоб у вас ноги отвалились, да чтоб ваша задница гноем брызгала! Проваливайте отсюда, иначе я вам такую помощь окажу! Сволочи!

Феи вокруг смеялись. Некоторые из них помешали троице пройти в лес, встав перед ними стеной. Они хохотали, тыкая пальцами в неудачливых насмешников, а те, не зная, куда деваться, кидались в разные стороны.

— Мерзкая, паршивая девчонка! — верещал Шутник, истошно колотя по спине своего друга склеенными руками. — Ты у меня ещё попляшешь! Вот я тебе!..

— Голове своей отомсти, придурок! — закричала в ответ Тилли под всеобщий хохот фей Гант-Дорвенского леса. — И колдуну тому передай, что если снова будет мешаться, я ему ноги вырву!

Наконец троица невезучих зеленушек скрылась в лесу, и больше Тилли их не видела. Девочка очень гордилась своей находчивостью, однако её радость омрачалась печальной мыслью: из-за этих негодяев Тилли потеряла кучу времени, которое теперь точно никак не наверстаешь.

Ну, зато понятно, что ей точно кто-то мешает. Кто-то, кто может заколдовать землю и прислать зачарованную глину с тремя полнейшими глупцами.

Кто же это мог быть? Для Короля мелковато как-то, да и колдует он на славу, вряд ли Тилли заметила бы подлог. Фир-дарриги? Тоже вряд ли, они бы сами хитрее шутки придумали… Спригганы? Слишком глупая идея: ну кто в здравом уме положится на трех балбесов, у которых даже названия своего нет, ни рода, ни племени?

Хотя зачем она об этом вообще думает. Она своими размышлениями Кейтилин не спасёт, а нужно торопиться.

Внезапно Тилли поняла, что хор голосов гант-дорвенских фей стал значительно тише. Девочка осмотрелась, желая понять, что происходит: как странно, феи почему-то осторожно прятались в лес и уходили с полянки.

Что происходит?.. Явно же что-то нехорошее!

— Ай, какая молодец! Надо же, я и не думал, что ты так ловко выкрутишься, человеческое дитя! Ишь как ловко прогнала этих бездельников!

Тилли резко обернулось, до боли сжимая кулаки: кто бы это ни был, без боя она не сдастся. Её испуганный взгляд встретился со взглядом лукавых ярко-зелёных глаз, чуть прищуренных — не то от старости, не то от чрезмерной хитрости их обладателя.

Конечно, Тилли знала о лепреконах. О них знали даже те, кто никогда не был в Гант-Дорвенском лесу: они собирают золото, прячут его на конце радуги, и могут помочь, если дашь им пару медяков. Так говорили люди; мама к этому добавляла, что никакой радуги над спрятанным золотом нет, но зато лепреконы могут по ней ходить, что леприконы очень жадные и могут даже убить за приглянувшуюся им безделушку, что клариконы — это те лепреконы, которые попробовали вкус человеческого алкоголя, полностью спустили свои богатства и переселились в винные погреба.

А ещё лепреконы никогда не появляются просто так. Даже если он хочет помочь, всегда жди беды.

— Здравствуй, добрый сосед, — осторожно произнесла Тилли, осматривая внезапного гостя. Зеленый бархатный костюмчик его был помят, изношен и безнадёжно испорчен: где-то прожжена дырка, где-то след от вина, а чулки почти до колена в засохшей грязи. В руках — трубка, но не как у Томаса-Рифмача, а короткая и извилистая, как у богатого джентльмена. Волосы преимущественно седые, хотя былая рыжина яркими пятнами пробивалась сквозь серые космы. На голове — шляпа, старая и помятая, с широкими полями и небрежно завязанной бантом ленточкой, из которой торчит ромашка с лепестками клевера.

— Нравится? — заметил взгляд девочки лепрекон. Легким движением он снял шляпу с головы и с озорством посмотрел на Тилли. — Ни у кого в лесу такой нет!

— Ага, я ещё не видала, — согласилась девочка, не сводя напряженного взгляда с человечка. Он выглядел дружелюбно, но Тилли не велась на его ласковый голос и улыбку на губах: она твердо знала, что феям доверять нельзя, а особенно тогда, когда им до тебя есть дело. — Красивая шляпа.

— Что, боишься меня? — захихикал лепрекон, надевая шляпу обратно. Ох, и как ехидно звучит его голос! — Что ж, ты весьма разумна, девочка-глазач. Неудивительно, что ты ещё жива, хотя сколько дней в Гант-Дорвенском лесу! Ты же хотела меня ударить, правда? Не бойся меня, Тилли из Гант-Дорвена, я последний в этом лесу, кто желает тебе зла.

— А чего ты желаешь, добрый сосед? — спросила Тилли, делая шаг назад. Ох, не к добру это, не к добру! — Денег нет у меня, и людей я тебе не дам.

— Ах, милая Тилли, мне вовсе не нужны твои люди, — засмеялся лепрекон. — Люди, люди… куда ни плюнь — везде одни люди! Их так много, что когда-нибудь они полностью уничтожат Гант-Дорвенский дес. Нет, мне не нужны твои первенцы, семья, друзья или кто-нибудь ещё. Я пришёл помочь тебе: мне нравится, как легко ты справилась с этими бездельниками. Это было… очень красиов.