Слепой. Исполнение приговора - Андрей Воронин

Задача сама по себе, как таковая, представлялась достаточно простой. Глебу доводилось решать куда более сложные ребусы, а тут, строго говоря, ребусом и не пахло. Если в самом начале в деле еще присутствовал налет мрачной таинственности, то теперь от него не осталось и следа. В другое время и при иных обстоятельствах Глеб справился бы с этой пустяковой работенкой в два счета, но сейчас – увы, увы… Сейчас вдруг выяснилось, что ему остро не хватает Федора Филипповича – как его самого с его воркотней, в которой, как золотые самородки в речном песке, всегда скрывались зерна блестящих идей, так и широчайших технических возможностей и полномочий, а заодно и людских ресурсов, которыми располагал генерал ФСБ. В его отсутствие на Глеба вдруг свалилась прорва рутинной, черновой работы, которую некому было перепоручить. Работы, даже самой грязной и скучной, Глеб не боялся никогда, но для одного человека ее оказалось слишком много, а времени, чтобы ее переделать – наоборот, слишком мало. Версии, догадки, предположения – все это требовало тщательной проверки, изучения многочисленных документов и самой обыкновенной слежки за несколькими людьми сразу. Все это, в свою очередь, требовало времени, а вот как раз его-то у Глеба Сиверова и не было: ситуация вступила в критическую фазу и грозила вот-вот разродиться стремительной чередой инцидентов, могущих иметь самые серьезные, возможно, даже катастрофические последствия.

А он был один – с глазу на глаз с необходимостью всюду поспеть и, между прочим, тоже под постоянным шахом. Кто-то знал о нем все до мелочей и при этом желал ему смерти – для профессионального человека-невидимки ситуация, мягко говоря, нештатная.

В какой-то момент, окончательно осознав, что, пытаясь поспеть всюду, рискует опоздать везде, Глеб просто плюнул и мысленно послал все к черту: хватит! Череда инцидентов? Пожалуйста, сколько угодно! Он – не Спаситель, а точно такой же офицер ФСБ, как и участники (они же возможные жертвы) предполагаемых инцидентов. Так пусть позаботятся о себе сами! Их этому тоже учили, а если ученики на уроках спали или играли в «морской бой», это их личные, а не его, Глеба Сиверова, проблемы. Как сказано в одной хорошей книге, главное – это найти главное. Или, применительно к нынешней ситуации, главного. Как в шахматах: защитить своего короля и прищучить чужого так, чтоб ему, супостату, некуда было податься. А что до всех остальных, так где вы видели шахматную партию, в ходе которой с доски не слетело ни одной фигуры?

Действуя во исполнение этого нехитрого плана, Глеб еще раз осмотрелся на местности, а затем нанес короткий визит в специализированный магазин, откуда вышел, неся под мышкой упакованный в картонную коробку любительский телескоп для начинающих астрономов – попросту говоря, мощную подзорную трубу, воплощенную мечту любого вуайериста. Через сорок минут он уже устанавливал свою покупку на парапете крыши одного из старых, еще брежневской постройки, высотных зданий, что редким частоколом протянулись по левой, если ехать со стороны Центра, стороне Ленинградского шоссе. Расстояние отсюда до пятиэтажки на Штурвальной исключало возможность прямого вмешательства и даже прицельного выстрела из снайперской винтовки, если только Глеб не собирался втащить на крышу одно из дальнобойных чудищ пятидесятого калибра наподобие американской «баррет М70», зато вид на упомянутое строение отсюда открывался отменный, особенно через подзорную трубу.

Здесь, на плоской крыше высотки, Глеба поджидал небольшой сюрприз в виде нескольких старых, собранных с бору по сосенке, шезлонгов и парочки выгоревших почти добела пляжных зонтиков. Судя по россыпи пивных (и не только) бутылок, эту крышу давно облюбовала местная молодежь, сделав местом культурного отдыха. Заметив среди окурков и бумажек пару-тройку сморщенных, присохших к горячему рубероиду презервативов, Глеб подумал, что отдыхают здесь от души, по полной программе. Молодо-зелено, подумал он, раскрыл пляжный зонт, перетащил в тень тот из шезлонгов, что казался попрочнее на вид, уселся и приступил к наблюдению.

Это было около одиннадцати утра. Глеб сидел почти неподвижно, как кошка, подкарауливающая у норки неосторожную мышь, и лишь изредка отрывался от окуляра, чтобы глотнуть воды или переставить зонт, когда переместившееся солнце начинало припекать макушку. Около трех часов пополудни, когда это случилось в очередной раз, он едва не прозевал начало событий. Вернувшись к наблюдению, Глеб обнаружил, что, пока он возился с зонтом, стараясь укрепить ногу так, чтобы его не унесло случайным порывом ветра, во дворе интересующего его дома появилось кое-что новое.

Это кое-что представляло собой белый, рабочего вида пикап Ижевского автомобильного завода, остановившийся около углового подъезда. Глеб посмотрел в свой телескоп как раз вовремя, чтобы увидеть, как из пикапа выходит человек в оранжевом рабочем комбинезоне и засаленном желтом кепи с длинным козырьком, с брезентовой сумкой для инструментов в руке и с мотком изолированного провода на плече. Набрав код на панели домофона, человек – то ли электрик, то ли мастер по прокладке телевизионного кабеля и настройке антенного оборудования – скрылся в подъезде. Дело, с учетом времени суток, было вполне обыкновенное, люди входили в дом и выходили из него постоянно. Кроме того, подъезд был совсем не тот, за которым пристально следил Сиверов, и он почти не обратил на работягу в оранжевом комбинезоне внимания – как, к слову, и группа наружного наблюдения в зеленом седане марки «фиат», что стоял в тени старого каштана.

Появление гражданина в оранжевом комбинезоне на крыше дома тоже оставило Глеба равнодушным: у электрика, не говоря уже о мастере по обслуживанию антенн, в таком месте может быть масса дел. Но, когда описываемый гражданин, бросив кабель, целеустремленно зашагал куда-то, пригибаясь, как под обстрелом, и на ходу вынимая из брезентовой рабочей сумки небольшой рюкзак, стало намного интереснее. А когда он, присев на корточки у парапета как раз над тем подъездом, где временно обитал Федор Филиппович, начал быстро и сноровисто забрасывать свой рюкзачок мусором, Глеб понял, что наблюдает, скорее всего, за своим двойником, подполковником ФСБ Молчановым номер два.

Ладонь, сжимавшая мобильный телефон, расслабилась, и нагретая ее теплом трубка беззвучно скользнула обратно в карман. Звонить генералу и предупреждать об опасности не стоило: замаскировав рюкзак, липовый телемастер вернулся к надстройке углового подъезда, прихватил кабель и скрылся из вида. По истечении времени, необходимого, чтобы со средней скоростью спуститься с пятого этажа, он вышел из подъезда, сел за руль своего пикапа и укатил. Глеб почему-то вспомнил, что эта модель Ижевского автозавода носит поэтическое название «ода»; применительно к данному транспортному средству его так и подмывало расшифровать как «опорно-двигательный аппарат», с которым у этого драндулета почти наверняка существовали серьезные проблемы.

Дальнейшее сидение под зонтиком в обнимку с подзорной трубой явно не имело смысла: все, что нужно, Глеб уже увидел. Он покинул наблюдательный пункт, бросил телескоп в багажник машины и через полчаса уже щупал навесной замок на дверце чердачного люка в угловом подъезде старой пятиэтажки на Штурвальной.

Предчувствие его не обмануло: замок казался запертым только с виду, прочная дужка откинулась, стоило лишь легонько потянуть книзу корпус. Глеб без проблем проник на технический этаж, а оттуда, все так же без проблем, на крышу.

Опустившись на корточки над сваленной у парапета кучкой безобидного с виду строительного мусора, он ненадолго задумался: а вдруг там бомба? Впрочем, это вряд ли: судя по почерку, его двойник – опытный, умелый хирург, а не мясник, готовый взорвать целый жилой дом или бросить в толпу осколочную гранату ради того, чтобы убить одного-единственного человека.

Кроме того, он чувствовал: там, внутри, никакой бомбы нет.

Осторожно, тщательно запоминая, где и как лежал каждый обрывок рубероида или кусок битума, он разобрал кучу, выкопав из-под мусора слегка запылившийся рюкзак. Рюкзак был небольшой, брезентовый, с укрепленным коричневым кожзаменителем дном и нашивкой на клапане, где красовалась вытисненная истершимся золотом роза ветров и надпись «Турист» – словом, такой, какой во времена Брежнева и Горбачева можно было купить в любом магазине спорттоваров от Бреста до Владивостока и от Архангельска до Кушки. Расстегнув пряжку на ременной застежке клапана и развязав тесемку, которая стягивала горловину, Сиверов заглянул в рюкзак.

Обнаружившийся внутри малый джентльменский набор рассказал ему о планах киллера так же подробно, как если бы Черный Подполковник изложил их в письменном виде. Тут был моток прочной нейлоновой веревки и еще кое-что из альпинистского снаряжения; тут была небольшая аккумуляторная электродрель, и портативный генератор электромагнитных помех тоже был тут как тут. Еще здесь лежал пистолет – к некоторому удивлению Глеба, вовсе не «Стечкин».