Клуб знаменитых убийц - Шарлин Харрис

Захватив с собой наполовину опустевший рюкзачок — часть его содержимого, как видно, успела перекочевать в комнату для гостей, — Филипп выскочил во двор. Мне оставалось лишь отправиться на кухню и поставить на плиту спагетти.

Выглянув в окно, я увидела, что Филиппу не пришлось скучать в одиночестве. Он ваял в плен Бэнкстона, сопроводил под конвоем на стоянку и заставил играть в бейсбол. О моих способностях игрока в бейсбол Филипп отзывается довольно уничижительно, но Бэнкстону, судя по всему, удалось заслужить его одобрение. Кстати, мой сосед вовсе не выглядел человеком, отбывающим тяжкую повинность. Сняв пиджак и галстук, он перестал казаться скучным банковским клерком. Лицо его разрумянилось, в глазах горели азартные огоньки. Пожалуй, когда у них с Мелани пойдут дети, Бэнкстон будет неплохим отцом, решила я.

Когда я выглянула в окно в следующий раз, игроков было уже трое. Вернувшийся из университета Робин тоже решил тряхнуть стариной. Потные и красные, они носились по площадке до тех пор, пока я не вышла во внутренний двор и не сообщила, что ужин готов.

— Ура! — издал оглушительный клич Филипп и перебросил через стену бейсбольную биту. Я наградила благодарной улыбкой его товарищей по игре, про которых он моментально забыл.

— Скажи «спасибо» Бэнкстону и Робину, Филипп, — напомнила я.

— Спасибо, — послушно повторил мой братец, стремглав бросился в кухню и уселся за стол.

Бэнкстон открыл дверь своего дома, и я увидела мелькнувший в гостиной силуэт Мелани.

— Увидимся позже, — сказал мне Робин. — С нетерпением предвкушаю ореховый торт. А с вашим братом мы уже успели подружиться.

Я ощутила, как в душе моей поднялась теплая волна. Как это здорово, иметь такого находчивого и общительного маленького братика. Как это здорово, иметь поклонника, способного оценить его достоинства. А также достоинства его очаровательной старшей сестры. Я повернулась и пошла в дом, унося с собой улыбку Робина.

В течение следующих двадцати минут я была занята тем, что заставляла Филиппа, предпочитавшего действовать руками, отправлять спагетти в рот с помощью вилки, время от времени пользоваться салфеткой и проглотить хотя бы немного овощного салата. При этом я постоянно подавляла в себе желание погладить его по взъерошенным каштановым вихрам. Удивительно все-таки, что этот совершенно не похожий на меня маленький мальчик с прозрачными голубыми глазами — мой брат. Поедая спагетти с аппетитом, делавшим честь моему кулинарному искусству, Филипп рассказывал истории о школе и одноклассниках, с которыми он постоянно затевал потасовки. По его словам, один из этих крутых парней по части восточных единоборств мог заткнуть за пояс самого Брюса Ли, а другой владел боксерским ударом не хуже Мохаммеда Али. Но им обоим пришлось смиренно признать превосходство Филиппа.

Я слушала вполуха, так как в голове у меня назойливо звенел тревожный колокольчик. Я отчаянно напрягала память, пытаясь понять, что он хочет мне напомнить. Нечто важное, в этом нет сомнений. То, чему я прежде не придала значения. Но что именно?

— Я забыл на площадке мяч!

Пронзительный вопль Филиппа заставил меня вернуться к действительности. Я успела позабыть, что мой брат способен издавать звуки невероятно высокой частоты, и от неожиданности едва не подавилась макаронами.

— Сейчас я за ним сбегаю! — заявил Филипп и, не слушая моих протестов, сорвался со стула и бросился к задней двери.

Любопытно все-таки, умеет этот человек ходить или он способен передвигаться исключительно бегом, спросила я себя. В последний раз я видела, как он неспешно ковыляет, когда ему было года полтора.

— Филипп, возьми хотя бы фонарь! — крикнула я ему вслед. — На улице темно!

Перспектива получить в свое распоряжение такую замечательную вещь, как фонарь, заставила Филиппа остановиться и подождать, пока я отыщу фонарь в кухонном шкафу.

— Возвращайся побыстрее! — напутствовала я. — Вспомни, где ты видел мяч в последний раз. Найдешь его и сразу назад!

Пользуясь отсутствием Филиппа, я собрала грязные тарелки и загрузила их в посудомоечную машину. С минуты на минуту должен был прийти Робин, и мне вовсе не хотелось ударить лицом в грязь, точнее, в остатки томатного соуса. Затем я достала десертные тарелки и окинула комнату придирчивым взглядом. Ожидая, пока Филипп явится с победным криком и с мячом в руках, я поставила на полку несколько книг, валявшихся на диване. Все это были книги о мужчинах и женщинах, оказавшихся во власти губительных страстей и решившихся на самые крайние меры ради достижения своих желаний.

Время шло, а Филипп все не появлялся. Сколько я ни напрягала слух, с автостоянки не доносилось ни звука.

Телефонный звонок разбил тишину.

— Да? — схватила я трубку.

— Ро, это Салли Эллисон.

— Слушаю вас…

— Скажите, вы давно видели Перри?

— Перри? Сегодня я вообще его не видела!

— Значит… значит, он вас больше не преследует?

— Слава богу, нет. По крайней мере, я ничего такого не замечала.

— Не замечали… — Голос Салли сорвался до хриплого шепота.

— Салли, что случилось? Умоляю, говорите быстрее!

До отказа натянув телефонный провод, я подошла к окну, надеясь увидеть в темноте яркий луч фонарика. В тот вечер, когда мы с Робином ужинали в ресторане, Перри допоздна торчал напротив моих окон, вспомнила я. По спине у меня побежали мурашки.

— Сегодня Перри опять не принял лекарство, — задыхаясь от волнения, сообщила Салли. — И на работу он не пошел. Не представляю, где он сейчас. Может, ему снова удалось достать… эти мерзкие таблетки.

— Салли, немедленно звоните в полицию! Они должны его найти. Что, если он сейчас здесь? Мой маленький брат ушел во двор и до сих пор не вернулся!

Я бросила трубку и истерично заметалась по комнате. Может, стоит объехать весь квартал на машине, решила я и бросилась на поиски ключей. Потом, так и не найдя их, принялась рыться в шкафу, отыскивая второй фонарь.

Что я наделала, что я наделала, вертелось у меня в голове. Я утратила бдительность, и нечто страшное, таящееся в темноте, поглотило шестилетнего ребенка, моего маленького братика. В этом виновата я, только я. Господи Иисусе, спаси невинное дитя!

Я распахнула заднюю дверь и направила луч фонаря в сумрак. Никаких следов Филиппа, только его бейсбольная бита по-прежнему валяется у стены.

— Филипп! — заорала я что есть мочи. Может, мне не стоит поднимать шум, решила я в следующее мгновение. Наоборот, лучше затаиться. Не зная, что предпринять, я водила фонарем туда-сюда, освещая внутренний двор. Шум мотора и шорох колес заставили меня вздрогнуть. Через пару секунд машина проехала мимо, и я увидела, что это машина Бэнкстона, в которой сидит Мелани. Она улыбнулась и помахала мне рукой. Я тупо посмотрела ей вслед. Неужели она не слышала, как я орала?