Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне - Евгений Абросимов

320. Пролив детства

Будто у этой ночи есть свое тепло:невиданное греющее солнце.

Ты спишь — щенок щенком, уткнувши нос в ладошки,Прижмурив взгляда омут голубой…Ты спишь и видишь: за ночным окошкомК большой луне, мурлыча словно кошка,Разнежась, ластится недремлющий прибой…

Вдоль побережья трав безбрежное кипенье,Ласкающее спящие зрачки, —В них будто в море мира отраженьеПлывет торжественно… Задвижки и крючкиНе в силах воспретить ему плескаться в спальне,Запорам не смирить неукротимый бег, —Сквозь камень стен, сквозь древесину ставнейОно проникло в комнату к тебе!Тебя невидимо ночное солнце греет —На лбу солоноватая роса…И шумный мир не для тебя стареет,Ты дышишь глубже, чище и острее,Ты видишь белые, как сахар, паруса,Ты твердою ногой на палубу ступаешь,Ты бродишь в зарослях, ты покоряешь мир;Старуха жизнь, на радости скупая,С тобой щедра, боец и командир!Я вижу, ты оседлываешь ветер, —Он крутится, виляя и юля,Но он тебе и лучший друг на свете,Он ветер времени — у ног твоих земля!

Ты мне не сын, ты мне чужой ребенок.Я имени не знаю твоего,Но голос твой знаком, он золотист и звонок,Нежней, пожалуй, солнца самого!

Ты мне не сын, но чувствую, как дышишь,Чужого счастия любимая слеза.Я не встречал тебя и имени не слышал.Но снам твоим заглядывал в глаза!Я знаю, что лицом ты в наше время вышел,Что не рожден ты для обид и бедИ что для матери нет в мире счастья выше,Чем заглянуть в твой розовый расцвет,Наполненный весенним жарким соком,Что в мире выше нет звезды твоей высокой!..

С реальностью такое детство в ссоре,Мне скажут — влаги розовой стакан!..Но я ж не говорил, что детство — это море,Оно лишь только путь в просторный океан!..

321. «День распускается ярким…»

День распускается яркимВенчиком лютика. ЗнойСияющий и жаркийНад задремавшей рекой!..Ласточка крылом режетТонкий шелк вышины;Цветет над побережьемВоздушный лес тишины…Стрекозы зеленокрылой трепет,Дробя стекло синевы,Уплывает в лепет,В лепет, в шелест листвы…И в полупрозрачные ветви,Склонившись на грудь воды,Будто читают ветромОставленные следы…И ты стоишь не дыша, внимаяМелодии сладостного молчанья,Всё видя, всё слыша, всё понимаяВсевидением печали.Вставай же из мглы безвестнойНа солнечный светлый пир,С высокого берега песниЕще необъятней мир!

СЕРГЕЙ РУДАКОВ

Сергей Борисович Рудаков родился 8(21) октября 1909 года в Воронеже в семье офицера. В 1921 или 1922 году отец был расстрелян приговору следственной комиссии, занимавшейся расследованием деятельности офицеров царской армии. Вскоре после его гибели мать переехала с детьми в Петроград.

После окончания школы в 1928 году С. Рудаков поступил на Высшие государственные курсы искусствоведения при Институте история искусств. В 1930 году институт закрыли и С. Рудаков вынужден был устроиться на работу чертежником.

После убийства С. М. Кирова С. Рудаков из-за своего дворянского происхождения был выслан из Ленинграда и с марта 193S по июль 1936 года жил в Воронеже. Там он тесно сблизился с О. Э и Н. Я. Мандельштамами и начал работу над архивом О. Э. Мандельштама: записывал стихи с авторскими комментариями, копировал личные документы, черновики и другие материалы, со слов Н. Я. Мандельштам составлял биографию поэта.

Вернувшись в Ленинград, С. Рудаков поступил на заочное отделение Педагогического института им. А. И. Герцена, которое закончил в 1941 году. Преподавал в школе для взрослых, принимал участие в работе Пушкинской комиссии Академии наук.

С начала Великой Отечественной войны С. Рудаков воевал в частях морской пехоты на Ленинградском фронте, был тяжело ранен. После лечения с лета 1942 года служил в Москве (на нестроевой службе).

В 1943 году С. Рудаков был осужден за попытку помочь другу получить отсрочку от призыва в армию и в ноябре 1943 года снова оказался на фронте. Погиб 15 января 1944 года под Могилевом.

322. «Почтовый и лагерный строй…»

Почтовый и лагерный строй.Без почвы построена крепость.Случайностей лепится рой —Решенная крепко нелепость.

События первого дняТы первою памятью тронешьИ видишь: ветрами меняВстречает морозный Воронеж.

323. «Громкоговоритель, чище вытяни…»

Громкоговоритель, чище вытяниПесню посланную небом в рестораны.Дребезжат тарелки и стаканы…О Кольцове, о НикитинеВ сквере повествуют истуканы.

Согласие с судьбой равно победе.Знай обо мне, о дорогая, скороМы входим в бытовые разговоры,Знакомыми становятся соседи,Привычными — кирпичные заборы.

324. «Петровский сквер открыт семи ветрам…»

Петровский сквер открыт семи ветрам.Его проспект линейно омывает.Ступивший за ограду — тамВ стеснительной нирване пребывает.

Деревьев мало. Сад не так велик,Чтоб находить в нем смену впечатлений,К заречью склон. Беспомощен родник.Но солнце там высокое, без теней.

Чиновный дар ваятельной наукиСтоит, о щедрости уездной говоря,И неумеренно — к подножию и в руки —Даны Петру морские якоря.

325. «Железная дорога…»

Железная дорогаЗа узеньким окном.Отпущеннику строгоЗаказано — порогаНе преступать тайком.

Бессонница хранимаРевниво, без труда…Заснешь — проходит мимоСоседа-караимаСедая борода.

И на прогулке тениНа каменном двореВ завистливом терпеньи,В восьмом часу — в смиреньиНа мартовской заре.

От лампы желтой колкойХоть глаз не открывать —И станет ненадолгоВагона жесткой полкойЖелезная кровать.

326. «Травой живущая среди кустов тропинка…»

Травой живущая среди кустов тропинка,Над нею голубые облака.Подробность мира — круглого жукаЗелено-лиловеющая спинка.

Из детской книги белая картинка:Учебный профиль мертвого цветка…Оберегающая нас рукаЛучей расплавленного летом цинка.

Не холодит изменчивая тень.В глаза глядит июньский долгий день.Просторы воздуха жарою разогреты.

Не найденные в сосняке грибы,Не найденные, как во сне, судьбыДо послезавтра спрятаны ответы.

327. «Ничего не скажешь милому соседу…»

Ничего не скажешь милому соседу.Ничего не скажешь — промолчишь.Ведь сосед — не милый: я с тобой не еду,Обо мне дорогою грустишь.

Вот начало ночи. Про разлуку злуюРадио концерт передает.Я тебя — ты слышишь, милая? — цалую,Голос о любви твоей поет.

А на небе черном, возле звезд синея,Птиц ночных повторны голоса.Нам они стозвучны – гимны Гименея,Озаряя наши небеса.

Авиаполеты совершая ночью,Тайно наклонялся до крыш,АНТы-самолеты — слышим мы воочью —Нарушают неземную тишь.

Ветер пробегает воздуха просторы,Листья сами льнут к его волне.Мы с тобой проводим звездные дозоры,Веруя полуночной луне.

328. «Как хорошо бродить среди людей…»