Зеленый луч (мир «Земли лишних») - Кайл Иторр

— Кроме вас, другие гости ферму посещали?

— С вечера понедельника — никого не было, — отвечает Берт.

— Эфирная активность… — останавливается карандаш Картрайта на следующем пункте опросника. — Хотя, вам-то откуда знать…

— Отчего же, на этот вопрос могу ответить уверенно. — Сай добывает из кармана блокнотик. — Итак, семнадцатое число, двадцать три-сорок, сеанс связи на частоте двадцать семь мегагерц, продолжительность разговора шесть минут тринадцать секунд. Двадцать три-пятьдесят восемь, сеанс связи на частоте двадцать семь и шесть десятых мегагерц, продолжительность минута сорок секунд. Двадцать пять-семнадцать, сеанс связи на двадцать восемь и две десятых мегагерц, продолжительность одиннадцать минут двадцать две секунды. Восемнадцатое число, двадцать пять-двадцать две, сеанс связи на двадцать восемь и две десятых мегагерц, продолжительность восемь минут сорок пять секунд.

Картрайт удивленно смотрит на Сая.

— Радиоразведка? Джи-Си-Эйч-Кью[181]?

— Нет, я из смежного ведомства, — усмехается Сай, — но в поле чему только не научишься.

— Точно, например, всегда иметь в кармане включенный радиосканер с автоматической фиксацией эфирной активности.

— И это тоже. Поверьте, иногда бывало полезно.

— А автоматической записи этих радиосеансов для расшифровки — так, по чистой случайности — у вас не найдется?

— Автоматической, увы не найдется, — изображает сожаление Сай. — Однако последний сеанс мне удалось частично прослушать. Участников двое, позывные «Бабочка» и «Башенный кран», разговор шел на португальском, тема сеанса — игра в шахматы.

— То есть?

— В шахматы люди играли. «По переписке», знакомо вам такое понятие?

М-да.

— Позывной «Бабочка», — продолжает Сай, — явно принадлежит Терезе; кто такой «Башенный кран», не знаю, но если будет такая возможность, по голосу опознаю его с вероятностью восемь из десяти.

— И кто выиграл? — интересуюсь я.

— Партия осталась неоконченной, завтра, мол, продолжат. А полную позицию, извини, нарисовать не догадался.

Еще несколько вопросов дознаватель задает уже явно для проформы, все нужные сведения он, похоже, получил.

— И последнее, — наконец изрекает он. — Вот четыре фото — будьте добры, взгляните, не знаком ли вам кто из них.

Сай просматривает карточки, качает головой, передает Шакуровым.

— Второй похож на Мигеля, — замечает Надя, — не удивлюсь, если родня.

Перевожу сие на ангельский. Картрайт сама бесстрастность; Берт, внимательно рассматривая «второго», пожимает плечами.

— Сходство есть, но у хитано[182] таких морд хватает.

Карточки переходят ко мне.

Совпадение? черта с два.

— Кейрос.

«Инспектор Коломбо» по-прежнему невозмутим, а вот патрульный сбоку, ненавязчиво «держащий» нашу компанию, как-то напрягается.

— Уточните, пожалуйста.

— Второй — Жако Кейрос. Трое остальных мне незнакомы, а вот Кейроса недавно видел. На фотографии. Живьем не сталкивались.

— При каких обстоятельствах вы видели его фото?

Качаю головой.

— Обращайтесь к опер-координатору Геррику либо к его подчиненным, — хорошо хоть сразу вспомнил фамилии Пауля и Джока, — Тиссену или Сиверсу. Без их указаний большего сообщить не могу. Возможно, это уже и не тайна, но рисковать разглашением внутренней информации не стану.

— Понятно. Ждите здесь.

И почти бегом исчезает за дверью. Охранники остаются.

Ну если Мигель и правда родня Жако Кейросу, у меня в активе остались два вопроса. Первый в адрес фрау Ширмер — какого черта, раз Кейрос в «федеральном» розыске аж с пятницы, до Сенесов добрались только сегодня? — а второй к Саю: как ты умудрился выбрать именно эту ферму?..

— И кто такой этот Кейрос? — вполголоса интересуется Руис, рассматривая фото.

— Долгая история, которую я знаю только кусками. Клиент в розыске и награду Патрульная служба Порто-Франко за него даст серьезную. По крайней мере за живого и разговорчивого.

— А каким боком он к нам?

— Помнишь перестрелку неделю назад?

Берт ловит суть на лету.

— То есть те четверо бандитов под ним ходили?

— Похоже, что так. Может, не прямо под ним, а сбоку, но связь имелась.

Тут Сай и Берт складываются пополам от беззвучного хохота.

— И мы, значит, прячемся от этого Кейроса…

— …на его же собственном опорном пункте, — киваю я.

— Погоди, так кто за кем в итоге охотится? — уточняет Руис. — Кейрос за нами, потому что мы поломали ему операцию, а Патрульная служба за Кейросом, потому как по нашим действиям сумела найти на него зацепку?

— Где-то так, да.

— То есть та баба из патрульных в Порто-Франко, Ширмер, правильно хотела нас на роль живца?

А что. Очень даже возможно. С Ширмер станется, трюк с вбросом толики правдивых сведений для вскрытия агентов противника в штази знали не хуже, чем в КГБ и МИ-6.

У меня со всем этим кипешем своя загвоздка: жена будет волноваться, я же собирался вернуться еще до вечера, а расклад такой, что придется тут и заночевать — пока патрульные отделят мух от котлет, пройдет еще не один час и не два.

— Отправь телеграмму, — пожимает плечами Сай.

— Ну и где тут почта?

— Почта — в Порто-Франко. А здешнее радио достаточно мощное, чтобы с этой самой почтой связаться. За ленточкой телеграммы по телефону заказывают сплошь и рядом, здесь наверняка такое тоже есть, была бы радиосвязь. Набросай текст, я тебе все организую, как только нас выпустят.

Мысль хорошая. Набрасываю: VSJO OK ZADERZHIVAJUS DELA PATRULJA. PROSI OTPUSK PONEDELNIK EDEM ODESSU. LUBLJU VLAD. Сай пробегает «послание» взглядом и, хмыкнув, без комментариев прячет в карман.

Еще минут через несколько в открытую дверь заглядывает патрульный.

— Господа Гарсия, Толливер и Торрес — на выход, пожалуйста.

Берт, Сай и Руис поднимаются…

…грохот разрыва, треск перекрытий, отдаленная автоматная очередь, шипение, еще один взрыв, и еще…

Во рту кровь и песок. Открываю глаза; получается. Голова работает. Руки-ноги — целы. Переворачиваюсь на бок, сплевываю. Стряхиваю с лица труху, сено и что-то еще. Как под лавкой оказался, сам не понимаю.

Рывком выползаю, привстаю на колено, оглядываюсь.

Берт — лицо в крови, но явно живой, по-пластунски движется к телу патрульного, который столь же явно в помощи уже не нуждается. Сай — полусидит в углу у дверей, сжимает голову обеими ладонями, словно хрустальную вазу; контузия, без вариантов. Руис — валяется среди обломков чего-то деревянного…

Два пальца к шее. Пульс есть. Уже неплохо. Открытых ран не вижу, а дальше пусть смотрит кто поопытнее.

Гена Шакуров. Помогает Наде выползти из-под разбитых полок. На левую ногу старается не опираться — то ли новую травму заработал, то ли старую разбередил.

Полина. Сидит рядом, бледная, на щеке царапина, баюкает правое запястье — ушиб? вывих? вряд ли перелом, — но тоже живая.

Еще один патрульный. Автомат у плеча, нацелен в дверной проем, однако парня определенно пошатывает. Лет восемнадцать, первый боевой опыт небось.

— Что… случилось?

Не узнаю собственного голоса. Что-то не то с горлом. Или со слухом.

— Миномет, — сообщает Крокодил Гена. — По звуку один в один наш «поднос»,[183] для «василька»[184] скорострельность маловата.

Значит, с горлом, голос у Шакурова сдавленный, но прежнего тембра.

— Разговоры потом, — хрипит Берт.

Вынимает из кобуры у убитого орденца «беретту», наскоро проверяет, снимает с предохранителя, запасной магазин в карман. Кивает мне на автомат покойника.

— Умеешь?

«Эм-четыре» обычный, что тут уметь. Разгрузка орденца вся в крови, ну ее нафиг, просто перекидываю три магазина к себе, четвертый уже примкнут к автомату. Предохранитель на «тройку». К бою готов.

— Куда?.. — запоздало реагирует патрульный.

— Воевать, — зло скалит зубы Берт. — А ты хочешь жить вечно?

— С кем воевать?

Берт вздыхает.

— Тебя как зовут, детка? — «Детка» на голову выше невысокого Берта, но смеяться совершенно неохота.

— Рон… Рональд Фитцпатрик.

— Так вот, Рональд Фитцпатрик, там — плохие парни, которые ухитрились протащить мимо ваших… — неразборчиво, наверное, по-испански, — постов средний миномет. Как ты думаешь, что еще они с собой имеют и что с этим намерены делать?

— Э…

— Рон, детка, — голосом Берта бриться можно, — приказывать я тебе не могу, но очень, очень советую вспомнить все, что вдалбливали в учебке, и поскорее. Влад, ты как?

— Командуй.

— Гена? — смотрит на Шакурова.

Тот разводит руками. Какой из него сейчас боец — хромой, без языка, без оружия, да еще когда рядом жена и дочь…