Зеленый луч (мир «Земли лишних») - Кайл Иторр

— Командуй.

— Гена? — смотрит на Шакурова.

Тот разводит руками. Какой из него сейчас боец — хромой, без языка, без оружия, да еще когда рядом жена и дочь…

— Лады, Влад, будь готов прикрыть огнем.

Ящерицей выскальзывает наружу и сразу исчезает левее.

— Чисто. Давай за мной, аккуратно.

Автомат к плечу, пригнувшись, вполоборота, приставными шагами… все в дыму и пыли, «большой дом» сползает набок, навес над автостоянкой сорван, но машины вроде стоят — на первый взгляд, никого не раздолбало.

— Держи проем, — кивает Берт на участок между стеной «большого дома» и нашим сараем.

Держу. Что там снаружи — видно плохо, но сюда незамеченным не войдет никто.

С пистолетом наперевес Берт пятится к автомобилям. Слышу веселое «клац», и через две минуты он рядом со мной, вооруженный уже собственной винтовкой.

— Усиливайся, — предлагает мне.

Быстро влезаю в разгрузку с магазинами «фала», оружие к бою, «кольт» на пояс, револьвер в карман, М4 на ремне за спину. Включаю рацию, вторую «коробочку» передаю Берту.

Движение сбоку, разворачиваюсь… палец замирает на спусковом крючке. Рон Фитцпатрик. Губа закушена, в глазах решимость.

Стрекот автоматных очередей. Кажется, с той стороны были ворота.

— Берт, погоди минутку.

Забираю с сидения «геленда» один из шакуровских «хеклеров», возвращаюсь в сарай и отдаю Гене. Так у раненых хоть какая, а охрана.

— Влад, я…

— Потом, Ген, все потом. В спину не пальни, и ладно.

Снова выхожу к автостоянке. Откуда-то выбрались Леона и Тереза, обе в крови, но вроде чужой, сами целы. У Леоны в руках М4, у Терезы «кольт» — наверняка у убитого орденца взяли, как и мы. Лицо матриарха семейства Сенес похоже на бронзовую погребальную маску.

— Есть свободная винтовка?

Без проблем. Отдаю Терезе автомат и боеприпас с убитого патрульного, мне «фала» достаточно.

— Напрямую к воротам не лезем, — говорит Леона, — там без нас хватает. Обходим сарай и уже сбоку из-за угла смотрим, на кого стоит потратить пулю.

Берт, присев, кончиком ножа изображает на земле план фермы. Указывает на этот самый угол.

— Всем там делать нечего, достаточно двух стрелков и одного в прикрытие.

— Согласна. — Леона смотрит на меня, на Рона, манит парня к себе. — Идемте. Поможете нам с Терезой.

— Да, мэм! — козыряет патрульный, в упор забыв, что перед ним вовсе не начальство.

А Берт задумчиво ведет ножом по чертежу в обход «большого дома».

— Если где-нибудь тут свалить забор, они легко зайдут с тыла на любую позицию…

Я могу только кивнуть, изображая понимание и всестороннюю поддержку. В тактике не разбираюсь.

— А, что тут гадать. — Резким движением ботинка Берт стирает чертеж. — Идем да проверим. Тихо только.

Изукрашенная неумелой резьбой массивная дверь «большого дома» сорвана с петель. Внутри… к горлу кислой волной подкатывает желчь… внутри — мясо. Не хочу смотреть. Леона и Тереза были тут, внутри, раз вышли — значит, помогать уже некому.

Боковая дверь, напротив которой схрон-погреб. Распахнута. На пороге изрешеченный осколками Рамон, в руках тельце девочки. Берт наклоняется, касается шеи под пышными кудряшками, качает головой… Дверь схрона прикрыта. Нутром чую, внутри кто-то есть. Переглядываюсь с Бертом — да, он тоже чует. И тоже не хочет эту дверь открывать. Дети у Сенесов ученые, стопроцентно знают, как разрядить старую двустволку в возникший на пороге силуэт.

Тихо, шаг за шагом, обходя свежие воронки. Забор из «егозы» стоит как стоял; если противник и хотел завалить пару столбов, то достаточно точно положить мину не сумел.

— Ложись! — шепотом рявкает Берт и перекатом ныряет в ближайшую воронку. Я плюхаюсь за старую покрышку — край детской площадки. Кого и где там засек Берт, пока не вижу…

— Четверо на десять часов, — словно читая мои мысли, сообщает он.

Чуть приподнимаюсь… так, поймал. Нас вроде не видят, далековато. Берусь за подзорную трубу.

— Пятеро, — отвечаю Берту, — трое с автоматами, один со снайперкой, у заднего не разберу что. Дистанция от пяти до шести сотен. Могу попробовать достать, но без гарантии, и всех точно не свалю.

— Рано, — получаю ожидаемый ответ. — Наблюдай и не отсвечивай. Я щас за забор выберусь, сбоку зайду… слушай рацию, говорить не буду, начинаем по двойному щелчку, работай справа налево.

— Вилко.

Те пятеро идут открыто, не таятся. Полкилометра прогулочным шагом — даже без дороги ну десять минут, не дольше. Мне они кажутся вечностью.

Где-то там, далеко — меньше километра, сзади, за строениями, а кажется, что в соседней стране — стреляют. Одиночными, короткими очередями. Винтовки и автоматы. Ни пулеметов, ни крупняка. Где, массаракш, патрульный бронехамвик с артиллерией и прочие средства усиления? В минометах я не разумею ни черта, насколько им под силу орденская броня — без понятия, но как можно было так лопухнуться, ведь ни тревоги не успели объявить, ничего!..

Пять бандитских рыл приближаются к забору. Дистанция метров этак сто пятьдесят… сто… восемьдесят… Ну же, Берт!..

Двойной щелчок.

Приветствую незваных гостей длинной, на весь двадцатиместный магазин, очередью. Двоих точно взял, третьего без гарантии, перекат за бревно бруствера, свист пуль, меняю магазин…

Две коротких, патрона на три-четыре, очереди.

— Влад, цел? — шепотом Берта спрашивает рация.

— Угу. — Привстаю, «фал» по-прежнему у плеча. Целей не наблюдаю. — Погоди с «контролем», неплохо бы «языка» прихватить.

— Стремно.

— Знаю. Ты тут спец.

Рация замолкает.

— Граната! — кричит Берт, запустив куда-то темный цилиндр.

Клиент рыбкой отпрыгивает, получает пулю и оседает на землю, уронив «калаш», а Берт как-то по-крабьи, зигзагом, пока тот поднимается, оказывается рядом и проводит серию в лучших традициях армейского кунг-фу «прикладом в морду — ботинком по голени — стволом под дых», после чего скручивает гаврика. Судя по громкой ругани, в ближайшие пару часов бандит от ран не помрет.

Неподалеку приподнимается еще один, но тут уже начеку я — один язык есть, и хватит рисковать, — и заполучив дополнительную дырку в черепе, клиент больше никого уже не беспокоит. Быстро заканчиваем грязную работу. Трофеи позже разберем, Берт подбирает только ребристый цилиндр своего пэбээса[185] — «граната», ага — и коробочку бандитской рации, в которой быстро что-то проверяет.

— Есть настройка, — удовлетворенно выдыхает он, вешает коробочку клипсой за лямку РПС и втыкает наушник в левое ухо.

Я пока с подзорной трубой держу горизонт, не появится ли тут еще кто. Нет, чисто.

— Черт, — через минуту говорит Берт, — я этого языка не разумею.

— Дай послушаю. — «Калаш» оружие, конечно, интернациональное — как, впрочем, и любая другая конструкция, — но вдруг.

Вслушиваюсь в поток звуков из наушника. Дохлый номер, русский там и не ночевал, равно как и украинский с немецким. Ну и хрен с ними.

— Стоим здесь, или идем помогать туда? — киваю я в сторону, откуда слышна вялая перестрелка.

Берт чешет репу.

— Стоило бы помочь, но — стремно. Формы нет, системы опознания нет, пока объясним, что свои, запросто нарвемся на «дружественный огонь»…

Задумчиво смотрит на связанного бандита.

— Зато можно рискнуть и зайти по следам вот этих вот каброне во фланг основной группе. Если без нас до того не справятся.

— Я — за. Давай только этого отправим под охрану к Гене.

— Идет. — Выдергивает из штабеля сенесовских пиломатериалов пару жердин, крест-накрест перехватывает узлами и заваливает гаврика на импровизированную волокушу. — Ты сильнее, тяни, а я прикрою.

— Инициатива наказуема, — вздыхаю и налегаю грудью на ремень. Ничего. терпимо.

Перед входом опознаюсь, дабы не получить пулю от бдительного Гены. Заходим. Автомат уже в руках у Сая; Руис очнулся, Гена придерживает его в полусидячем положении, а Полина здоровой рукой поит из фляжки.

— Тут вам подарочек, — затаскиваю волокушу с пленником. — Сдадите орденцам.

— А вы куда? — встает Сай.

— Попробуем с фланга зайти, — недобно ухмыляется Берт. — Сам-то как?

— Бегать еще не могу, но винтовку удержу.

— Тогда лучше сиди тут, а то эти без переводчика с патрульными и не поговорят толком. — Вручает Саю «беретту». — Винтовка в «ленде», не думаю, что она тебе так уж срочно нужна.

Сражаюсь с собственным любопытством, через несколько минут проигрываю и, пока мы с Бертом возвращаемся обратно, задаю вопрос.

— Слушай, а кто из вас старший, Сай или ты?

Берт передергивает плечами.

— Когда как. Выслуга примерно одинаковая и работали по одной теме, но с разных сторон; он штаб-аналитик и связист, а я следопыт и штурмовик. А что?