Хирург мафии (сборник) - Николай Леонов

– А вы, ребята, – повернулся Гуров к оперативникам из МУРа, – присмотритесь к этому Карнаухову.

Глава 7

Солнце давно уже село за высотки Большой Якиманки, стало темно, а Гуров, включив настольную лампу на журнальном столике возле дивана, все сидел с ноутбуком, набирая план работы по сводному делу Иванчука. Привычно продумывая тот или иной ход, сыщик размышлял о личности «кукловода». За всеми этими преступлениями стоял один человек. Пока неизвестно, работник ли он полиции или полиция просто второстепенное звено, обеспечивающее «крышевание», как говорят у блатных. Но кто-то всем этим руководит. Это человек жестокий, человек, который предпочитает решение проблемы сразу и эффективно, который не развязывает кропотливо узлы ситуации, а рубит их мечом. Это если говорить образно, вспомнив легенду о «гордиевом узле». А еще у этого человека какое-то извращенное мышление. Об этом красноречиво говорит поступок с машиной Макарова и трупом внутри. Это ведь предупреждение, попытка напугать, намек на что-то именно Макарову.

Зазвеневший звонок отвлек сыщика от размышлений, и он протянул руку к трубке, лежавшей здесь же на столике. Но звонил проводной городской телефон на столе. Чертыхнувшись, Гуров отложил ноутбук и поднялся с дивана.

– Слушаю, Гуров, – привычно отозвался он.

– Товарищ полковник, – раздался глуховатый, но в то же время энергичный молодой голос. – Старший лейтенант Гусев из МУРа. У нас для вас имеется важное сообщение.

– Давай, Гусев, слушаю, – сказал Лев, присаживаясь на край стола.

Гусев работал в его команде и был одним из тех, кого он привлекал к оперативным делам по делу Иванчука. Парень толковый, но уж слишком склонный к рассуждениям и философствованию. Гуров считал, что в возрасте Гусева нужно больше работать ногами и поменьше языком. Но когда ему припоминали, что в годы Гусева он и сам был таким же, Лев улыбался и переводил разговор на другую тему. Вчера вечером, когда оперативники разошлись после короткого совещания у них в кабинете, Гуров в шутку сказал Крячко, что в их группе два философа – это очень много, хватит и его одного.

– По телефону горячей линии в ГИБДД обратился гражданин, который был свидетелем того, как машина Макарова с трупом попала в кювет на Новорижском шоссе. Мы это объявление инициировали в средствах массовой информации, вот они нам об этом звонке и сообщили.

– Где он? – Гуров от возбуждения даже соскочил со стола.

– Свидетель? – переспросил Гусев.

– Валера, – усмехнулся Лев, – ты парень обстоятельный, но иногда можешь и египетского сфинкса из себя вывести. Конечно же, свидетель, а не задний бампер от той машины.

– Я пригласил его к нам. Он обещал быть через… час с четвертью. Если что, то номер, с которого он звонил, они считали. Мобильник. Я сейчас проверяю, кому принадлежит сим-карта телефона.

– Молодец! – похвалил Гуров. – Я сейчас приеду к вам.

Он вызвал служебную машину и отправился в МУР. По Большой Якиманке прошли с приличной скоростью, но на Моховой попали в пробку. Пришлось выставлять на крышу проблесковый маячок и включать сирену. Гуров поморщился, видя, какими взглядами его машину провожают другие водители и пешеходы, предполагая, что какое-то начальство, у которого еще не отобрали «синее ведерко», спешит по своим не очень важным делам.

В коридоре, где располагался кабинет Гусева, сыщик оказался за пять минут до назначенного свидетелю времени. Впереди по коридору, поглядывая на дверные таблички, шел высокий молодой мужчина. Гуров видел только его спину в дорогой куртке и затылок с качественной стрижкой. Да и судя по походке, этот человек знал себе цену. Свидетель Гусева или он здесь по другому делу? Гуров представлял себе свидетеля несколько другим. Невзрачным, невнятным, побоявшимся позвонить сразу, но все же решившимся рассказать о случившемся. Может, по настоянию жены позвонил?

Мужчина остановился у двери кабинета Гусева и открыл дверь. Гуров вошел следом.

– Здравствуйте, – обернулся на вошедшего Гурова мужчина и чуть отступил в сторону, пропуская его. – Мне нужен старший лейтенант Гусев.

– Это вот он, – показал на сыщика Лев и прошел сам. – Садитесь. Спасибо, что позвонили и что пришли. Моя фамилия Гуров. Я из Главного управления уголовного розыска МВД. Так что, как видите, дело очень важное, и мы рады вашей помощи. Сначала представьтесь. Как вас зовут?

– Зубрилин Олег Владимирович, – произнес гость, присматриваясь к Гусеву и Гурову.

– Расскажите, Олег Владимирович, как все происходило и что вы видели?

– Ну, как, темно было. Времени-то около полуночи, – стал рассказывать свидетель. – А он выворачивает…

– Простите, – поднял руку Гуров. – Давайте немного по порядку, Олег Владимирович. Где в момент этого происшествия находились вы? Нам надо понимать, с какого расстояния, под каким углом и в каком освещении вы все видели. Не потому, что мы вам не верим, а потому, что нам предстоит оценивать объективные возможности. Итак, вы ехали по шоссе?

Зубрилин замялся, теребя мочку правого уха и глядя в окно. Он немного морщился, как будто съел что-то горькое. Так, подумал Гуров, начинается что-то не совсем хорошее. Будем верить его показаниям или не очень?

– Понимаете, – заговорил, наконец, Зубрилин, оценивающе поглядывая на офицеров. – Я хотел помочь вам, но если рассказывать все, то я сам попадаю в не совсем приятную ситуацию. Мне как бы и не очень хочется откровенничать. Давайте я вам просто скажу, что видел.

– Олег Владимирович! – улыбнулся Гуров и по-свойски хлопнул Зубрилина по колену. – Я понял. Вы были в машине с женщиной и не хотите ее компрометировать.

Свидетель опустил голову, но было видно, что он смущенно улыбается. Гуров пододвинул стул ближе к стулу Зубрилина, незаметно показал кулак Гусеву, чтобы тот не скалил зубы, и заговорил тихим, почти вкрадчивым голосом:

– Мы ведь с вами сейчас разговариваем неофициально, Олег Владимирович. Если категорически не хотите ничего подписывать, то мы можем пойти вам навстречу, нам сведения от вас дороже. Фактическая информация, как и что там было. Только вы и нас поймите, что без ваших показаний мы ведь не сможем принять ваши слова как доказательства. Может, мы вместе с вами подумаем, как вашу даму не компрометировать и свидетельские показания сохранить как официальный документ?

– Меня ведь в суд могут вызвать, чтобы подтвердить показания. А что жена потом скажет? Что я там делал в полночь, когда она была в командировке? Да и… дама, знаете ли, замужем.

– Давайте поступим так, – предложил Гуров. – Мы объяснения ваши запишем, но причину вашего нахождения в этих местах не укажем. Можно бы и соврать, но тогда уж совсем некрасиво получится, правда? Я вам обещаю, что к следователю на допрос вы не попадете и в суд вас не вызовут. И знаете, почему? Потому что мы, в том числе и с вашей помощью, найдем преступников, и в ваших показаниях большой необходимости уже не будет. Появятся другие неоспоримые улики и доказательства их вины.

– Ну, если вы гарантируете, – улыбнулся свидетель, – тогда ладно. Дело было так. Я выезжал с грунтовой дороги из-за лесополосы и не стал включать ближний свет. Скажем так, забыл включить.

– Неважно, – махнул рукой Гуров и подвинул к себе лист бумаги. – Набросайте примерно схему того участка дороги. Где выезжали вы, где Новорижское шоссе, где лежала разбитая машина.

Зубрилин начал быстро чертить карандашом. Несколько уверенных линий – и перед оперативниками появилась схема участка дороги между Михалково и Новоархангельским.

– Вот здесь я выезжал. И как раз капотом в сторону шоссе. Самой аварии я не видел, видел только, как самосвал резко вильнул от обочины на проезжую часть и пошел набирать скорость по шоссе, а в кювет катится что-то темное. Я подумал, что водитель самосвала заснул за рулем, только как можно заснуть, если ты только метров сто как свернул с трассы на эту дорогу. Но ведь всякое бывает. Управление на миг потерял, и вот уже на встречке…

– Дальше!

– А дальше я понял, что если машина и полетела в кювет, света фар я не видел. Вот и подумал, что кто-то оставил машину на обочине, а этот на самосвале ее смахнул бампером, поэтому у него и крыло правое было немного помято.

– Вы видели вмятину на его крыле? Крыле самосвала?

– Да, я свет врубил, хотел его специально осветить. Ну и успел заметить.

– Так, давайте все о внешнем виде этой машины.

– Ну, если по порядку, то это «КамАЗ». Рыжий такой или оранжевый, каких много в одно время выпускалось. Дальше, кузов низкий, но длинный, такие длинномерами, кажется, называют. Хотя, может, просто удлиненный, или мне так в темноте показалось. Не буду утверждать. В кузове вроде ничего больше не было.

– Номер не запомнили?

– Номер не весь запомнил. Мне показалось, что у него две последние цифры, как и у меня на номере – «67».

– Ну, две цифры – уже хорошо, это лучше, чем ни одной, – усмехнулся Гуров. – А теперь давайте разберемся с помятым крылом. Видите ли, у «КамАЗа» крыла как такового и нет. – Он повернулся к Гусеву: – Валера, найди-ка в Интернете фотографию «КамАЗа», пусть Олег Владимирович на ней покажет и расскажет, каков был характер повреждений на самосвале.