Любовницы президента - Джун Зингер

— Много шампанского? Я готов поклясться, что она пила мартини.

— Мартини? Возможно… — Франческа вышла из машины. — Ну что ж, счастливого Рождества, Билл. Пойдешь с нами утром в церковь?

— Пойду. Думаешь, Карлотта проснется к службе?

— Конечно, проснется. Я нисколько не сомневаюсь в этом.

Франческа действительно надеялась, что сестра придет в себя к утру.

— Она будет как новенькая.

Билл покачал головой:

— Как новенькая? Увы, новенькими люди бывают только в момент рождения. Впрочем, ты, пожалуй, исключение — все время обновляешься…

Фрэнки захлопнула дверь машины. Билл завел мотор и поехал домой. Огромные белые хлопья, медленно кружась в воздухе, плавно ложились на землю.

На всякий случай Франческа поднялась наверх — вдруг, вопреки ее ожиданиям, сестра вернулась домой и уже спит?

Но предчувствие не обмануло Фрэнки: Карлотты дома не было.

Потом она спустилась в гостиную и села возле окна — снегопад усиливался, на тротуарах появились сугробы. Она почувствовала, как сердце заполняет какая-то непонятная тревога, более того — чувство обреченности…

Как это сказал Билл: «Новенькими люди бывают только в момент рождения!»

Фрэнки чувствовала, что с этого дня, а скорее всего, с того времени, как в дом Стэнтонов вошел Трейс Боудин, что-то коренным образом изменилось в их жизни. Прежнего не вернешь. Когда она увидела, что Карлотта делает для Трейси мартини, внутренний голос сказал ей: отныне твоя сестра никогда не будет в безопасности!

II

В пять часов утра к обочине припарковался темный «паккард», из него вышла Карлотта. Она взбежала вверх по ступенькам, резко обернулась и послала в сторону машины воздушный поцелуй. Ей не пришлось доставать ключ — прежде чем она успела открыть сумочку, Франческа настежь распахнула дверь.

— Ах, дорогая Фрэнки! — Карлотта заключила сестру в объятия. — Счастливого Рождества!

— Ничего себе счастливое Рождество! Да как ты могла?! Как ты могла обойтись так с Биллом?

— Пожалуйста, Фрэнки, не ругай меня… Не порти мне праздник…

Франческе захотелось отлупить сестру.

— Не портить тебе праздник?! А то, что кроме тебя самой на свете есть другие люди, тебе и в голову не приходит? Ты гадкая, испорченная девчонка! Как ты смела так обойтись с Биллом?!

— Билл! Билл! Билл! Ты только о нем и думаешь. А я не могу все время думать о нем! В конце концов, самому Биллу это не понравилось бы! А обо мне ты не подумала? Тебе не интересно, чего хочется в этой жизни мне? Ты всегда заступаешься за Билла и спускаешь на меня всех собак! Все уши мне прожужжала рассказами о том, какой он замечательный человек, как мне повезло, что я с ним знакома, какой он, наконец, красивый мужчина!..

— Да, Билл действительно красивый мужчина. Но это не главное. Главное, что он порядочный человек и…

Карлотта уставилась на Франческу:

— Послушай, сестричка, да ты же в него влюблена! Ну точно! А я… Я настолько была поглощена собой, что до сих пор не заметила этого!

Франческа покраснела. Она пыталась что-то возразить, но Карлотта не дала ей сказать ни слова:

— Ах, Фрэнки, почему же ты мне ничего не сказала раньше?! Господи, да неужели бы я начала крутить с ним роман, знай я… Тебе надо было мне все рассказать, и я… я никогда… Неужели ты мне не веришь, Фрэнки? Если бы только сказала! Тебе было необходимо все рассказать! Что ты так на меня смотришь?

Франческа молча покачала головой. Что такое лепетала сейчас Карлотта? Если бы она знала, что Фрэнки Коллинз, сестра неотразимой Карлотты Коллинз, влюблена в мужчину, с которым Карлотта помолвлена, она отбросила бы этого человека, как надкушенный кусок пирога? Как могла она объяснить Карлотте, что так не поступают? Нельзя передать жениха сестре, как поношенное пальто. Если сама Карлотта не понимала этого, бесполезно было стараться что-либо объяснить ей.

Франческе стало стыдно за всех: за Карлотту, которая не понимала что-то столь существенное, за Билла, который по уши влюблен в девицу, не способную по достоинству оценить эту любовь, за себя саму, прекрасно понимавшую, что нельзя есть надкусанные другими куски пирога. Это чревато несварением желудка, но она все равно готова была схватить этот кусок… Карлотта сладко зевнула:

— Послушай, давай поговорим обо всем завтра. Ужасно хочется спать. Какой замечательный вечер! — Она стала подниматься по лестнице.

— Карлотта! — крикнула ей вслед Франческа. — Что значит «замечательный вечер»?

— Разве ты сама не понимаешь?

— Карлотта, ты не…

Карлотта взбежала по лестнице, так и не ответив на вопрос сестры.

Франческа прекрасно понимала, что имела в виду сестра. Ей не хотелось верить в это, но лучше горькая правда. Карлотта, всегда испытывавшая наслаждение при виде глазеющих на нее мужчин, наконец нашла того, кому решилась отдать свое тело… Им стал Трейс Боудин! Одно это имя бросало Франческу в дрожь, она очень боялась за сестру…

Проснувшись поутру, Франческа первым делом подбежала к окну: в детстве они с Карлоттой всегда смотрели в окно после ночного снегопада. Если туч на небе уже не было и солнце вот-вот собиралось растопить снежный покров, сестры, наскоро надев галоши, шарфы и варежки, выбегали во двор и лепили снежную бабу. Они старались успеть поиграть со снегом до того, как позовут завтракать, иначе они могли бы не успеть — снег в Бостоне лежал недолго.

Франческа вспомнила один из таких снежных дней: маленькая Карлотта в зеленой куртке и вязаной шапочке, из-под которой выбиваются непокорные пряди огненно-рыжих волос, прыгает по сугробам. Щеки девочки раскраснелись, она смеется, радуясь жизни. Тогда ее душа казалась чистой, как только что выпавший снег.

Ах, Карлотта!

Почему бы не вспомнить былое? Ведь и в это утро они могли бы выбежать из дому до завтрака и слепить снеговика… Как удивился бы Билл, застав их за этим занятием! Билл рассказывал ей, что он провел детство в доме, дверь которого выходила прямо на узенькую, грязную улочку. Когда он выходил из дому, снег был всегда грязный, серый. Ему никогда не хотелось лепить снеговика. Вместо этого уличные мальчишки лепили снежки, скорее, комки подмерзшей грязи, и затаивались в укромных местечках, ожидая подходящую жертву…

Конечно, они слепят для Билла снеговик! Глаза можно сделать из двух угольков, нос из морковки, рот из стручка красного перца. У них получится отличный снеговик!

Она побежала будить Карлотту. Неважно, что та спала всего четыре часа, она всегда с радостью соглашалась на такие приключения. Карлотта любила игру, и это было одно из самых замечательных ее качеств.