Неистребимый. Трилогия - Сергей Зайцев

И я понял, что этот мерзавец обманул меня, – понятие чести оказалось для него пустым звуком. В его правой руке блеснуло широкое лезвие ножа. Секундное замешательство едва не стоило мне жизни – инерция тела, подчиненного целевому Ключу Мобра, несла меня на остро заточенную сталь…

И снова вмешался Целитель: сорвавшись с места, он врезался мне под колени всем телом, и, уже заваливаясь на спину, я услышал телепортационный хлопок. Нож Бигмана полоснул там, где только что была моя грудь. Целитель снова прыгнул, словно снаряд, выпущенный из катапульты, и угодил головой прыгуну в живот. Удар развернул шелтянина вокруг оси и согнул пополам, руки его взлетели, словно крылья мельницы, он захрипел, задохнувшись от боли, и рухнул. Да так удачно, что оказался на полу рядом со мной, и я моментально навалился на него, сковав движения, и со всей силы нанес удар в лицо. Если бы Молот попал в цель, челюсть прыгуна превратилась бы в кровавую лепешку, но он исчез, и мой кулак угодил в пол. Запястье хрустнуло, но в Мобра я не ощутил боли. Это будет потом, когда я…

– Берегись, Никс! – крикнул Целитель.

Я резко оттолкнулся руками от пола и перекатился вправо, но не угадал. Взгляд выхватил хищный блеск стали, рассекающей надо мной воздух, и злобную ухмылку прыгуна. Я снова не успевал отклониться… и мне снова повезло.

Удар лешука был страшен.

Мелькнула размытая тень, и Клинок Нкота опустился Бигману на голову… Призрачная сталь разрезала прыгуна как нож масло, словно не встретившись ни с одной костью, и лезвие выскочило между ног.

Отшельник, издав какой-то горловой звук, бросился на чужого, и Клинок Нкота тут же измерил толщину его шеи. Оба удара последовали друг за другом настолько быстро, что практически слились в один. Я еще валялся на спине, а все уже было кончено. Воображение, опережая события, услужливо дорисовало жуткую картину – разваливающееся надвое тело Бигмана и голову Отшельника, прыгающую по полу в кровавых брызгах…

Я быстро откатился в сторону и вскочил на ноги, пока кровь не залила меня с головы до ног.

Но ничего этого не произошло. Прыгун и кукольник просто окаменели. В тех самых позах, в каких их застал Клинок. Бигман стоял на одном колене, сжимая в руке нож, а Отшельник отводил руку для удара, предназначенного Нкоту. Две безмолвные статуи с застывшими глазами без проблеска мысли – и ни капли крови.

Силы Зла, как это могло быть?!

Чужой возник рядом со мной, проявился, словно кадр слайда. Я подумал было, что сейчас он накинется на меня как на нарушителя вооруженного перемирия, которое у меня сложилось с Бигманом, но он ни словом не обмолвился об этом. Все-таки почему-то я попал к нему в любимчики.

– Я не причинил им вреда, – сообщил он, пряча Клинок под плащ. – Я только замкнул их разум. Через некоторое время они придут в себя и посмотрят на мир другими глазами.

– Замкнул… что? – тупо переспросил я, машинально массируя поврежденное запястье.

– Разум. На мгновение соединил подсознание с сознанием, вывел во внешнюю среду накопленный в течение жизни информационный шлак.

– Хорошенькое замыкание, – пробормотал я, уставившись на неестественно застывшие тела. – Но что это дает?

– Во-первых, ты жив, Никс, – назидательно сказал Нкот. – Во-вторых, эта операция произведет на шелтян огромное впечатление и оставит неизгладимый след в их сознании. После того как они выйдут из комы, у них появится терпение в разрешении спорных, на их взгляд, вопросов.

Чужой покосился на Целителя:

– Транс, займись перетаскиванием этих вояк в трассер. Мне нужно поговорить с Никсом, а времени у нас мало.

Целитель кивнул, схватил Бигмана за шиворот и, накренив как статую, поволок в коридор. Со стороны сила транса по-прежнему впечатляла – Бигман был чуть ли не вдвое выше его и раза в два тяжелее, а Целитель волок его без видимых усилий.

– Крутая у нас компания, – со вздохом проговорил я. – Транс, прыгун, кукольник… особенно ты. – Я глянул на Нкота. – Даже не знаю, зачем тебе я? Что я могу предложить? И Целитель и ты, вы оба только тем и занимаетесь, то спасаете мне жизнь, словно это ваше любимое развлечение.

– Твое искусство Мобра тоже кое-чего стоит, Никс, – совершенно серьезно заверил меня Нкот. – Просто для него еще не пришло время.

– Да это детские игрушки по сравнению с твоими способностями! Не будь тебя здесь… Я начинаю привыкать к мысли, что на этой злоклятой планете я постоянно нахожусь на волосок от смерти. Причем сейчас начал-то я. По справедливости, «замкнуть» ты должен был меня.

– Хорошая идея, – вдруг ухмыльнулся Нкот. – Но сейчас разговор не об этом. Я хочу тебе кое-что показать.

Откуда-то из-под его плаща выскользнул черный чемоданчик и замер возле моих ботинок. Вне всяких сомнений, тот самый, с которым я прибыл на Шелту. Я совсем забыл о нем, но почему-то не слишком был удивлен, обнаружив его здесь. С Нкотом, насколько я уже успел понять, вообще удивляться ничему не следовало. Слишком много сюрпризов он прятал под своим плащом.

– Держи, – Нкот протянул мне «сторожевого пса» – приборчик, который я оставил для охраны чемодана в хранилище космопорта. – Может быть, еще найдешь ему применение.

Я машинально сунул «пса» в карман куртки.

– Лучше б ты притащил мою сумку с личными вещами. Мне давно пора побриться.

– Извини, я как-то не подумал.

– Еще бы. Тебе депилятор ни к чему.

– Я был там, Никс, когда ты его устанавливал, – пояснил Нкот. – Сдублировать сигнал для меня не представляло никакой сложности.

Как просто, усмехнулся я про себя. Взял да и сдублировал. Но вообще приятно, когда тебе отвечают на вопросы, которые просто лень задавать. Я все же вяло поинтересовался:

– Зачем тебе чемодан?

– Сам он мне не нужен. Но то, что находится внутри, принадлежит мне.

Я снова вздохнул:

– Знаешь, чужой, когда я увидел свой чемоданчик снова, мне пришла в голову мысль заглянуть в свое будущее. И без чемоданчика ничего хорошего для себя я там не увидел. Если моей любимой фирме станет известно, что я жив, она постарается найти меня и потребовать отчет. Да-да, несмотря на то, что я наверняка уже вычеркнут из списков ее служащих. Почтовая Корпорация списывает людей, но никогда не списывает свои грузы, это подорвало бы ее репутацию. Поэтому с момента исчезновения груз числится в постоянном розыске и в первую очередь висит на моей бедной шее. Я буду себя чувствовать лучше, если ты вернешь чемоданчик мне. Все равно ты не сможешь его открыть – код замка у него посложнее, чем у охранявшего его приборчика, а сам материал чемоданчика крепче стали… Кода замка я, кстати, не знаю.