Предательский кинжал - Джорджетта Хейер

— Убитую! — выпалил сержант, читавший статью через плечо своего начальника.

— Не дыши мне в ухо, — сказал Хемингей и понес книгу к окну.

Сержант видел, как он перевернул еще несколько страниц, провел пальцем по столбцу и стал внимательно читать. Выражение нетерпеливого любопытства на его лице сменилось непередаваемым изумлением. Сержант не знал, как набраться терпения, но он знал, что не следует нарушать сосредоточенности своего шефа, и беспокойно ждал, когда чтение подойдет к концу.

Наконец Хемингей поднял глаза от книги. Он глубоко вдохнул воздух.

— Ты знаешь, как убили эту женщину? — спросил он.

— Нет, не знаю, — коротко сказал сержант.

— Ее закололи, — продолжал Хемингей. — Итальянский анархист бросился к ней, когда она шла по пристани в Женеве, чтобы сесть на один из озерных пароходов. Он ударил ее в грудь кинжалом и убежал.

— Такое за границей случается, — сказал сержант. — Вспомните этого югославского короля в Марселе! Плохая работа полиции.

— Наплевать на это! Слушай меня! — продолжал Хемингей. — Ее закололи, как я сказал тебе, и человек убежал. Она запнулась и упала бы, если бы графиня, обняв, не поддержала ее. Ты понял? Она не знала, что ее закололи. Графиня спросила, не больна ли она, и здесь говорится, она ответила, что не знает. Графиня спросила, не дать ли ей руку, но она отказалась. А теперь слушай, и слушай внимательно! Она поднялась на корабль, он отплыл, и только тогда она потеряла сознание! Когда ей стали расшнуровывать платье, то обнаружили следы крови. Она умерла несколько минут спустя.

— О, Боже! — задохнулся сержант. — Вы хотите сказать… вы хотите сказать, что возможно…

— Я хочу сказать, что Натаниель Хериард не был убит в своей комнате, — сказал Хемингей. — Ты помнишь, по медицинскому заключению смерть, вероятно, наступила в течение нескольких минут? Ни один из врачей не сказал, что смерть была мгновенной. Именно так. После того, как в него вонзили кинжал, он прошел в свою комнату и запер за собой дверь, и эту дверь никто не открывал до тех пор, пока Форд и Стивен Хериард не сломали замок.

Сержант дважды сглотнул.

— И Джозеф обеспечил себе алиби!

— Он обеспечил себе алиби уже после того, как совершил убийство, и на все время между тем, когда была закрыта дверь, и тем, когда сломали замок.

— Но когда он вонзил кинжал? — спросил сержант. — Не забывайте, мисс Клар поднималась вместе с ним! Не мог же он это сделать, когда она смотрела на него!

— Приведи ее! — сказал Хемингей, с грохотом захлопнув энциклопедию. — Ты, наверное, найдешь ее в бильярдной вместе со Стивеном.

Сержант действительно нашел ее там и вернулся в библиотеку в сопровождении не только Матильды, но и Стивена. Умоляющим жестом он показал инспектору, что не мог избавиться от Стивена, и бросил укоризненный взгляд на этого ничем не пробиваемого молодого человека.

— Послушайте, инспектор! — сказал Стивен, почти что выходя из себя. — Может быть, вы известите меня, когда вы закончите досаждать мисс Клар!

— Хорошо, — пообещал Хемингей. — Вам нечего горячиться, сэр. Поскольку она все равно вам расскажет, я не возражаю против вашего присутствия здесь, если вы будете держать себя в руках и не тратить мое время, защищая ее от жестокой полиции.

— Ну и наглость! — сказал Стивен, непроизвольно усмехнувшись.

— Садитесь и молчите, — продолжал Хемингей. — А теперь, мисс, сожалею, что снова беспокою вас, но я хочу, чтобы вы ответили на мои вопросы. Вы рассказали мне, что случилось после того, как вы поднялись к себе в тот вечер, когда убили мистера Хериарда, а сейчас я хочу, чтобы вы рассказали мне, что случилось до этого. Насколько я помню, вы показали инспектору Колволлу, что поднялись вместе с Джозефом Хериардом?

— Да, — ответила она. — То есть он поймал меня на самом верху лестницы.

— Поймал вас?

— Да, он сначала пошел относить стремянку в бильярдную, чтобы она никому не могла причинить никакого вреда.

Глаза инспектора сияли.

— Неужели, мисс? Был ли мистер Натаниель Хериард где-нибудь поблизости?

— Он как раз перед этим отправился к себе в комнату.

— Вы видели, как он уходил?

— Да, конечно, — ответила она несколько озадаченно.

— Где вы находились, мисс?

— В холле. На самом деле, я стояла в дверях вот этой комнаты. Я наслаждалась сигаретой в тишине после тех напряженных часов, которые мы провели, слушая пьесу мистера Ройдона. Думаю, все остальные уже ушли переодеваться. Потом я услышала, как Натаниель и Джозеф Хериарды вместе вышли из гостиной.

— Продолжайте, пожалуйста, мисс. Что они делали?

— Ссорились. Нет, это не совсем правильно. Мистер Хериард все еще сердился по поводу пьесы и… ну, там еще были неприятности, а мистер Джозеф Хериард пытался успокоить его.

— Ему это удалось?

— Нет, совсем нет. Я слышала, как мистер Хериард сказал, чтобы Джозеф не поднимался вместе с ним, потому что он в нем не нуждается. Потом он упал, споткнувшись о стремянку. — Она слегка хихикнула и сказала с раскаянием: — Простите, мне не нужно было смеяться, но это действительно было смешно.

— Где была эта стремянка? — спросил Хемингей.

— На первой площадке. Это Джозеф ее там оставил и… ну, что касается Натаниеля, это у них было последней каплей, потому что ему не нравилось, что по всему дому развешаны гирлянды и проклятая стремянка подставила ему подножку. Не знаю, как это произошло. Джозеф говорит, он специально сшиб ее, должна признать, это было бы в характере Натаниеля.

— Вы своими глазами видели, как это случилось, мисс?

— Нет, я услышала грохот и вышла в холл посмотреть, что происходит.

— И что, мисс? Что происходило?

Матильда, нахмурившись, посмотрела на инспектора.

— Я не совсем понимаю вас. Мистер Джозеф Хериард помогал своему брату подняться с колен и пытался извиниться перед ним за то, что оставил стремянку в таком неподходящем месте.

— А мистер Натаниель?

— Ну, он был очень сердит.

— Он что-нибудь сказал?

— Да, он велел Джозефу снять все украшения и сказал, что тот — неуклюжий осел.

— Как вам показалось, он поранился при падении?

— Не знаю. По правде говоря, когда ему что-то не нравилось, у него было обыкновение притворяться, что он практически инвалид из-за своего люмбаго, и он, разумеется, прикладывал руку к спине и… — Ее голос внезапно замер, она судорожно глотнула воздух и схватилась за спинку стула. — Инспектор, для чего все эти вопросы? Вы же не хотите сказать… Но это же невозможно!

Стивен, не отводивший от нее глаз на всем протяжении ее рассказа, хрипло сказал:

— Неважно! Продолжай, Матильда! Что произошло дальше?

Она сказала потрясенным голосом:

— Он пошел наверх. Довольно медленно. Он все время держался за перила. Я думала, он снова разыгрывает из себя калеку. Я слышала, как захлопнулась его дверь, когда он поднялся, и я… я засмеялась. Понимаете, я думала…

— Это не имеет значения, — вмешался Стивен. — Что делал Джо? Он знал, что ты наблюдаешь за ними?

Она повернула голову.

— Нет. Не знал, пока я не рассмеялась.

— А тогда? Что он сказал?

— Не помню. Думаю, ничего особенного. Он слегка вздрогнул, но это же естественно. Да, он сказал, что Нат специально сшиб стремянку! Потом он понес стремянку в бильярдную. Я забрала свою сумочку из этой комнаты, потушила сигарету и пошла наверх переодеваться. Джозеф догнал меня на самом верху лестницы. Но… но это невозможно! Это не могло произойти тогда!

Стивен сказал:

— Это возможно, инспектор? Его убили тогда?

— Вы не имеете права задавать мне такие вопросы, сэр, вы сами знаете. Более того, я должен предупредить вас обоих…

— Соблюдать молчание! Не беспокойтесь!

— Но нож! — сказала Матильда. — Я не видела его! Что он мог с ним сделать?

— Спрятать его от тебя нетрудно! — ответил Стивен. — В рукаве или просто зажать рукоятку в ладони и прижать острие к руке. Ты бы никогда не заметила его! — Он повернулся к инспектору. — Возможно ли, чтобы мой дядя поднялся по лестнице после того, как его закололи?

— На это лучше может ответить врач, сэр.

— Тем не менее именно это вы и подозреваете. Что привело вас к этой мысли?

— Когда я все докажу, сэр, может быть, я расскажу вам. А до тех пор я попрошу вас и мисс Клар вести себя так, как если бы не было этого в высшей степени проясняющего разговора.

— Не беспокойтесь! — проговорил Стивен, блестя глазами. — Никакие сокровища мира не заставят меня помешать правосудию! Никакие!

— Думаю, — сказала потрясенная Матильда, — я уйду в свою комнату с головной болью. Я не могу встретиться с Джозефом и не могу разыгрывать спектакль. Меня немного тошнит.

— Правильно, мисс, идите к себе, — сказал Хемингей. — Это лучшее, что вы можете сделать.