Сотканный мир - Клайв Баркер

Сначала в окнах второго этажа замелькали огни. Затем они вырвались наружу, прихватив с собой стену с окном.

Дауни вышел из машины и направился к дому. В его голове, привычной к составлению рапортов, уже мелькали прилагательные для описания увиденного. Он был безоружен, но это его не остановило. Свечение, вырвавшееся из дома, не было похоже ни на что, виденное им раньше наяву или во сне.

Дауни не был суеверным, поэтому немедленно начал подыскивать рациональное объяснение тому, что видел — или почти видел — вокруг. И он его нашел. Всему причиной НЛО, это очевидно. Дауни читал в газетах, как подобные вещи происходят с самыми обычными людьми, такими как он. И сейчас случилось вовсе не явление бога и не приступ безумия, а визит пришельцев из соседней галактики.

Довольный тем, что ему удалось разобраться в ситуации, патрульный поспешил обратно к машине, собираясь доложить обо всем по рации. Однако у него ничего не вышло. На всех частотах звучали сплошные помехи. Неважно, он ведь уже успел сообщить о своем местонахождении. Подкрепление скоро прибудет. Следовательно, от него требуется только наблюдать за событиями с зоркостью сокола.

Эта задача немедленно усложнилась, потому что пришельцы принялись бомбардировать его необычайными иллюзиями, призванными, очевидно, скрыть их деятельность от человеческих глаз. Волны энергии, расходившиеся от дома, опрокинули машину на бок (по крайней мере, так показалось его глазам, но он не собирался принимать это на веру), после чего вокруг стали резвиться смутные силуэты. Из асфальтированного шоссе у него под ногами полезли цветочки, какие-то звери выделывали акробатические трюки над головой.

Дауни видел, что несколько случайных прохожих тоже попали в сети наваждения. Одни смотрели в небо, другие падали на колени и молились о просветлении.

И оно пришло. Сознавая, что это лишь призраки, Дауни нашел в себе силы сопротивляться. Снова и снова он говорил себе, что все увиденное нереально, и в итоге видения спасовали перед его уверенностью, поблекли и под конец почти полностью рассеялись.

Дауни забрался в перевернутую машину и снова попытался передать сообщение, хотя понятия не имел, слышит его кто-нибудь или нет. Как ни странно, ему было наплевать. Он победил наваждение, и осознание этой победы проливалось бальзамом на сердце. Даже если сейчас за ним явятся чудовища, высадившиеся на землю сегодня вечером, он не испугается. Он скорее выколет собственные глаза, чем позволит им себя одурачить.

— Что-нибудь еще?

— Больше ничего, сэр, — сказал Ричардсон. — Только помехи.

— Забудьте о рации, — приказал Хобарт. — Просто ведите машину. Мы выследим их, даже если на это уйдет вся чертова ночь.

Пока они ехали, Хобарт мысленно возвращался к недавним событиям. Его люди превратились в пускающих пузыри идиотов, его камеры заполнены дерьмом и молитвами. У него есть причины разобраться с этими силами тьмы.

В былые времена он не стал бы с такой готовностью браться за роль мстителя. Когда-то он не позволял себе проявлять ни капли личной заинтересованности. Однако жизненный опыт сделал из него честного человека. Теперь — во всяком случае, среди своих людей — он не делал вид, будто чужд эмоций, а открыто признавал, что жаждет мести.

Ведь в конечном итоге поимка и наказание преступника есть способ плюнуть в глаза тому, кто плюнул в тебя. Закон — всего лишь другое название отмщения.

IV

Вассальная зависимость

Около восьмидесяти лет прошло с тех пор, как три сестры в последний раз ходили по землям Фуги. Восемьдесят лет изгнания в Королевстве чокнутых, восемьдесят лет ревностного поклонения, сменяющегося поношением, почти безумие среди потомков Адама, необходимость сносить бесчисленные унижения — и все ради того, чтобы в один прекрасный день мстительно вцепиться в Сотканный мир.

Теперь они зависли в воздухе над этой восхитительной землей — ее прикосновение было настолько противно их природе, что пройтись по ней пешком стало бы настоящей пыткой, — и внимательно исследовали Фугу от края до края.

— Она чересчур уж пахнет жизнью, — заметила Магдалена, поднимая голову навстречу ветру.

— Дай нам время, — отозвалась Иммаколата.

— А как там Шедуэлл? — спросила Карга. — Где он сейчас?

— Надо полагать, высматривает клиентов, — ответила инкантатрикс. — Необходимо его разыскать. Я не хочу, чтобы он бродил здесь сам по себе. Он непредсказуем.

— И что тогда?

— Мы позволим свершиться неизбежному, — ответила Иммаколата, плавно разворачиваясь, чтобы рассмотреть каждый ярд этой священной земли. — Позволим чокнутым растащить Фугу на клочки.

— А как же аукцион?

— Никакого аукциона. Слишком поздно.

— Тогда Шедуэлл поймет, что ты использовала его.

— Не больше, чем он использовал меня. Во всяком случае, хотел бы использовать.

Дрожь прошла по призрачному телу Магдалены.

— А тебе никогда не хотелось отдаться ему? — спросила она осторожно. — Всего разочек.

— Нет. Никогда.

— Тогда позволь мне взяться за него. Я смогла бы его использовать. Представь, какие от него будут дети.

Иммаколата протянула руку и вцепилась в хрупкую шею сестры.

— Ты не посмеешь тронуть его, — сказала она. — Даже пальцем.

Физиономия призрака нелепо вытянулась в гротескном выражении разочарования.

— Я знаю, — согласилась Магдалена. — Он принадлежит тебе. И телом и душой.

Старая Карга засмеялась.

— У этого человека нет души, — заявила она.

Иммаколата выпустила Магдалену, и гнилостные миазмы от призрачного тела сестры протянулись в воздухе между ними.

— О, душа у него есть, — возразила Иммаколата, позволяя гравитации опустить себя вниз. — Но я не хочу даже малой части ее. — Ее ноги коснулись земли. — Когда все закончится, когда ясновидцы окажутся в руках чокнутых, я отпущу его восвояси. Не причинив никакого вреда.

— А мы? — спросила Карга. — Что будет с нами? Нас ты тоже отпустишь?

— Все как мы договаривались.

— Мы сможем кануть в забвение?

— Если вы хотите этого.

— Больше всего на свете, — заверила Карга. — Больше всего.

— Есть вещи и похуже, чем бытие, — заметила Иммаколата.

— Да ну? — удивилась Карга. — Можешь назвать хоть одну?

Иммаколата призадумалась.

— Нет, — признала она с легким вздохом разочарования. — Наверное, ты права, сестрица.

Шедуэлл сбежал из распадающегося дома через мгновение после того, как Кэл с Нимродом выскочили в окно, и едва избежал столкновения с облаком, поглотившим Деверо. Шедуэлл упал лицом вниз, рот его был полон пыли и чувствовал горький вкус поражения. Распродажа Распродаж после стольких лет радостного ожидания закончилась разрушением и унижением — от этого впору разрыдаться.