Мексиканские страсти - Дарья Калинина

— Придется как-то взломать дверь во вторую каюту, — прошептала Кира, гася фонарик и выходя в коридорчик.

Она несколько раз повернула ручку двери, надеясь, что та в конце концов поддастся и откроется сама собой. Чуда не произошло. Дверь продолжала стойко держаться.

— Послушай! — вдруг прикоснулась к локтю подруги Леся. — Вроде бы какой-то шорох!

Кира тоже прислушалась повнимательней.

— Это оттуда! — прошептала она, указывая на закрытую каюту. — Там кто-то шевелится.

— И стонет, — приложив ухо к двери, заметила Леся. — Совсем тихо, но все же стонет. Слушай, не нравится мне все это. Пошли отсюда!

— С ума сошла! А вдруг там человеку плохо? И ты предлагаешь уйти и оставить его без помощи?

— Как бы нам с тобой после оказания помощи тому человеку плохо бы не было, — вздохнула Леся, но осталась с подругой.

Тем временем Кира принялась колдовать с замком.

— Конструкция плевая, — шептала она.

Ей самой было жутковато, поэтому она старалась все время что-нибудь говорить. Тогда было не так страшно.

— Надо всего лишь чем-нибудь острым поддеть язычок замка, — продолжила она. — Леся, у тебя нет ножа?

— Нет! — испугалась Леся.

— Жаль, — расстроилась Кира. — Я тоже не захватила. Как-то мы с тобой неосмотрительно поступили.

— Может быть, у Никиты есть? — осенило Лесю.

Нож у Никиты нашелся. Но сам парень выглядел как-то странно. Нож он протянул Лесе совершенно молча. И при этом даже не пожелал уточнить, зачем он ей понадобился. К тому же он не сводил глаз с воды за бортом яхты. И таращил глаза так сильно, что Леся даже испугалась, как бы они у него не вывалились.

— Ты чего? — спросила она у парня.

— Ничего, — сдавленным голосом произнес тот и тут же попросил: — Слушай, иди сюда!

— Зачем? — насторожилась Леся.

Некоторое время Никита мялся, но потом все же признался:

— Мне тут русалочка померещилась. Будь другом, посмотри.

Леся пожала плечами и выразительно покрутила пальцем возле виска. Смотреть на русалочку она не собиралась.

— Некогда мне всякими глупостями заниматься! — сердито произнесла она. — Сам карауль, шутник!

Но так как Никита по-прежнему не обращал на нее никакого внимания и таращился в воду, то она просто взяла у него нож и вернулась к Кире, сообщив той, что Никита окончательно свихнулся на почве рыбной ловли. И теперь ему в воде уже мерещатся русалки. Того и гляди, сам себе жабры отрастит и в воду жить переселится.

— Что же, у каждого свои недостатки, — прокомментировала эту новость Кира. — Все равно для Светки он идеальная кандидатура. А что русалки, так подумаешь. От них никакой реальной угрозы супружескому счастью быть не может. Куда им, с их-то хвостом!

После нескольких неудачных попыток Кире удалось кончиком ножа наконец поддеть язычок замка. Тот щелкнул, и дверь открылась.

— Пошли! — включая фонарик, скомандовала Кира и первой шагнула в каюту.

В каюте, в отличие от коридора, не было даже слабого освещения. Только тот тусклый свет, который пробивался сквозь жалюзи на окне. Дрожащий луч фонарика поспешно обежал все помещение и остановился на кровати.

— Ой! — пискнула Леся.

У Киры от неожиданности фонарик тут же выскользнул из рук. И, упав на пол, перестал светить.

— Там кто-то лежал? — дрожа, прошептала Леся. — Ты не видела?

Кира молча сглотнула. Ей тоже показалось, что на стоящей широкой кровати лежало чье-то тело. Сейчас ей ужасно захотелось заорать или удрать куда-нибудь подальше. С трудом взяв себя в руки, она присела на корточки и принялась шарить рукой вокруг себя. Как назло, пол и в этой каюте был покрыт толстым ковром, который гасил все звуки. Поэтому она не слышала, в какую сторону отлетел фонарик.

Наконец ее рука нашарила холодную металлическую ручку. Девушка быстро схватила фонарик и включила.

— Ой! — снова пискнула Леся.

Но на этот раз Кира была готова к тому, что увидела. И фонарик из рук не упустила. На кровати в самом деле лежал человек. Это была совсем молодая девушка с растрепанными длинными волосами, которые разметались по подушке. На ее лице было несколько ссадин. Одна — самая здоровая — украшала ее скулу. Остальные, уже подсохшие, были разбросаны по всему лицу.

Картину дополнял тот факт, что обе руки девушки были прикованы к металлической спинке кровати. Ноги тоже. А во рту у нее был вставлен кляп. В общем, упакована она была так, что почти не могла шевелиться. Тем не менее девушка была жива и усиленно таращилась на подруг своими огромными бездонными глазищами, в которых плескалась странная смесь надежды, ужаса и мольбы.

На секунду подруги замерли в нерешительности. Потом Кира сунула фонарик Лесе, которая машинально схватила его. А сама Кира направилась к прикованной девушке. Справиться с наручниками без ключа или отмычки ей было явно не по силам. Да и неизвестно, хотела ли этого девушка.

Поэтому Кира начала с кляпа, как с наиболее легкой задачи. Освободив концы платка, прикрывающего настоящий фирменный кляп из тех, что продают в секс-шопах для людей, увлекающихся садо-мазо. Кира затеребила и постаралась расстегнуть застежку на кожаном ремешке.

В конце концов ей это удалось. Незнакомая девушка вытолкнула кляп изо рта и попыталась заговорить. Но, должно быть, во рту и горле у нее совсем пересохло, потому что вместо слов вырывались только сдавленные хрипы. Да еще Кире удалось увидеть, что на горле у девушки отчетливо отпечатались следы пальцев. Словно кто-то душил ее.

— Это уже не шутки! — пробормотала Кира.

Зная по собственному горькому опыту, что когда тебя душат, то потом горло распухает и жутко болит, Кира посмотрела вокруг. На столике стояла бутылка с минеральной водой. Это было как раз самое подходящее средство, чтобы умерить боль.

— Пей! — поспешно схватив бутылку, поднесла Кира ее горлышко к пересохшим губам девушки.

Та жадно, обливаясь и булькая, принялась пить воду. После трех глотков к ней вернулся голос. Правда не весь, а частично. Но все же вполголоса девушка изъясняться могла.

— Вы кто? — спросила она, недоверчиво глядя на подруг, словно не вполне веря, что видит их. — Как вы сюда попали?

— Обычно, — пожала плечами Кира. — Через дверь. Хотя вообще-то нам нужен хозяин этой лоханки.

— А вы тут с господином Кочетовым развлекаетесь? — спросила не вполне разобравшаяся в ситуации Леся, подойдя поближе. — Мы вам не помешали?

По телу девушки прошла судорога.

— Помогите мне! — умоляюще прошептала она, и на ее глаза навернулись слезы. — Спасите!

— Спасти? — недоуменно пропищала Леся. — Тебе надоело развлекаться с ним?

— Какое там развлекаться? — продолжала быстро шептать девушка. — Он же совершенно ненормальный. Настоящий псих.

— Ну чего там, — пожала плечами Кира. — Многие увлекаются такими вещами.

— Он меня убьет! — заплакала девушка. — Убьет, когда я ему надоем. Он мне сам это сказал! Честное слово, поверьте мне! Он псих и убийца!

Это уже были не шутки.

— Так ты тут вовсе не по своей воле? — ужаснулась Леся.

— Нет, конечно, нет! — воскликнула девушка. — Господи, девчонки! Что вы стоите? Он же сейчас вернется! Умоляю, спасите меня!

Подруги тут же кинулись ей на помощь. Леся светила фонариком. Кира попыталась отодрать наручники от кровати, но у нее ничего не получилось. Руки девушки оказались сплошь покрыты синяками и ссадинами. — Ключи должны быть где-то тут, — прошептала девушка, извиваясь на своем ложе. — Поищите! Я не видела, чтобы он их брал с собой.

Кира кинулась осматривать каюту. Леся помогала ей, по-прежнему светя фонариком. А девушка продолжала говорить, словно боясь, что у нее может не хватить времени.

— Я тут уже третьи сутки, — шептала она охрипшим голосом. — Он сказал, что мы поедем кататься на его яхте вместе с двумя другими парами. Но когда мы приехали, оказалось, что тут никого нет. Он предложил мне выпить вина и подождать, пока остальные подойдут. Я подумала, что от бокала мне ничего не будет. Выпила, и все — отрубилась.

— Наверное, он тебе подмешал какой-нибудь дряни в бокальчик, — поняла проницательная Кира, роясь в ящиках и в отчаянии понимая, что ключей ей не найти.

— Точно, — кивнула девушка. — А когда я очнулась, то уже была прикована.

— И что он так тебя и не отпускал с тех пор? — спросила у нее Кира, чтобы только не молчать.

— Почему же, когда мы выходили в море, он снимал кляп и отцеплял наручники, — горько усмехнулась девушка. — И делал со мной там в море что хотел. В море же ничего не слышно. Сначала я кричала так, что сорвала голос. А он только смеялся. А когда ему надоедали мои крики, он меня бил. И говорил, что если я не замолчу, то он просто задушит и выбросит меня в море. И никто и никогда меня не найдет.

И она заплакала снова.

— Не реви! — сказала Кира. — Все страшное кончилось. Теперь мы с тобой. И мы тебя не бросим.