Вся политика. Хрестоматия - Александр Филиппов

Выяснение принципиальных вопросов возможно лишь путем определения содержания понятий. Иначе получается разговор глухих. Кажется, ничего нельзя поделать с тем, что некоторые люди находят удовольствие в том, чтобы мастерить пугала, навешивая на них табличку «Социализм». Они идут по стопам тех, кто в прежние времена приписывал социал-демократам намерение коллективизировать жен и отобрать у крестьянина последнюю корову. Однако мы не хотим тратить время на полемику с очевидной злонамеренностью и сознательными апелляциями к людской глупости.

Нам пора также преодолеть ту стадию, когда определенные представления считались правильными уже потому, что их кто-то где-то написал. Пусть тот, кто хочет понять проблемы нашего времени, оставит дома сборники цитат и вместо этого погрузится в книгу живой жизни. ‹…›

‹…› без демократии и человечности нет социализма. ‹…› Мы знаем, что в прошлом существовали умозрительные социалистические системы, авторитарные и антиавторитарные, которые не были демократическими. Мы знаем также, что в наше время есть режимы, хотя и называющие себя социалистическими, но недостойные того, чтобы наше имя стояло в одном ряду с ними, не говоря уже об установлении с ними тождества. Поэтому мы говорим не просто о социализме, а о демократическом социализме. В нем соединяются идеи свободы, справедливости и равноправия. ‹…›

Программа представляет собой выражение целей в концентрированном виде. Речь может идти о ближайших целях, которые политическая партия намечает на период в несколько лет. В таком случае мы говорим о программе действий, которая может быть также представлена в качестве предвыборной программы. ‹…› Там, где речь идет не просто о представительстве интересов, устанавливается связь между краткосрочными и долгосрочными целями. Концентрированное изложение целей, выходящих за рамки ближайших лет, и их идейное обоснование мы называем Программой принципов, Основной программой.

Кстати, мы говорим о принципах, а не о догмах, не о положениях религиозного вероучения. Как правило, принципы основываются на этических представлениях и на данных науки. Последние меняются, так как сумма добытых знаний непрерывно возрастает. По этой причине бессмысленно пытаться составлять программу с претензией на научное совершенство. Уже на стадии разработки такая программа подвергалась бы опасности отстать от жизни. Под этим я вовсе не подразумеваю, что нам следовало бы отказаться от точной формулировки наших целей и принципов. ‹…›

Программная дискуссия, первую фазу которой мы переживаем, не даст быстрого результата и никогда не будет завершена окончательно. Независимо от этого наше движение располагает солидной базой совместных убеждений. В то же время мы помним высказывание, которое вчера было девизом нашего заседания. Оно гласит: каждый шаг действительного движения дороже дюжины программ. ‹…› Нам нужны сформулированные принципы, с помощью которых мы можем ориентировать нашу текущую политику и вести идейную дискуссию в собственных рядах, которая, надеюсь, никогда не иссякнет. ‹…› Скажу в этой связи несколько слов привета в адрес всех молодых и новых членов в наших рядах: как бы ни изменились условия, каким бы чужим ни казался иногда язык, вы не должны отказываться от критического прочтения Коммунистического манифеста. ‹…›

‹…› в первой половине прошлого столетия у колыбели социалистического движения витали уничижительно называвшиеся «утопическими» (не всегда, правда, справедливо) представления о преодолении социальной несправедливости призывами к разуму и морали. Одновременно с этим развернулось первое стихийное рабочее движение против эксцессов промышленной революции. В ряде стран, в том числе в нашей, теории Маркса и Энгельса дали этому рабочему движению известную опору. Эти теории не открывали собой первую фазу социалистической мысли, не могли они быть и последней, но они стали играть роль решающего, постоянно действующего фактора. ‹…›

На первом плане в то время находились факт эксплуатации наемного рабочего, тенденция к поляризации общества, обостряющаяся классовая противоположность. Но абсолютным вздором являются бесцеремонные утверждения, будто Карл Маркс классовую борьбу изобрел. Напротив, он пытался указать пути к ее преодолению. Бессмысленны также попытки при помощи ссылок на ранний период рабочего движения сконструировать противоположность между социализмом и свободой. Уже в то время человек занимал центральное место в социалистической теории. Свобода личности и все остальное, что сегодня тоталитаристы попирают ногами, относится, так сказать, к социалистическому наследственному имуществу. ‹…›

Начиная с первых программ Маркса, Лассаля и Бебеля, мы имеем требование об устранении классовых привилегий и вообще всяческих привилегий. Продолжая эту линию, Гейдельбергская программа констатировала, что социал-демократия борется не только против угнетения наемных рабочих, но и против «эксплуатации и угнетения, направлены ли они против народа, класса, партии, пола или расы». ‹…›

Поэтому мы можем с гордостью ссылаться на исходные начала социалистического движения и меньше всего будем поддаваться на попытки сбить нас с этого пути, которые предпринимаются теми, чьи дела и поступки находятся в вопиющем противоречии с учением и заповедями тех, на кого они бесцеремонным образом продолжают ссылаться. ‹…›

‹…› в политике закону изменения подвержены не только карта местности, но и до некоторой степени сам компас. Ничего нельзя выиграть, заменив один «изм» на другой. Дело не в левых или правых уклонах, а в движении вперед.

Гейдельбергская программа избрала в качестве исходного факт существования крупного капиталистического предприятия. И сейчас нам приходится заниматься им ‹…›, по-прежнему рассматривая его как решающую категорию. Но в свете опыта последних десятилетий еще важнее мне представляется политическая борьба с новейшими проявлениями государственного всевластия. Даже на экономическом уровне борьба между капиталом и трудом все больше испытывает на себе влияние новых форм государственного регулирования. Противоположность между различными классами этим не снимается. После войны именно в Германии мы пережили массированную классовую борьбу, исходящую сверху. Но мы должны отдавать себе отчет в том, что сопротивления на чисто классовой основе сегодня недостаточно. ‹…›

‹…› мы имеем дело с сильным, все возрастающим влиянием бюрократии в самом широком смысле этого слова. ‹…› все большую роль играет не только государственная, но и экономическая бюрократия – «менеджеры». Это результат все возрастающего расширения управленческих функций государства и все более усложняющихся процессов в сфере экономики. Пессимисты сделали из этого вывод, что нам осталось только выбирать между разномастными рабовладельческими государствами. Мы не согласны с таким выводом, но сознаем, что он выражает тенденцию, к которой нам придется отнестись серьезно. Простая борьба против бюрократии столь же бесполезна, что и движение луддитов. Управленческие и контрольные функции общественно необходимы. Нам надо следить за тем, чтобы они не превращались в функции господства. ‹…›

Развитие классов протекало по-иному, чем можно было предполагать сто лет назад. ‹…› Уже давно стало фактом, что вследствие технического развития собственно рабочий класс численно не увеличивается, а в процентном отношении даже уменьшается.

Столь же важное значение имеет и другое явление, а именно появление внутри рабочего класса различных категорий. Каждый опытный профсоюзный деятель знает, что единство пролетарских интересов – это миф. ‹…› Но это ничего не меняет в том, что промышленный рабочий класс по-прежнему сохраняет центральное место в социальных процессах вследствие своего положения в процессе производства. В особой степени это относится к тем наиболее подготовленным и образованным слоям, которые отнюдь не считают, что им нечего терять, кроме своих цепей. Конечно, мы все еще хорошо помним, как быстро можно потерять моторную лодку и сберкнижку, но мы знаем также, что причиной их утраты явилась национальная катастрофа, которая не выбирала своих жертв по классовой принадлежности. ‹…›

Городские средние слои, несмотря на периодически повторяющиеся сокращения определенных групп, удивительным образом упрочили свое положение. ‹…›

Ни по отношению к старым средним слоям, ни по отношению к новым, к которым в первую очередь нужно будет причислять растущие в численном отношении и приобретающие все большее значение профессиональные группы работников умственного труда, социалистическое движение не может проявлять равнодушие. ‹…› Демократический социализм должен быть программой рабочих, служащих и чиновников, представителей умственного труда, средних слоев и крестьянства, а также тех, кто, несмотря на свое происхождение и имущественное положение, способен противопоставить тоталитарной опасности позитивную альтернативу. ‹…›