Марш обреченных - Михаил Злобин

стоят в боевом порядке и ждут нас. Если мы уклонимся от столкновения и пойдем в обход, то потеряем полторы седмицы и не сможем сохранить наши припасы. Медленный обоз никак не прошмыгнет мимо противника. Семь сотен лошадей долго не протянут на подножном корме и падут от голода. Потому выход у нас остается ровно один — идти на прорыв. Алавийские псы, разумеется, повиснут у нас на хвосте. Но так мы хотя бы успеем добраться до сил Медеса раньше, чем падут наши скакуны. А уже объединившись в одно войско, дадим отпор преследователям.

— Я понял. Что требуется от меня? — напряженно отозвался я.

— Молодец! Мне нравятся твои настрой и хватка! — похвалил ильгельд. — Задача у тебя такая — вскрыть порядки молдегаров. Расширить брешь, в которую ворвется наша кавалерия и трупами врага вымостит для нас дорогу на восток. Не прыгай на ощетинившиеся копьями шеренги, покуда не сломаешь строй противника! Бросай чары с предельного расстояния, как я тебя учил. Мы с лирантами возьмем на себя алавийских милитариев. А остальные будут прорубаться. Ты все понял, эльдмистр?

— Да, мой экселенс, — выдохнул я, ощущая, как бешено колотится сердце.

Черт! Настоящая схватка… Я не ожидал, что это произойдет так скоро! Думал, у меня еще будет время подготовиться, освоить новые заклятья. Выучить хотя бы что-нибудь защитной направленности, чтобы меня не размазали по почве и не выпустили кишки. Ох, ну почему мы такие неудачники? Что Ризант нор Адамастро, что Александр Горюнов…

— Отлично. Тогда вот тебе пара советов. Наполняй свои конструкты энергией не скупясь. Чем больше её будет, тем разрушительней станут твои Объятия ифрита. Элдрик говорил мне, что ты усовершенствовал чары?

— Если это так можно назвать, господин ильгельд, — сухо кивнул я.

— В таком случае, не сдерживай себя, сынок. Бей в полную мощь. А теперь нам надо обсудить всё более детально. Перво-наперво тебе следует запомнить сигнал горна, который прозвучит персонально для тебя…

* * *

С позиции, которую я занял со своей седьмой колонной, вид открывался пугающий и одновременно завораживающий. Феноменально ровные ряды молдегаров, численностью более полутора тысяч человек, перекрывали дорогу на запад. В своих вороненных доспехах они выглядели на фоне залитого солнцем луга чернильным прямоугольником, нарисованным чьим-то пером. Всё время, пока я за ними наблюдал, не колыхнулось ни одно острие из сотен поднятых к небу копий. Словно бы оружие держали не люди вовсе, а неподвижные изваяния. Такая железная дисциплина и выдержка волей-неволей заставляла проникнуться уважением к противнику. Ох, недаром их называют «рожденные для битв…»

Напротив алавийской пехоты, на расстоянии метров в пятьсот, выстроился Сарьенский полк. Мы уступали численностью легиону молдегаров практически в два раза. Но на нашей стороне были скорость, мощь и маневренность.

На острие атаки находились боевые колонны с первой по пятую. То есть самые тяжеловооруженные кавалеристы на крупных жеребцах. Те, кто станет ядром предстоящего удара. Кто своей огромной массой стопчет и продавит оборону врага, впуская в их ряды остальных солдат.

Несколько минут гнетущей тишины растянулись в вечность. Перестали петь не только птицы, но и ветер затих. Моя Мурашка нервно прядала ушами, чувствуя повисшее в воздухе напряжение. Глаза лошади закрывали сплошные шоры, так что она не видела ничего, кроме узкой полоски земли прямо перед своими копытами. Уж извини, родная, но я не знаю, как ты себя поведешь в бою. У нас обоих было мало времени на подготовку. Так что доверься мне. Я сделаю всё, чтобы ты не пострадала.

Неожиданно над полем грядущей битвы разнесся тихий гром. Будто где-то вдали упало нечто очень тяжелое. Затем звук повторился. Потом снова. И снова. Через десяток ударов сердца он уже бахал ритмично, как шаги неведомого великана, от которых дрожала твердь.

Щурясь от света солнца, я пригляделся к молдегарам и увидел, как они поразительно синхронно колотят своими щитами в землю. Алавийская пехота будто бы приглашала нас начинать бой. И уж не знаю, как сей жест восприняли остальные наши воины, но мне стало совсем уж не по себе. Да и парни из моего отряда до побелевших костяшек вцепились в палаши.

Над колоннами Сарьенского полка раздался горн, протяжный, словно плач кита. И конная масса пришла в движение. Сначала неспешно, а затем все быстрее и быстрее. Совсем скоро авангард перешел в дикий и безудержный галоп, умудряясь при этом держать плотный строй. Кавалерия неслась вперед сапог к сапогу. И с моей позиции казалось, что не существует силы, способной остановить эту лавину. Но хоть я не видел ранее молдагеров в действии, что-то мне подсказывало — они умеют противостоять такой стихии.

Схватка началась. И да помогут нам боги…

Глава 24

Конница неслась вперед, превращая копытами ровное травянистое поле в тщательно взрыхленную пашню. Комья земли вылетали вверх, стуча по щитам и шлемам всадников, идущих позади. Но на эти мелочи никто не обращал внимания. Все сосредоточились на враге.

Вот опытные офицеры из числа наших магистров, двигающиеся в глубине построения, создали какие-то чары. Из-под копыт лошадей вырвалась мощная воздушная волна, приминающая траву словно раскаленный утюг. Она подняла тучу пыли, в которой частыми искорками заблестело что-то мелкое. Ох, дьявол! Да это же вороньи лапы! Небольшие заостренные штырьки из стали, соединенные звездообразно. Как их ни брось, а один конец все равно будет торчать кверху. Весьма эффективное средство против кавалерии, надо сказать. Жеребцы, наступая на такое, ранятся и падают. Об них спотыкаются идущие следом, в результате чего получаются непроходимые завалы из переломанных наездников и их скакунов. Чертов альвэ подготовились к встрече и хорошенько просеяли здесь все железом. Но я надеюсь, командиры знают, что делают. Ведь сейчас на кону стоят и их жизни тоже.

К сожалению, «вымести» все колючки не удалось. Несколько лошадей всё же поранились и с жалобным визгом упали, выбрасывая из седел всадников. Однако нам повезло, и обошлось без большого количества жертв. Основную массу конницы это не остановило и даже не замедлило. И тогда в дело вступили алавийские милитарии…

Ильгельд предупреждал меня, что колдуны Высшего Капитулата значительно искусней и опытнее старейших человеческих магистров. Но есть и