Тряпичная ведьма - Гарт Никс

Анхивар кивнула, но даже не взглянула на Лиссу. Ее взгляд по-прежнему был устремлен куда-то в пространство, в черноту, где пульсировал белый шар, а внутри него формировалась темная фигура.

Джулия наблюдала за тенями со смешанным чувством страха и восхищения. Она никак не могла разглядеть, что именно шевелится в шаре. Временами ей казалось, что это гварульх или мипер… но существо все росло и росло.

Мирран следил за шаром с чисто практическим расчетом и молча рубил воздух огненным мечом. Такой экономности в движениях Джулия от него не ожидала — он не делал эффектных выпадов, которые она видела в фильмах.

— Что делать, когда они выйдут оттуда? — спросила Джулия, как только Лисса поднялась с колен.

— То, что должны! — воскликнула Лисса. — Если мы столкнемся с врагами из крови и плоти, вперед выйдет Мирран; если нас ударят магией, мы с Анхивар постараемся отбить удар; если Тряпичная ведьма попытается утянуть нас в свой мозг, будем сопротивляться, объединив всю нашу волю.

— А что буду делать я? — спросила Джулия.

— Ты можешь петь, — сказала Анхивар. — Это поддержит силы священного падуба и поможет не пропустить внутрь ее мощь.

— А что петь? — Задавая вопросы и получая четкие ответы, Джулия хоть как-то отвлекалась, и ждать становилось чуточку легче.

Лисса, казалось, поняла это, потому что взяла ее за руку, развернула лицом к желтому костру и усадила рядом с собой на травку.

— На самом деле, неважно, что именно ты поешь. Но если хочешь, я научу тебя настоящей охранной песне. Она очень старая и очень могущественная, хорошая песня.

— Я хочу ее выучить, — Джулия попыталась улыбнуться Лиссе, но вместо улыбки получился придушенный всхлип, поскольку именно в этот момент со стороны белого шара раздался ужасный грохот.

— Не смотри, — тут же сказала Лисса. — Все еще только начинается. Нам хватит времени, чтобы выучить песню.

— Хорошо, — прошептала Джулия и сжалась от нового жуткого звука. — Как она начинается?

— Я пропою тебе первый куплет, чтобы ты уловила мелодию, — сказала Лисса. Вторя ее словам, пламя перед ними задрожало и замерцало, словно кто-то дернул струну. Перекрывая грохот со стороны белого шара, раздался чистый прозрачный звук.

Лисса одобрительно кивнула огню, и он сыграл вступление из тягучих, кристально-прозрачных нот. Потом Лисса запела:

Ветви рябины сокроют, храня,Падуб спрячет тебя и меня,Пламя светила поет в костерце,Чтоб оградить нас в священном кольце.Лис,Ирсал,Каррал,Роленд.Четыре руны древних легенд…

Джулия зачарованно слушала, а слова втекали в нее и ослабляли тугой узел страха. Были и другие стихи, и Лисса пела их, а Джулия слушала, затаив дыхание. Слова и музыка успокаивали ее. Когда Лисса вернулась к первому куплету, Джулия присоединилась к пению, позабыв и о темных тенях, и о страшном треске.

Когда они с Лиссой допели до конца, и пламя, дрожа, выдало последнюю ноту, раздался чудовищный грохот, и голос Тряпичной ведьмы прошипел:

— Ну что ж, начнем!

Джулия обернулась к шару, но шара больше не было — вместо него в жидкости плавали, вращаясь, тысячи светящихся скорлупок. Посреди этой кучи мусора извивалось нечто, огибая обломки и вытягивая свое тощее тело к кольцу из падуба. Оно было похоже на змею, но тело его достигало метра в обхвате, а огромная голова была унизана острыми зубами. За головой трепыхались зачаточные крылья, и когда чудовище развернулось, оказалось, что спина его утыкана шипами. Тело было покрыто серо-голубой чешуей, а в ярко-зеленых глазах светился злобный разум.

— Змей, — прошептал Мирран. — Даже в мои дни воспоминания о них хранили только легенды. А вот в старинных сказаниях они описывались подробно.

— Я помню их, — задумчиво сказала Лисса, словно обратившись в давнее прошлое. — В дни моей молодости змеев было двое, и это было задолго до тех сказаний, о которых слыхал ты, Мирран. Они из Безымянного царства. Должно быть, она очень хорошо помнит это место…

— И умеет призывать их, — добавила Анхивар. — Я рада, что мои воспоминания заканчиваются на том, как я открыла эту ужасную дверь. Но я читала об этих чудовищах — их можно убить.

— Ударом в пасть, — сказал Мирран, не сводя глаз с извивающегося червя и рассчитывая скорость. — По крайней мере, так говорилось в тех легендах.

— И легенды не обманывают, — подтвердила Лисса.

— Скоро его выпустят наружу, — сказала Анхивар. — Королевская армия уже добралась до Альнверского форда, а твари Тряпичной ведьмы заняли перекресток. Она доберется туда к вечеру, миперы докладывают, что королевская армия совсем небольшая.

— А про Пола что-нибудь слышно? — встревоженно спросила Джулия, оторвав взгляд от змея.

Анхивар не сразу, но ответила:

— Да. Его чуть не захватили Ороч и безжизненный волшебник, но вмешались стражи границ — безжизненного убили, а Ороча с его бандой отогнали. Он преследует их с усиленным отрядом, но они уже почти у самого Альнвера.

— А Пол? — забеспокоилась Джулия, чувствуя какую-то недосказанность.

— В него попали камнем, — вздохнула Анхивар. — Ороч видел, как его уносили с поля боя.

— Ох! А вы не знаете… он… то есть, я хотела сказать…

— Нет, я не видела… — начала Анхивар, но Лисса перебила ее:

— Его привезли в Альнвер, живого, но без сознания. Он сейчас у целителей, неподалеку от моего дерева. Он в надежных руках.

Голова чудища, конечно же, нацелилась на них и, не мигая, глядела на желтый огонь. Развернув последние кольца, оно поплыло к ним, извиваясь в жидкости, словно морская змея. Маленькие крылышки за спиной мелко трепыхались. От его плавного скольжения у Джулии мурашки побежали по спине. Змей был метров двадцати в длину, а зубастая пасть могла бы поглотить Джулию целиком.

— Копья, — шепнул Мирран Анхивар. — Можешь достать несколько? Помнишь вепря?…

— Копье, которое ты сломал о вепря в Каринглассе? — улыбнулась Анхивар. Она сунула руку в жидкость и вынула оттуда копье с поблескивающим наконечником. Анхивар вручила его Миррану, снова сунула руку в жидкость и на этот раз вынула арбалет из матовой стали и полный колчан стрел с ярко-зеленым оперением.

— Да… я помню эту охоту. Разве я могла забыть?

Мирран улыбнулся, но взгляд его был прикован к приближавшемуся чудовищу. Змей двигался осторожно, возможно, желтый свет костра больно резал ему глаза, потому что он, как акула, которая кружит возле тонущего плота, несколько раз обогнул островок.