Где Бог когда я страдаю? - Филипп Янси

Она, конечно же, думала о Боге, но едва ли думала о Нем с любовью. Она всем сердцем противилась обращению к Богу, считая что прийти к Нему можно только из любви, но никак не из страха.

К октябрю стало понятно, что жить Марте осталось недолго — болезнь стремительно прогрессировала. Вскоре девушке пришлось тренировать дыхание с помощью аппарата, похожего на детскую игрушку: нужно было изо всех сил дуть в трубочку, чтобы маленькие синие шарики в колбочках подлетали кверху. Между мучительными выдохами Марта вслух размышляла о том, что лучше: сначала потерять голос или сразу перестать дышать? В конце концов она решила: хорошо, если первыми откажут легкие. Лучше быстрее умереть, чем умирать безгласной, будучи не в состоянии произнести ни слова.

Сказывалось недостаточное снабжение мозга кислородом: во время разговора Марта то и дело засыпала. Иногда по ночам она в ужасе просыпалась, чувствуя, что задыхается, но не могла позвать на помощь.

Несмотря на трудности с передвижением, Марта смогла в последний раз съездить в свой любимый летний домик в штате Мичиган и побывать в родительском доме неподалеку. Она делала последние приготовления к смерти, со всеми прощалась.

Марте отчаянно хотелось пожить хоть пару недель дома, в своей чикагской квартире, проститься со всеми друзьями и подготовиться к смерти. Но как осуществить мечту, если Марте нужен круглосуточный медицинский уход? Пребывание Марты в больнице оплачивало государство, но о финансировании специализированного ухода на дому не могло быть и речи.

В Чикаго нашлась организация, которая предоставила Марте бесплатную помощь. Члены христианской Общины Ребы окружили Марту любовью и заботой, в которых особенно нуждалась умирающая девушка. В этой общине была женщина — ее звали Сара, — страдавшая параличом ног. Она прекрасно понимала, как мучительно жить в теле, которое тебе не повинуется. Во многом благодаря Саре община решила взять Марту на свое попечение и сделать все возможное, чтобы та смогла осуществить свои последние мечты.

Ради Марты шестнадцать женщин перестроили свою жизнь. Они разделились на две группы, поделили между собой домашние обязанности и заботу о своих детях, и стали посменно по двое дежурить около Марты. Еще семнадцать человек из общины образовали молитвенную группу. Они молились за Марту, об ее исцелении. Они молились и за тех, кто служил умирающей и свидетельствовал ей о любви Божьей.

Шестнадцать женщин все время были рядом с Мартой. Они выслушивали ее жалобы и путаные речи, купали, помогали ей сесть, укладывали спать, дежурили ночами у кровати, прислушиваясь к ее дыханию. Они молились за нее, любили ее. Когда Марте становилось страшно, они всегда были готовы ее утешить. Эти женщины помогли Марте почувствовать свою значимость — она перестала ощущать себя беспомощным и ненужным созданием. Она — со всеми своими бедами и страданиями — была нужна им. Эти женщины стали для Марты олицетворением тела Христова — Церкви.

Сестрам удалось донести до девушки суть надежды всех христиан. В конце концов Марта, видя Божью любовь, явленную ей христианами, обратилась ко Христу. Она продолжала считать Бога–Отца безжалостным и даже жестоким, но отдала себя в руки Бога–Сына, Который умер за нее на кресте. Не страх подтолкнул ее к Господу — она почувствовала Его любовь. На церковном богослужении Марта засвидетельствовала о своей вере и приняла крещение.

Марта умерла в 1983 году накануне Дня Благодарения. Ее скрюченное и изуродованное тело было жуткой карикатурой на прежнюю красавицу Марту. Но когда тело отказало, Марта покинула его. Теперь она живет в новом теле. Она познала полноту и радость жизни. Она и сегодня жива благодаря той победе, которую одержал Христос. Христова победа достигла Марты благодаря женщинам из Общины Ребы. Но верим ли мы в вечную жизнь? Обладаем ли надеждой? Если наша надежда, замутненная богословскими спорами, ослабела, и мы не в состоянии нести истину корчащемуся в предсмертных конвульсиях миру, то тогда мы и в самом деле, как сказал апостол Павел, «несчастнее всех человеков» (1 Кор 15:19).

Часть 5

Что дает вера?

Глава 18

Увидеть своими глазами

Бог плачет с нами, чтобы однажды мы возрадовались вместе с Ним.

Юрген Мольтман

Любая религия, будь то буддизм, индуизм, ислам или нью–эйдж, так или иначе отвечает на вопрос о боли и страдании. Почти все, что я говорил о боли — о ее значении для организма, о том, как справляться с болью и как помогать страдальцам, — относится ко всем людям, независимо от вероисповедания. Теперь я хочу остановиться именно на христианском учении и поразмышлять над тем, что говорит о боли христианство. На что может рассчитывать верующий во Христа?

По сути, чтобы ответить на эти вопросы, нам нужно вернуться к исходной точке — к вопросу «Где Бог, когда я страдаю?» Этим вопросом задавались и Клайв Льюис, и Клавдия Клэкстон, и актриса, чей возлюбленный утонул, упав за борт яхты. Этот же вопрос мучил и Джони Эриксон–Тада, и Брайана Штернберга, и узников концлагерей. Перед каждым страдальцем неизбежно встает вопрос: «Где Бог? Что Он чувствует, когда я мучаюсь? Есть ли Ему до меня дело?»

Жаворонок летит,

Улитка ползет,

Бог в небесах –

Порядок в мире.

Эти строки написаны Робертом Браунингом в середине девятнадцатого века — в эпоху безмятежного оптимизма. Но потом отгремели две мировые войны, пошли в ход атомные бомбы. Мир пережил холокост, геноцид, множество бедствий мирового масштаба. Сегодня мало кто будет утверждать, что в мире есть порядок. Хуже всего то, что Бог, по–видимому, преспокойно обитает Себе на небесах, не обращая внимания на ужасы, творящиеся на земле. Почему Он не вмешается?

Вопль работяги

Вот какие претензии высказывает в наше время Богу рядовой работник. Перед вами нехитрая история, рассказанная женой крестьянина–иммигранта. (Историю записал психиатр и писатель Роберт Коулз.)

«В прошлом году мы решили посетить церквушку в Нью–Джерси. Мы взяли с собой всех наших детей, даже грудную малышку. Священник — преподобный Джексон — его имя я точно никогда не забуду, велел нам сидеть тихо. Потом он сказал, что мы должны быть счастливы, что оказались в Штатах. Потому это христианская страна, а не какая–то там безбожная.

Тут мой муж вспылил — у него наверно разыгрались нервы. Он вскочил и начал кричать. Потом подошел прямо к священнику и велел ему заткнуться и больше