Лучший коп Мегаполиса - Лариса Куницына

— Может оказаться так, что эти две вещи находятся в очень тес­ной зависимости, — заметил Антуан.

Лонго ничего не сказал, но по его лицу я догадалась: ему не слишком приятно видеть, какое значение придаётся моей персоне в предстоящей операции.

IV

Мне нужно было в него стрелять. Стрелять сразу, прямо в центр круглого зелёного зрачка — иначе его не сразить, стрелять ещё до того, как он успеет развернуться и поддать мне своим тяжёлым членистым хвостом. Нужно было стрелять. Я это поняла ещё до того, как пересчитала рёбрами все кристаллические выступы на стене пещеры, поняла быстро и всё же опоздала. Этот массивный хвост зашвырнул меня к самому жерлу аэродинамической трубы. Путешествия по ней я не помню. В памяти осталось только чувство, что меня спустили в ог­ромную молотилку, зелёные круги перед глазами и металлический привкус во рту. В довершение всего я пулей вылетела в космос. Вокруг расстилалась зияющая пустота вселенной. Звёзды были неяркие, и после зелёных вспышек я не должна была их увидеть, но совершенно неожиданно они меня ослепили. Я испугалась. Не того, конечно, что меня уне­сёт от корабля, а это в условиях работы означало бы неминуемую гибель, а того, что это поставило бы меня в довольно глупое и нелепое положение. На меня смотрели незнакомые люди, которые с придир­чивостью специалистов оценивали каждый мой шаг. Короче, я смертель­но боялась уронить свой имидж. Это и заставило меня сделать какое-то невероятно сложное и резкое движение, от которого боль молнией пронзила всё тело, а в глаза ударил яркий красный свет. Когда он померк, я увидела перед собой рваное отверстие в покорёженной обшивке. Не размышляя, как же мне удалось развернуться на 180 градусов и изменить направление полёта, я ухватилась за края отверстия и затащила се­бя в тёмный провал. Вспыхнул зелёный свет, и я упала на что-то жёст­кое. Еще до того, как я вскочила, чтобы ринуться дальше, до меня дошло, что подо мной песок, а над головой прозрачное небо Изумрудной. Стало быть, мой шестичасовой марафон по полигону был закончен.

Первым моим желанием было снова упасть на песок, но я вовремя заметила группу молодых десантников, стоящих чуть поодаль возле большого стереоэкрана. Конечно, они смотрели мой проход. Теперь их взгляды были обращены в мою сторону, и я с облегчением увидела в их глазах восхищение. Значит, всё в порядке. Моих промахов, а их было пять-шесть, они не заметили.

Я бодро, стараясь не хромать, направилась к вышке аппаратной. Ко мне устремился один из десантников, курчавый голубоглазый мулат.

— Отлично, мисс! — заявил он, лучезарно улыбаясь. — У нас мало кто из новичков с первого раза доходит до конца.

— У меня, увы, не будет времени для второй попытки, — ответила я, снимая шлем скафандра.

— Жаль, что вы не выстрелили, — произнёс он. — Он был у вас прямо на прицеле. Нужно было нажать спусковой крючок и готово! Тогда бы вы избежали этой «прогулки» по стене. Я уж подумал, что вы распорете о кристаллы весь скафандр. Это ведь опасно. И потом вас с такой силой вышвырнуло в вакуум… Мисс, как вам удалось так извернуться и добраться до люка? Поверьте, это не простое любопытство, а чисто профессиональный интерес. Мои ребята аж застонали от восторга! Это был класс! Как вы это сделали?

— Не знаю, — призналась я. — Но если я это сделала, то, значит, это возможно. Попробуйте. Может, у вас получится.

Я взбежала по ступенькам вышки и вошла в аппаратную. За пуль­том сидел красивый высоченный негр. Увидев меня, он великодушно улыбнулся.

— Совсем неплохо для первого раза, мисс. Всего двенадцать ошибок за проход.

— Двенадцать? — изумилась я. — Я насчитала максимум шесть.

— Мне очень жаль, мисс, но их было двенадцать… Врач вам ну­жен?

— Врач? — я с расстроенным видом уселась в кресло у двери. — Желательно полное обследование и восстановительный курс… Неужели двенадцать?

Он рассмеялся, едва не ослепив меня сиянием белоснежных зубов.

— Почему вы так огорчились, мисс? Вы впервые на нашем полигоне, без предварительной подготовки, только час разминки и сеанс психо­тренинга.

— И тридцать лет в космосе, — буркнула я.

— Тридцать? — он с недоверием посмотрел на меня и, продолжая улыбаться, покачал головой. — Мисс, за тридцать лет у вас, видимо, наработался некий стереотип, который и помешал вам на маршруте. Вы излишне осторожничаете, не хотите рисковать, теряете время, выбирая обходные пути.

— Осторожность не повредит, — жалко возразила я.

— Ну, вы же знаете, что в отдельных случаях, может! А почему вы не стреляли?

— Не люблю убивать.

— В рабочих условиях вы бы получили на всю катушку, — заметил он. — Вам очень повезло, что это был левиафар, он, по крайней мере, не плотоядный. А если б попался, например, тоурбал?

— Ну, от тоурбала я увернусь! — рассмеялась я, вспомнив этого неповоротливого хищника.

— А если попадётся плотоядная тварь, от которой не увернёшься?

— Тогда съест, — констатировала я.

— Вот то-то и оно. В целом оценка вашего прохода достаточно высокая. Половину потерянных очков вы компенсировали очень оригинальным решением при проходе зоны слоистых силовых полей. Я даже включу его в инструктаж для наших ребят. Запоздание с выстрелом, и всё прочее тоже не будем принимать в расчёт после вашего восхитительного кульбита в вакууме, а в остальном всё в норме. У вас отличная подготовка. Я полагаю, это старая школа, многие приёмы я помню ещё с тех времён, когда космодесант не был реорганизован.

— Вы угадали, — кивнула я.

— Приятно было познакомиться, мисс, — снова улыбнулся он. — Где медикологический корпус вы знаете. Я предупрежу специалистов сектора восстановления.

— О’кей, — я поднялась с кресла и вышла.

Джей сиял в зените. Направляясь к шатровым куполам белого медикологического корпуса, я подумала, что до вечера ещё успею завернуть в аудиокабинет и прослушать парочку психологических на­строев.

Я успела не только это. В спортзале мне удалось найти совершенное чудо! Тренер по айкидо, как оказалось, был к тому же мастером кэндо. Проведя с ним несколько поединков, я окончательно скинула груз напряжения и поймала, наконец, нить спокойствия и сосредоточен­ности. Мы немного побеседовали, он почитал мне японские хокку и дал несколько дельных советов по медитации, а на прощание сделал подарок —