Опасность и соблазн - Конни Брокуэй

— Еще! — проскрежетал Каллум Ламонт, поднимая свою кружку и потирая горло. Ему казалось, что его горло постоянно сжимают. Это было несправедливо. Особенно после того, как он когда-то спас жизнь этому ублюдку.

Каллум уныло уставился в пустую кружку. Неблагодарность — вот что это такое. Ладно, он научит его хорошим манерам, особенно если с ним не будет никого, кто защитит его с тыла. Эти волки-шотландцы, кажется, больше не бегают одной стаей. Неудивительно, если учесть, что их «братство» не выдержало проверки небольшим предательством.

Подумав об этом, он улыбнулся.

— Я сказал: еще!

Мег осторожно нагнулась, чтобы наполнить его кружку, а потом, быстро оглядевшись, положила ему на колени запечатанное письмо. Каллум сунул ей в руку монету — плату за то, что она служила курьером между ним и замком. Мег бросилась прочь, словно опасалась за свою добродетель, и Каллум почувствовал себя несколько обиженным.

Он никогда не набрасывался на женщин и не собирается этого делать. Ему не нужно силой затаскивать женщину к себе в постель. Женщины льнут к нему, как пчелы к меду, — зеркало вполне отчетливо объясняет причину этого. Но ему нет дела до Мег не только потому, что он избалован вниманием женщин, просто сердце его занято.

Каллум уже отдал его некоей леди, настоящей леди, прекрасной, как роза, и такой же колючей. Он ничего не имеет против парочки шипов, подумал он, и в памяти тут же всплыли вечера, когда она согревала его постель. Скоро они снова будут вместе.

Каллум Ламонт, незаконный ребенок, демон со скверным характером и убийца, любил злобно, но верно. Он был так же верен, как приливы и отливы, и так же неизменен.

Но мысли о прелестях Мерри не приблизят их обоих к богатству, поэтому он, вздохнув, сломал печать на письме и занялся делом.

Он внимательно вчитался в изящный почерк. Там было всего несколько слов, заставивших его удовлетворенно ухмыльнуться. Потом он скомкал лист бумаги, швырнул его в огонь и, глядя, как пламя поглощает его, рассмеялся.

Кто сказал, что работа и наслаждение никогда не соприкасаются?

Глава 23

Как научиться жить без средств

Кервин Мердок стоял рядом с грудой багажа, заполнившего коридор, леди Матильда о чем-то возбужденно болтала с Кейт, а маркиз отдавал последние указания дворецкому. Мисс Мерри с ними не ехала. Она сказала маркизу, что не станет сокращать свой траур по «дорогой Грейс» ни на час, а принуждать ее к этому было бы просто бессердечно.

Маркиз, явно застигнутый врасплох, оказался в ужасно затруднительном положении. От первого приглашения Макферсонов он отказался, а потом попросил возобновить его, чтобы он мог его принять. Теперь он должен изменить своему слову.

Леди Матильда, взволнованная тем, что ее новый выход в общество будет отменен, заметила, что девушка вполне может остаться одна в замке под охраной капитана Уоттерса и его команды, а также их собственных слуг, которых в замке более полусотни. Но понадобилось какое-то письмо, принесенное вестовым отряда стражников, чтобы убедить маркиза, что его подопечная спокойно может оставаться в замке.

Леди Матильда пробормотала себе под нос, мысленно озирая свой гардероб:

— Полдюжины дневных платьев? Недурно. Но только четыре послеобеденных. Надеюсь, этого хватит. Бог весть, в каком состоянии дымоходы у Макферсонов в эту зиму. Там может оказаться очень тепло и уютно, а могут быть сквозняки, как в кафедральном соборе. Нужно быть готовой и к тому и к другому, — говорила она Кейт. — А вам понадобится хорошая амазонка, миссис Блэкберн. Вы ведь ездите верхом? Нет? Жаль. Парнелл очень любит верховую езду. Но все равно, нет ничего дурного, если ты одет пристойно, а не как дикарь. — Она внимательно посмотрела на Кейт. — В последнем вас вряд ли можно обвинить. Вы нехорошо выглядите, дитя мое. Вы сможете выдержать поездку?

Кейт с признательностью улыбнулась Матильде. Нет, не сможет. Она не видела Кита со вчерашнего дня и с каждым мгновением все сильнее чувствовала его отсутствие.

Он все еще был здесь, где-то в замке, но вечером Кит не обедал вместе со всеми, и поэтому обед превратился для нее в тяжелое, мучительное испытание. Всякое проявление доброты, каждая приятная мелочь наводили ее на мысль, как велика и невыносима ее неблагодарность, и это мало способствовало хорошему настроению. Маркиз же, хотя и не знал источника ее апатии, заметил это. Он был на удивление заботлив. И Мерри, поскольку ее затея с трауром оказалась успешной, не только появилась за обеденным столом, но неожиданно держала себя совершенно очаровательно.

Все это время Кейт думала о том, где Кит, в котором часу он уедет, будет ли думать о ней, а если да, то как долго она будет занимать место в его сердце. Наконец она решила, что часть своего собственного сердца она потеряла и никогда уже не вернет обратно. Но… он никак не притязал на ее привязанность. Он просто передал ее маркизу.

Слава Богу, что хоть один из них способен мыслить здраво.

— Миссис Блэкберн! — обеспокоенно спросила леди Матильда, и Кейт поняла, что какое-то время разговаривает сама с собой.

— Прошу прощения. Что вы сказали? Признаюсь, я чувствую себя крайне усталой.

— А-а! — И леди Матильда погрозила Кейт пальцем. — Усталость часто переходит в болезнь. Этого вполне можно было ожидать. В конце концов, вы ехали сюда в открытом экипаже. Подумать только! — Ее серые глаза округлились от изумления перед таким подвигом. — Мне следовало предостеречь Джеймса от этого предприятия, но… но я эгоистичная старуха, — сказала она с раскаянием в голосе. — А ему так не терпелось представить вас. — И она замолчала, и румянец окрасил ее пергаментные щеки.

Кейт стало неловко, что леди Матильда явно одобряет ее появление, и она почувствовала себя низкой и виноватой и… Нет! Нужно прекратить эти никуда не ведущие мысли. Но как это сделать? И где? Под любопытными взглядами Макферсонов?

Ей просто нужно время. Все произошло слишком быстро. Она так же не предполагала, что станет любовницей Кита, как не думала, что маркиз ею заинтересуется. Разве удивительно, что она в замешательстве, что голова у нее идет кругом, мысли путаются, а сердце раз… сердце болит?

Она дочь солдата. Когда тебя обходят и обстреливают, нужно отступить и перегруппироваться.

— Боюсь, вы правы, леди Матильда, — сказала она, приняв решение. — Мое путешествие подействовало на меня сильнее, чем я думала. Лучше мне остаться здесь и полностью оправиться.

Леди Матильда грустно кивнула, не скрывая своего разочарования.

— Я сообщу маркизу, что мы остаемся.

— Ни в коем случае, — возразила Кейт. — Было бы неразумно идти на попятную перед самым отъездом. — И она не смогла не улыбнуться при виде надежды, промелькнувшей в глазах старой женщины. — Я сама поговорю с маркизом.