Вторая мировая война на суше. Причины поражения сухопутных войск Германии - Курт Дитмар

Русские, совершив прорывы германского фронта, вышли на оперативный простор и могли, прикрывая фланги, направить часть своих сил на юг, в тыл войскам группы армий «А», что было рискованно, но обещало быстрый и крупный успех. Они имели возможность также повернуть на запад, чтобы смять фронт немцев и союзников на Дону и выйти к Северскому Донцу, чтобы затем перерезать войсками группы армий «А» пути отхода через Ростов-на-Дону на запад. Сначала русское командование, очевидно, было озабочено тем, чтобы не дать германским войскам закрепиться и создать новый фронт вблизи Сталинграда. Но германскому командованию удалось подтянуть резервы и разные наспех сколоченные формирования, создать оборону на реке Чир и в первое время удерживать ее.

Чтобы деблокировать войска в Сталинграде — а для этого теперь германское командование принимало все возможные меры, — необходимо было в первую очередь собрать и переформировать разрозненные остатки войск, действовавших в промежутке между итальянской 8-й армией и группой армий «А». Для этой цели была создана группа армий «Дон» под командованием фельдмаршала фон Манштейна, которой были подчинены все дивизии и части, находившиеся между Элистой в калмыцких степях и правым флангом 8-й итальянской армии, а также новые силы, направлявшиеся в этот район.

Войска, переброшенные с Кавказа и других участков Восточного фронта и приданные группе армий «Дон», сосредоточились в районе Котельниково и были подчинены 4-й танковой армии генерал-полковника Гота, где к 10 декабря была создана ударная группировка из четырех танковых, одной пехотной и трех авиаполевых дивизий. Эта ударная группировка перешла в наступление вдоль железной дороги, ведущей с юго-запада к Сталинграду.

Тактическая ситуация в котле была довольно сносной, хотя, конечно, не обошлось и без кризисных моментов; значительно хуже обстояли дела со снабжением. Несмотря на крайние усилия люфтваффе и самоотверженную работу летного и наземного персонала, была обеспечена доставка около 100 тонн разных грузов, при необходимых 750 тоннах.

Рацион был урезан до минимума, боеприпасы приходилось экономить. Запасы топлива, а с ними и подвижность войск все больше падали. Теперь топлива хватало только на 30–40 километров, да и то для танков, штурмовых орудий и самых важных транспортных средств. Прорыв мог последовать, только если деблокирующая группировка приблизится на это расстояние.

Наступление 4-й танковой армии, вопреки сложным погодным условиям и постоянным контратакам противника, вначале шло довольно успешно. (Первоначально у немцев здесь было двойное превосходство в людях и танках. — Ред.) 21 декабря передовые танковые части приблизились к кольцу окружения на 50 километров. Люди в котле уже могли слышать звуки артиллерийской канонады, и к ним пришла надежда. Однако новое контрнаступление русских остановило успешное продвижение германских войск, наступательные возможности 4-й танковой армии оказались исчерпанными. На посланный в 6-ю армию запрос был дан ответ, что ее запасов горючего хватит не больше чем на 30 километров. Произошел напряженный разговор между Гитлером и его начальником Генерального штаба. Цейцлер настаивал на прорыве 6-й армии, несмотря на недостаточное количество топлива. Гитлер придерживался мнения, подкрепляя его донесением 6-й армии, что соединиться с деблокирующими силами ей все равно не удастся, а лишившись в чистом поле транспорта, она будет уничтожена. Подобная перспектива тревожила и не давала покоя командующему 6-й армией. Но если Паулюс не знал общей ситуации, то Гитлер, зная, как развиваются события на участке 8-й итальянской армии, понимал, что наступил последний момент, когда еще можно попытаться освободить 6-ю армию. Иначе ее постигнет воистину трагическая судьба.

Фельдмаршал Паулюс не мог решиться взять на себя ответственность за попытку прорыва. А Гитлер был не склонен отдать решающий приказ. Будь у немцев во время Сталинградского сражения опыт прорыва из окружения, который они приобрели позже, конечно, решение о прорыве было бы принято — не важно, Гитлером или Паулюсом, — что даже при минимальном везении привело бы к спасению от гибели если не всех, то большинства людей.

Между тем русские 16 декабря перешли в наступление против 8-й итальянской армии, и после непродолжительных боев ее фронт был прорван. Армия начала отступать, причем ее отход далеко не везде был упорядоченным. Несмотря на героическое сопротивление отдельных групп, отступление превратилось в паническое бегство. В линии фронта образовалась новая брешь шириной около 100 километров. Одновременно ударам подверглась и группа армий «Дон». В такой ситуации оставалось только одно: прекратить наступление группы армий Гота, не имевшее перспектив успеха, и ее силами укрепить фронт и северный фланг.

Только с большим трудом, используя все возможные средства, немцам удалось к концу декабря создать целостный, хотя и непрочный фронт. На нем стояли следующие войска.

На юге, между Манычем и рекой Сал, генерал-полковник Гот с остатками 4-й танковой армии противостоял крупным танковым, механизированным и другим соединениям противника. За рекой Цимла к армейской группе «Гот» примыкала сформированная оперативная армейская группа «Холлидт», северный фланг которой был сильно изогнут на запад. Здесь ее теснили русские гвардейские корпуса. Севернее оперативной группы «Холлидт» в группе армий «Б» была создана еще одна оперативная группа, «Фреттер-Пико», которая прикрывала Донбасс по обе стороны от Миллерово. На северном ее фланге действовала усиленная 19-я танковая дивизия, которая вела сдерживающие бои, стараясь прикрыть брешь, образовавшуюся между войсками группы армий «Б» и группы армий «Дон», повернутых для обеспечения фланга на восток. На Дону, фронтом на север, оборонялся корпус итальянских альпийских стрелков, позиции которых русские еще не атаковали. То, что таким образом удалось создать хотя и непрочный, но все же сплошной фронт, объяснялось влиянием продолжавшей сражаться в Сталинграде 6-й армии. Хотя это не оправдывает решения оставить ее в Сталинграде, однако не следует забывать, что Сталинград приковывал целиком два русских фронта с сильной артиллерией. Кроме того, представляется по меньшей мере сомнительным, что удачный прорыв, который даже при благоприятном исходе не мог бы спасти все боеспособные соединения 6-й армии, дал бы немцам выиграть время для создания «фронта Манштейна» и отвода группы армий «А» с Кавказа.

Давление советских войск против нового фронта было направлено прежде всего против оперативных групп «Холлидт» и «Фреттер-Пико», а также 4-й танковой армии. С этими атаками русские, очевидно, связывали надежды отрезать значительные силы группы армий «А», прежде чем те выйдут к горловине, образовавшейся в районе Ростова-на-Дону. Однако немцам удалось удержать позиции на реке Северский Донец до слияния ее с рекой Дон, а также в районе Ростова-на-Дону, обеспечив отход своих войск с Кавказа.

События развивались таким образом, что возможность оказания помощи окруженным в Сталинграде германским войскам по суше была исключена: ни деблокирование, ни прорыв уже не были возможны. Теперь судьба армии зависела от эффективности ее снабжения по воздуху, но, даже если бы авиация сотворила невозможное, нельзя было ожидать, что армию удастся снабжать в течение длительного времени. Хотя 4-й воздушный флот делал все, что в его силах, потери в самолетах и летном составе, равно как и потери аэродромов в районе Тацинской (разгромленного в ходе лихого рейда 24-го танкового корпуса генерала В. Баданова, который за 5 суток с боями преодолел 240 км и устроил немцам погром, раздавив сотни самолетов, уничтожив 11 тыс. солдат и офицеров (за 10 дней боев), захватив около 5 тыс. пленных. — Ред.) и Морозовской и усиление давления противника на главный аэродром в котле Питомник сказались самым неблагоприятным образом. Все это наряду с плохими погодными условиями ограничивало возможности авиации настолько, что армия получала продовольствия и боеприпасов значительно меньше жизненно необходимого минимума. Иными словами, люфтваффе не могли спасти 6-ю армию: перед ними была поставлена нереальная задача, и попытки ее выполнить стоили очень дорого. Вскоре и сам инициатор идеи снабжения окруженных войск по воздуху убедился, что даже самопожертвование и самая сильная воля не могут совершить невозможное.

Генерал-полковник Паулюс через посылаемых им офицеров связи неоднократно указывал на отчаянное положение 6-й армии, но ни главнокомандование сухопутных сил, ни главнокомандование люфтваффе не могли оказать эффективную помощь окруженным войскам. Вместе с тем затяжная борьба под Сталинградом сковывала крупные русские силы, и это помогало восстановлению разорванного Южного фронта. В зоне окружения русские поначалу довольствовались тем, что прочно удерживали «ограждение» котла. Но, несмотря на относительное затишье на фронте, положение германских войск было очень тяжелым. Оказание помощи раненым было связано со все возраставшими трудностями, ибо воздушного транспорта для эвакуации не хватало. К раненым добавилось большое число обмороженных — ведь зимнего обмундирования у людей не было. Пригодных для устройства лазаретов помещений было очень мало. Из-за холода и отсутствия медикаментов погибли многие раненые и обмороженные, которых при нормальных условиях вполне можно было спасти. Физические силы даже здоровых бойцов, не получавших нормального питания и существовавших в невыносимых условиях, быстро иссякали, подтачивая моральный дух и ослабляя волю к сопротивлению.