Жанна дАрк - Анатолий Левандовский

— Ты не хочешь подчиниться церкви воинствующей?

Жанна поняла существо вопроса. В узком смысле он означал: «Ты не хочешь подчиниться данному суду?» Но именно потому, что вопрос был поставлен шире, ответить на него было непросто.

Девушка попыталась еще раз увернуться.

— Я пришла к королю Франции от бога, девы Марии, святых и небесной всепобеждающей церкви. Этой церкви я подчиняюсь сама и на ее суд передаю все мои дела, прошедшие и будущие.

— А церкви воинствующей?

— Я ничего больше не могу добавить к тому, что сказала.

Все было ясно. Судьи и инквизиция узнали то, что хотели знать. 17 марта следствие объявили законченным.

Теперь принялся за работу обвинитель Жан Эсгиве. С помощью ассистентов он произвел хирургическую операцию над протоколами допросов Жанны. Все, что в какой-либо степени говорило в пользу девушки, было исключено. Остальное распределили по рубрикам, главное отделили от второстепенного, фразам придали нужную форму и убедительность.

…Мысль о том, чтобы осудить девушку как колдунью, была оставлена. Для этого не хватало данных. Все говорило о ее хорошем поведении, нравственности, набожности. Правда, Эстиве приберег даже самые ничтожные факты, вроде «дерева фей» или неповиновения родителям, чтобы использовать их в положенном месте. Но главный удар обвинительный акт должен был нанести Жанне-еретичке.

Да, она была набожной. Но ее вера в бога оказалась извращенной и противной католической церкви. Больше того: ее вера отрицала, ниспровергала эту церковь.

Факты были налицо.

Тем, что обвиняемая отказывалась снять мужской костюм и принять одежду, соответствующую ее полу, она наносила тяжелый удар матери церкви, нарушая одно из важнейших предписаний канонического права.

Когда обвиняемая говорила, что она убеждена в спасении своей души, она отказывалась от всякой помощи со стороны духовенства. Действительно, зачем ей месса, исповедь, причастие, к чему ей все церковные обряды и таинства, к чему ей, наконец, сама церковь, если ее душа может соединиться с богом, минуя эту церковь?

Когда обвиняемая заявляла, что она подчиняется богу, но не воинствующей, земной церкви, она отвергала не только данный трибунал, но и всю католическую церковь, со всеми ее учреждениями, с папой, епископами и священниками, то есть полностью отрицала ее как организацию и как высшую духовную власть.

Все это означало, что обвиняемая впала в ересь, отошла от заповедей католической веры и поддалась дьявольскому соблазну. Те голоса и видения, которые она считала исходящими от бога и ангелов, в действительности исходили от сатаны и его приспешников. Став орудием темных сил, исполняя волю «врага рода человеческого», обвиняемая вычеркнула себя из числа верных детей церкви и сама обрекла на уничтожение.

…Обвинительный акт сначала состоял из семидесяти статей. Потом их свели к двенадцати. Эти двенадцать пунктов размножили и разослали на обсуждение ряда корпораций, в первую очередь Парижского университета, который должен был апробировать и утвердить своим авторитетом решение отцовсудей.

«Образцовый процесс» вступал в свою последнюю фазу.

ГЛАВА 7

«Ты должна отречься!..»

Первая часть задачи была успешно разрешена. Обвинительный акт составили по всем правилам искусства. Теперь было необходимо, чтобы подсудимая приняла его.

Действительно, план Винчестера мог дать ощутимый результат только тогда, если бы девушка сама признала себя еретичкой. Заявив, что ее миссия вдохновлялась дьяволом, Жанна нанесла бы французской стороне тог жестокий моральный удар, который являлся конечной целью всей затеянной процедуры.

Между тем подсудимая отнюдь не думала соглашаться с обвинениями. Следовало опасаться, что даже перед лицом смерти она будет упорствовать. В этом случае сама церемония казни, вместо того чтобы стать поучительным уроком, могла принести страшный вред, англичанам: в глазах зрителей Дева осталась бы мученицей за правду.

Чтобы избежать этого, надо было направить все силы на «увещевание» подсудимой, добиться любыми средствами, чтобы она признала существо обвинительного акта. Мало того, было необходимо, чтобы она публично отреклась от своих «грехов» и этим опорочила все победы французов, а также сам факт коронации Карла VII.

Выполнению этой части задачи была посвящена вторая половина процесса, начавшаяся с 27 марта.

Положение Жанны ухудшалось. Тюремщики становились все более невыносимыми. «Святые отцы», приходившие ежедневно в целях «увещевания», доводили до обмороков.

Жанна боролась с подлинным героизмом. Она продолжала упорствовать. Ее дух не был сломлен. Но силы не выдержали. В середине апреля она тяжело заболела.

…Узнав, что девушка не может подняться с постели, мэтр Жан Эстиве явился к ней в камеру. Он был крайне раздражен.

— Подлая тварь! Наверное, обожралась селедками или иной дрянью!

Обвинителю было известно, что за день до этого монсеньер Кошон по случаю христианского праздника прислал заключенной рыбу. Это была подозрительная щедрость: девушку морили голодом. Хотел ли епископ ее отравить? Он сильно устал от процесса и не видел ясных перспектив. Быть может, смерть подсудимой в тюрьме показалась ему легким и естественным выходом.

Англичане смотрели на это по-другому. Лорд Варвик, крайне обеспокоенный, затребовал двух докторов медицины.

— Ее надо вылечить во что бы то ни стало. Она слишком дорого стоила королю, чтобы умереть без приговора суда.

Жанну одолевала лихорадка. По временам девушка теряла сознание. Образы прошлого непрерывно посещали ее.

Она видела родителей: строгое лицо отца, печальное — матери. Мать пристально смотрела на нее и качала головой, будто сокрушаясь. Чем она озабочена? О чем скорбит? Ее дочь не изменит себе, она останется такой же, как была всегда.

Жанна и герцог Бургундский в Марньи. Гравюра с картины Патруа.

Жанна-пленница. Картина Жильбера.

Жанна в тюрьме. Рисунок Бенувийя.

Жанна на костре. Рисунок Шеффера.

…Безбрежную гладь неба прорезал силуэт высокой башни. И вот она уже там. Она узнает Ступени, узкие и щербатые, поросшие травой. Как долог подъем! Она совсем устала, а солнце сильно печет голову…

Но вот она наверху. Чудо! Какая картина! Далекий лес Шеню приветливо манит зеленью своих дубов. Там Смородинный ручей и «дерево фей».