Грязные новости (ЛП) - Шен Л. Дж.

Оттолкнувшись от стола, я направился в редакцию. Все были с головой погружены в работу, потому что, очевидно, мы были на грани экологической катастрофы, и ни у кого из сотрудников не было времени поразиться тому, что я, наконец, вытащил голову из задницы и появился на работе.

Знаю, что последние три дня я был идиотом, пытаясь отрицать свои чувства к Джуд и заставить их исчезнуть.

Подойдя прямо к ее столу, хлопнул ладонью по Киплингу, который был открыт рядом с ее клавиатурой.

Джуд подняла взгляд.

— Сэр? — В этом голосе не было ничего. На ее лице ничего не отразилось. Никакого огня, потрескивающего в воздухе между нами. Как будто ее просто выключили.

— Ты мне нужна на минутку.

— Слушаю.

— Внизу.

— Нет, — спокойно сказала Джуд, и теперь все смотрели на нее, потому что это сущность Джудит Хамфри — чертова задира в разноцветных конверсах и странном, слишком взрослом костюме. — Если вам что-то от меня нужно в профессиональном плане, сэр, пожалуйста, скажите это прямо сейчас, потому что я собираюсь отправиться в конференц-зал для срочного разговора с сотрудником по связям с общественностью Национального управления океанических и атмосферных исследований.

Единственная причина, по которой я не сжал челюсти, была в том, что знал, что от силы сжатия она сломается. Будь на ее месте любой другой сотрудник, я бы вышвырнул ее из здания, все еще сжимающую в руке телефонный шнур и трубку. Но только не Джудит. Не после всего, через что мы прошли.

По правде говоря, я не хотел словесно разорвать ее на куски, даже когда она публично принижала меня.

Потому что я заботился о ней.

Я влюблен в нее.

Иисус гребаный Христос. Я влюблен в неё? Сначала она забралась ко мне в постель, потом под кожу, потом в сердце. Более глубокой ткани не было, поэтому она оставалась там, занимая все больше и больше места, пока внутри меня совсем не осталось пространства. Если она отделит себя от меня, я истеку кровью.

Джуд откинула голову назад, как будто я собирался откусить ей лицо.

— Это все, мистер Лоран?

— Да. Ответь на звонок и доложи. — Я сделал шаг назад, моя голова все еще кружилась от непреложного откровения.

Я любил Джуд.

Я оттолкнул Джуд.

Я мог бы рассказать ей о том, что происходило в течение этих трех дней, но не стал.

Я не хотел, чтобы она знала.

Я хотел, чтобы она предположила худшее и отказалась от меня, как и все остальные. Моя мать была равнодушна. Мой отец активно ненавидел меня. А моя бывшая невеста хотела меня так же, как хотят сумку «Гермес» ограниченного тиража — потому что я выглядел бы чертовски хорошо и дорого на ее руке.

— Конечно, сэр.

— Перестань называть меня «сэр», — огрызнулся я.

«Мой язык был в твоей заднице, черт возьми».

— Да, сэр, — прошипела Джуд, прищурившись.

«Ты кончила мне на лицо с моим членом во рту».

— Ценю это, Конверс.

«Влюблен».

Черт меня дери.

В Джудит Пенелопу Хамфри из Бруклина.

Которую встретил в дерьмовый дождливый день после очередной ссоры с отцом.

Которая украла мой бумажник, деньги, презервативы и сердце.

Которая проникла в каждую клеточку моей кожи, слой за слоем, с ее музыкой, заразительным смехом, дерзостью и каждодневной сменой конверсов, согласно настроению.

Я был влюблен, несмотря на то, что не хотел и не соглашался любить.

Поэтому оттолкнул ее. Ведь если я исчезну, мне не придется принимать решение. Все будет сделано за меня.

Решение рискнуть с кем-то.

Решение снова начать жить.

Решение отказаться от LBC и всего, ради чего я работал, потому что власти было недостаточно. Особенно если тебе не с кем этим поделиться.

Вот как я обнаружил, что проделываю всю эту хрень с цветами и шоколадом, когда пришел к ней домой в тот вечер. Люди все еще делают это? Каждая романтическая идея, которая у меня была — и, конечно же, их у меня было не так много, — была взята из глупых романтических комедий, которые Камилла заставляла меня смотреть, когда я был подростком. Лили никогда не утруждала себя этим. Она знала, что усадить меня перед фильмом с Кейт Хадсон было задачей сродни тому, чтобы заставить меня трахнуть мясорубку.

Может быть, шоколад и цветы были вещью из девяностых. Джудит молода. Возможно, до такой степени, что некоторые даже чувствовали себя некомфортно рядом с ней. Спросите меня, пофиг ли мне.

«Селиан, тебя это волнует?»

«Нет, даже наполовину. Даже на четверть. Вот уже три траха назад как не волнует».

Я несколько раз позвонил в дверь, расхаживая взад-вперед. Дверь никто не открывал, мои сообщения остались без ответа. Я старался, чтобы они были краткими и вменяемыми, но это были две черты, с которыми расстался за последние несколько часов, имея дело с разливом нефти, умирающей сетью и разбитым сердцем. Я решил послать ей последнее сообщение перед отъездом.

Селиан: нам нужно поговорить.

Селиан: короче говоря, я не вставлял член в свою бывшую невесту.

Селиан: и она все еще бывшая.

Селиан: ее бабушка умерла. Мы с ней были близки. Я не хотел выкладывать все это дерьмо в текстовом сообщении. И это чертовски иронично, потому что ВОЗЬМИ ЭТУ ЧЕРТОВУ ТРУБКУ.

Селиан: кроме того, если ты про вечеринку, то это был день рождение ее кузины. Семья была обязана поехать. Я ушел рано.

Селиан: один.

Селиан: почему я объясняюсь с коммутатором сообщений? Давай сделаем это неловким для нас обоих. Я сейчас приеду.

Селиан: открой дверь.

Селиан: я ее выбью.

Селиан: это очень сомнительный район, Конверс. Ночевать без дверей — не лучший вариант, но ты сама виновата.

Через секунду после последнего сообщения послышался щелчок открывающейся двери. Я поднял взгляд. Конверс одета в толстовку с капюшоном с группой Sonic Youth и в коротких шортах. Она смотрела на меня сквозь щель в двери, более узкую, чем анус муравья.

— Вот, — сказал я, протягивая цветы, которые выглядели такими же увядшими, как и я, и красную коробку шоколада с розовым целлофаном в ее сторону. — Для твоей упрямой задницы, которую я бы очень хотел снова съесть в ближайшем будущем.

— Это что, шутка? — Джуд удивленно уставилась на меня.

Я огляделся по сторонам. Шутка? Потому что для меня это было серьезно на жизненно важном уровне.

— Насчет задницы или извинений? Не бери в голову. Нет, в обоих случаях.

Через щель в двери я увидел, как Роб пошаркал в гостиную.

— Селиан, — выплюнул он. — Тебе повезло, что я слишком болен, чтобы надрать тебе задницу. Подожди. Я никогда не буду слишком болен, чтобы надрать тебе задницу.

— Сэр, я пытаюсь объяснить.

Он отошел к дивану, не удостоив меня больше взглядом. Я снова уставился на свою девушку. Бывшую девушку. Кем бы она ни была.

«Черт».

— Всему, что произошло за последние три дня, есть прекрасное объяснение. — Я попробовал другую тактику.

Между прочим, у меня была степень бакалавра права и степень магистра по международным отношениям. Предполагалось, что я умею обращаться со словами. Фактически я знал, что так и было. Однако это не помешало мне испоганить эту встречу.

— И все же нет никакого способа объяснить, почему ты ушел и отмахнулся от меня, когда весь мир знал, что ты со своей бывшей, — возразила Джуд. — Знаешь, Селиан, Милтон во многом ошибался. Но в одном он был прав — королевская семья и плебеи не смешиваются. Наверное, очень приятно восседать на своем троне.

Неужели я выгляжу так, будто чертовски хорошо провожу время? Что меня выдало, тот факт, что я чувствовал себя, как в аду или пах так же?

Я стиснул зубы.

Джудит распахнула дверь полностью, положив руку на бедро.