В твою любовь. Рискуя всем (СИ) - "Dididisa"

Правда, если всё оставить на волю Эрика, разговоры, пожалуй, всегда будут переводиться в горизонтальную плоскость…

— Кстати, что насчёт твоих извинений?

Я решила поддержать эту обольщающую тему, пока мы проходили через сухостой, разглядывая уже маячившие невдалеке фигуры друзей у видневшегося провала.

— Доберемся и до них, моя нетерпеливая Тихоня, — намеренно назвав моё старое прозвище, Эрик скривил свои чертовски манящие меня губы в наглой усмешке. — Сама же сказала, что ограниченное время и секс со мной — понятия не сильно сочетаемые. Так что, когда мы останемся наедине и нам никто и ничто не будет мешать, поверь мне, я со своей стороны извинюсь с лихвой.

— Вот так всегда. Надо было просить их с тебя в первую очередь, прежде чем предоставлять свои, — улыбнулась я, сравнявшись с ним.

— Ну, знаешь ли, милая, патриархат никто не отменял, — самодовольно ответил он, поправив рюкзак на плече.

— Не знала, что в какой-либо фракции присутствует патриархат, и уж тем более в Бесстрашии.

— Это созданный лично мной вариант патриархата, — бросив на меня свой фирменный лидерский и словно в доказательство порабощающий взгляд, Эрик ухмыльнулся на короткое мгновение и вновь обрёл серьезность. — Раз уж мы заговорили об этом: не хочешь поведать мне о своих отношениях с отцом?..

***

Эрик

Мне показалось, что своим вопросом я будто отбросил Грейс обратно в прошлое. Её шаги замедлились, затем она на секунду остановилась, подняв на меня, повернувшегося к ней, затуманенный взгляд.

Блять, ну до чего же она хороша…

Ещё более желанна, ещё больше кажется совершенной и созданной для меня.

Притяжение к Грейс становилось всё сильнее; меня тащило, как грёбаным магнитом после сегодняшнего, и я пока не мог объяснить себе, почему. Да и не хотел. То, что было в моем словесном порыве, было искренним, и я действительно чувствовал то, что чувствовал. Хотя никогда до этого не верил в… Любовь.

Раны на её привлекательном лице заживали с каждым днём всё лучше и лучше, почти исчезнув и забирая с собой тягостные воспоминания.

Этот ублюдок, блять, поплатится за её избиение в первую очередь, чего бы мне это не стоило.

Тяжело вздохнув, Грейс проговорила:

— Знаешь, наверное, ты первый, с кем я поделюсь этим спустя долгое время. Первый не в Искренности.

— Что ж, надеюсь оправдать твоё доверие, — ободряюще ответил я, когда мы продолжили движение в сторону ожидающих в окружении оставшихся вещей со склада товарищей.

О да, тема доверия уж слишком актуальна для нас обоих… Знаем, проходили, и в этот раз я и вправду хочу заслужить его.

Грейс перевела свой взгляд на ребят, словно оценивая расстояние и длину рассказа, и прежде чем она продолжила, я всё-таки задал гложущий меня вопрос, добавив нотку юмора: — Кто же был счастливчиком до меня? Кучерявая Шайло? Рыжая Ким?..

Девчонки же любят делиться с другими девчонками всяким. И я никак не ожидал услышать последовавший ответ, который, надо сказать, почему-то сбил меня с толку.

— Хм… — Грейс зарделась, поправляя свой груз в руках. — Мой бывший. Он… кхм… Остался в Искренности, выбрал родную фракцию.

Собственно, я знал, что являюсь не первым её мужчиной, во всех смыслах этого слова. Долгое время я думал, что Грейс спит с этим, блять, куском дерьма по имени Томми. Помню, одни только мысли, во время моих приездов с проверками на полигон, что она может быть с ним или встречаться с кем-то другим, пока мы не виделись всё эти годы, убивали меня. Приводили в праведную ярость.

Конечно, объективно я понимал, что ревновать её к прошлому бессмысленно и глупо, но пальцы всё равно неосознанно с силой вцепились в часть вещей, которые я держал, а брови сошлись на переносице. До Грейс у меня было бесчисленное множество девиц, и она знала об этом, а вот её личная жизнь до меня была покрыта плотной завесой тайны. И мне, блять, чертовски хотелось её не то что приподнять, а сорвать и присвоить себе всю информацию, словно она беспрекословно должна принадлежать именно мне. Впрочем, как и её обладательница.

Заметив, как переменилось выражение моего лица, Грейс поспешила вернуться к изначально заданному мною вопросу, уходя со скользкой тропы.

Ничего, малышка.

Мы к этому вернёмся. И я всё узнаю о тебе.

И о каком-то долбанном бывшем, опередившим меня, в том числе.

— Если вкратце, то мой отец был — да и думаю, остаётся — довольно жестоким человеком, воспитывающим своего ребенка исключительно методом телесных наказаний, — я опешил на этих словах, чувствуя колоссальный прилив ярости, на что Грейс с бесконечной тоской и печалью в голосе добавила: — Маму я почти не помню. Любая моя провинность стоила мне физической расправы. Пощёчины, удары, когда стала постарше, ремни… Отец не скупился. Поэтому по приходу в Бесстрашие вы все видели и знали меня такой: забитой и зажатой, без собственного мнения и свободы. Их-то у меня как раз и отнимали, так что… Теперь ты понимаешь, откуда у меня эта злость и этот пунктик в голове. В общем. Не знаю, Эрик. Тяжело об этом вспоминать. Могу сказать только то, что мой переход в иную фракцию был напрямую связан с отцом. Я просто сбежала от него.

Выдержав короткую паузу, она еле слышно, глухо произнесла:

— Он приходил ко мне в тюрьму. И не сделал ничего, чтобы помочь.

Блять, какой же надо быть конченной мразью, чтобы так поступить с собственной дочерью?..

Я жалел, что мои руки были заняты — настолько мощным был мой порыв обнять Грейс и прижать к себе её одновременно сильную, но такую хрупкую фигуру, до хруста костей.

Невыносимо было слышать эту историю, и я ни на секунду не мог себе представить, что именно эти события стали причиной и катализатором её перехода, поведения и того характера, который она нам всем показывала когда-то.

— Послушай, Грейс, — она вздрогнула, опустив взгляд, но внимая мне. До товарищей, среди которых Ким уже вовсю махала руками, оставалось с десяток метров, но я должен был успеть сказать то, что собирался — мне не хотелось, чтобы они слышали наш разговор, несмотря на то, как мы все стали близки друг другу. Это секрет моей девочки, её нерадужное прошлое, и я не мог дать этому распространение без её желания и позволения. — Мне больно слышать всё это. Я не думал, что… Что за определенными твоими действиями сейчас стоят не просто нахальные капризы, а нечто более серьезное и фундаментальное. Я не хочу, чтобы ты считала, будто я намеренно ограничиваю тебя или проявляю ментальное насилие. Ты должна быть уверена в том, что я никогда, понимаешь, никогда не поступлю с тобой так, как твой папаша. Не перекладывай его отношение к тебе на меня. Если я чего-то прошу или что-то запрещаю, дело не в том, что я нашёл куколку для битья и использую твои слабые стороны и травмы из детства против тебя… Знай, что я, в отличие от него, проявляю заботу. Мне на тебя не плевать, Грейс. Да, пускай не сразу, но я как-нибудь научусь воспринимать тебя и как полноценного бойца со стажем, только не думай больше о том, что я давлю в тебе твою личность, как отец когда-то.

Она покорно взглянула на меня: наполненные слезами неоновые глаза искрились неподдельной благодарностью и пониманием.

— Спасибо, Эрик… Мне важно это знать. А я в свою очередь больше не буду попусту рисковать собой, ведь так я в том числе могу потерять и тебя. Я чертовски боялась этого, пока была в подземке…

Оставалось надеяться, что мы ещё сможем провести время наедине и обсудить всё остальное, потому что я не успел ответить что-либо, хотя желал сказать так много — вечно эта чертова жизнь не даёт мне в полной мере насладиться обществом Грейс, обрывая всё на самом важном — и в этот момент неугомонная Ким прокричала, наплевав на безопасность и возможную слежку вокруг:

— Ну и как прошли ваши «пару минут», голубки?

========== Глава 23. В недобрый путь! ==========

Комментарий к Глава 23. В недобрый путь!

Уж не знаю, что со мной происходит в последнее время, но я уже умудрилась выдать проду сюда и начать ещё и третью — совершенно отдельную работу — https://ficbook.net/readfic/9881693. Кому интересно, заглядывайте.