Кольцо безумия - Галина Гончарова

Я послушалась - и расслабилась. Минут на пять. Потом в дверь постучали. Вампир на минуту оторвался от меня, рявкнул на кого-то и опять закрыл дверь.

Массаж продолжился. Не знаю сколько - пять минут, десять, час - я просто выпала из реальности. И вернулась в нее, когда меня ласково погладили по щеке.

- просыпайся, милая. Пора.

Глаза открывать не хотелось. А надо.

- Возвращайся в сознание, а то поцелую.

- Угрожать-то зачем!?

- А строить из себя безнадежно усталую? Ты почти час дремлешь. Пора приходить в себя.

- Как скажешь.

Я ожидала, что вампир сейчас устроит мне допрос. Но вместо этого мне вручили здоровущий бокал со свежевыжатым соком

- Пей.

Кисловатый вкус апельсина прогнал остатки тумана из головы. И я подмигнула вампиру.

- Как у нас дела? Тебе уже доложили?

Мечислав и не подумал отрицать.

- Лучше, чем были. Сейчас, когда ты показала Альфонсо силу, он побоится прессовать нас. Но с тобой обязательно захочет поговорить. И теперь притворяться дурочкой не получится. Глорианне придется чуть потруднее, лицо ты ей распахала серьезно и часть шеи тоже, но дня за два она все залечит. Особенно с правильным питанием.

- И не останется никаких следов?

- Нет. Не должно. Ты против?

- Нет. Пусть так. Жаль, что притворяться больше не получится. - вздохнула я. - Дурочка, в которую я играла с Иваном и Рамиресом, вышла очень убедительная.

- мне тоже понравилось. Ты можешь рассказать - что ты натворила?

Я улыбнулась. Силы возвращались. И Мечислав был на редкость человечным, мне даже не хотелось выдрать ему все зубы без наркоза. Почему он всегда не может вести себя, как человек?

Хотя глупый вопрос. Он же вампир…

- могу попробовать. Если еще сока нальешь.

Вампир послушно налил мне еще стакан сока, я залпом выпила его - и кивнула.

- Знаешь, меня и так все довели. Альфонсо, его жертва этот, как его?

- Шарль.

- Вот. Шарль, убийство это сегодняшнее, я и так вся была на нервах, а тут еще этот эмиссар паршивый ломаться вздумал. И наезды начал. Я терпела, сколько могла, но когда Славка упал - у меня крышу сорвало начисто. Сама почти ничего не помню. Помню только ощущения, словно я - это не я, а какое-то чудовище. И оно хочет жрать. И жрать не абы кого там, а одного конкретного Альфонса.

- Ты его так хоть на людях не называй - особого упрека в голосе Мечислава не было - и корчить виноватую рожицу я не стала.

- постараюсь.

- Вот и постарайся. Откуда взялось это чудовище? У тебя даже лицо изменилось?

- Оно живет во мне. - Мне на миг стало трудно говорить. Горло перехватило неожиданным спазмом. - Ты помнишь, какой меня нарисовал Даниэль?

- С трудом. Женщина в красном и напротив, в зеркале, ее отражение в виде зверя?

Я кивнула.

И вспомнила. Вот я на кровати. И Даниэль рядом. Живой. Родной. Любимый. Откидывает волосы назад. Протягивает рисунки. Смотрит на мое лицо, ожидая похвалы или презрения. Там были два портрета. Надюшки - и мой.

Второй портрет изображал меня, но тоже совсем не такую, как в жизни. Зеркало. И вроде бы та же я. Тоже стоящая вполоборота к зрителю. Почему-то я была одета в костюм гвардейцев кардинала. Алый плащ с золотым крестом развевался на ветру. Рядом, на светло-голубом фоне, лежала шляпа с пером. В левой руке я сжимала кинжал, поднимая его наподобие креста. В правой руке держала опущенную книзу длинную шпагу. Внешнее сходство было несомненным. Но не внутреннее! Я не была такой. Только мечтала. Но у меня никогда не получится. В нарисованных гениальным художником моих глазах была любовь, но совсем другая. Веселая, шальная, хищная. Мой нарисованный двойник скалил зубы в дерзкой улыбке. Женщина на портрете предлагала - все. Дружбу, любовь, партнерство, секс, дуэли на шпагах, прогулки под луной по крышам, ужин в китайском ресторане и бутылку водки, распитую из-под полы в мужском туалете - все, что только могла предложить женщина. И при этом смотрела с вызовом: 'Мол, я-то предлагаю! Но сможешь ли ты взять то, что я предложу и так, как я предложу это тебе? Если сможешь, мы будем вместе. Если нет - проваливай сразу! Слабаков не держим и не удерживаем!' Что-то придавало портрету такой вид. И что-то в нем было неправильным, но таким, что хотелось смотреть и смотреть. И пытаться понять - в чем же дело. Женщина задерживала на себе взгляд - и вы не сразу смотрели в зеркало на портрете.

Там отражалось - чудовище. Страшное и чем-то даже омерзительное. Львиная грива, рога, пасть, полная острых зубов в три ряда, хищное и стремительное тело - помесь льва с драконьим хвостом и орлиными крыльями, частично покрытое шерстью, а частично - чешуей. Увидь я такое страшилище в детстве - неделю бы по ночам кошмары снились. И сейчас…

У чудовища были мои глаза. Оно вставало на дыбы в припадке ярости, ревело и било передними лапами в зеркало, как бы стараясь добраться до женщины на портрете, а та улыбалась. И только потом мне стало ясно, что же не так с рисунком. У женщины в свою очередь были глаза чудовища - слишком большие и с вертикальными зрачками. Хищно-желтые.

- Именно. Вот он и выглянул сегодня на свободу. Тот самый зверь. Из того самого зеркала.

- Этого не может быть.

- Неужели? Откуда ты знаешь, что оставил мне Даниэль перед смертью?

Мечислав замолчал.

Действительно, что мог мне подарить любимый. Я думала до этой минуты, что просто - дар рисовать. И так же, как он, отражать в рисунке душу человека.

Но его подарок мог и инициировать изменения во мне. Я когда-то считала, что стану такой как женщина на картинке. Но если… в зеркале отражался зверь… не может ли быть так, что в минуты опасности из меня будет лезть это чудовище?

Не знаю.

Даниэль его видел.

Я - чувствовала сегодня.

Мечислав будет расхлебывать результаты его действий.

Скажите после этого, что оно - не реально!?

- Ты думаешь, это что-то вроде оборотничества?

Нет. Это я точно знала. Это - не оборотничество. Но не рассказывать же вампиру абсолютно все?

- Не знаю. Я не испытывала желания ходить на четвереньках или лопать мясо с кровью.

- А поменять форму тела?

- Нет. Только - когти.

- Что?

- Ну да. Не вся форма, не тело, а именно когти. Словно к моим пальцам присобачили что-то такое, раз в двадцать длиннее обычных ногтей. Только они нематериальны. Я не смогу ими даже огурцы в салат нарезать. Ничего не смогу. Кроме одного. Повредить ауру любого существа на земле. Человека. Вампира. Оборотня. Да хоть черта, если у чертей есть аура. Раньше я просто видела ауру человека. А эти когти - инструмент манипуляции с ней. Грубой манипуляции. Так вот. Но ни силы, ни чего-то еще они не прибавляли. Не знаю, как это можно объяснить лучше. Но раньше я просто видела, а сейчас могу и действовать. Плохо, неумело, и исключительно во зло.