Шантаж от Версаче - Татьяна Гармаш-Роффе

Ксюша растерянно смотрела на Реми, высвободила свои ладони из его рук и сплела пальцы.

– А ты… Откуда ты знаешь?

– Догадался.

Действительно, теперь, когда Ксюша добавила несколько неизвестных ему деталей, он представил себе картину яснее ясного.

– Итак, Тимур нашел повод для шантажа. Он ухватился за тот факт, что статьи Александры противоречат друг другу, и, поскольку за статью о Версаче она получила большую сумму денег, он припугнул ее разоблачением ее псевдонима… Так? Насколько угроза была реальной, я судить не могу, но Александра испугалась. И сделала какую-то уступку Тимуру. Так?

– Она согласилась поехать к нему на дачу для якобы делового разговора. Она долго Тимуру не верила и считала, что он заманивает ее в ловушку, но он сумел убедить Сашу, что женщины его больше не интересуют… Что он импотент.

– И она согласилась поехать, напуганная угрозами разоблачения… На даче Тимур, по всей видимости, подсыпал ей наркотик в какой-то напиток…

– В кофе.

– В кофе… После чего устроил небольшую съемку домашнего порнофильма с ее участием. У него на даче повсюду спрятаны камеры наблюдения, и он заснял при их помощи…

– Нет-нет, ты ошибаешься! Он снимал обычной видеокамерой, он сам держал ее в руках! Саша мне рассказала…

– Вот как? Я, кажется, начинаю понимать… Но погоди, Александра тебе сама рассказывала? Значит, она все помнит?

– Какой ты странный вопрос задаешь! Почему она не должна помнить?

– Дело в том, что наркотик, которым он пользовался, стирает память.

– Нет! Александра все помнит! Он ей подсыпал какую-то гадость, которая вызывает плотские желания, но на память не влияет!

– Стало быть, для Александры сделано было исключение… – задумался Реми.

– Почему – исключение? Он еще кого-то снимал?

– Да. Разных людей, с целью шантажа. Снимал при помощи камер наблюдения. И пользовался, судя по всему, «сексуальным грабителем» – это наркотик, стирающий память на определенный период…

– Вот это да!.. – ахнула Ксюша.

– Но для Александры он сделал исключение. Да, я, кажется, понимаю почему… Тем более что он, как ты говоришь, был уже импотентом… Это вытекает из его характера, насколько я могу себе его представить…

– Что вытекает? Ты о чем, Реми? Я ничего не понимаю!

– Тимуру надо было унизить твою сестру. И, главное, – насладиться ее унижением! Он хотел смотреть ей в глаза, когда снимал ее…

Ксюша с каким-то ужасом смотрела на Реми.

– Откуда ты знаешь? – пролепетала она. – Как ты можешь это знать? Ты способен понять такие вот чувства… Как у этого Тимура?

– Тебя это пугает? Но, Ксюша, милая моя, разница между людьми не в том, какие чувства они способны испытывать – тут мы все более-менее одинаково устроены, а в том, как с этими чувствами душа обращается… Понимаешь, о чем я? Ум, культура, интеллект – они дают структуру желаниям, притязаниям, чувствам… Они не дают опуститься до низменных страстей, до патологии. Но это не означает, что невозможно понять, откуда появились и как развивались чувства такого типа, как Тимур!

Ксюша пришла в себя.

– Да, конечно, – заверила она Реми, – я понимаю. Просто всего так много случилось за последние дни, что у меня совсем с головой плохо…

– Я благодарен этим дням, хоть они и вправду кошмарные… Потому что они мне подарили – тебя.

И он снова сжал ее руки.

– Итак, – вернулся к разговору Реми, – Тимур сумел заманить Сашу на дачу, а там пошло: чашечка кофе с подмешанным наркотиком, снятая сцена, в которой участвовали дачные обитатели и…

Он хотел добавить: «Рональд», – но деликатно не стал развивать вслух догадку. Ксюша тоже чуть не дополнила: «Рональд», но решила обойтись без подробностей из личной жизни своей сестры.

– И затем видеокассета, – продолжал Реми, – снова шантаж, снова чашечка кофе с наркотиком, новая кассета, и так по кругу. Я в чем-нибудь ошибся?

Ксения молча покачала головой, грустно глядя на Реми.

– Теперь вопрос: ты думаешь, что Александра убила Тимура? Или ты это знаешь?

– Я этого боюсь…

– Мы сейчас вот как поступим: я поеду к твоей сестре и попробую все узнать сам. Не говори ей о нашем разговоре.

– Тем более что ничего нового я тебе не открыла… А Кис тоже все это знает?

Реми подал руку Ксюше и повел ее к выходу. На ступеньках он наконец добрался до нее, обнял, прижал, вдохнул, припал губами к шее и прошептал в свежую волну волос: «Мы же детективы, мон кёр…»

Спустя полчаса Реми нажимал кнопку звонка у квартиры Александры. Она распахнула дверь – бледная, ненакрашенная, усталая. На ней был синий бархатный халат, на голове тюрбаном закручено полотенце: после Ксюшиного ухода Александра погрузилась в горячую ванну и долго лежала в ней, словно надеялась, что откиснут и смоются горячей пенной водой ее воспоминания…

Она молча кивнула Реми и пропустила его в комнату.

– Тебе следовало позвонить сначала, – заметила она, – но раз пришел… Чаю хочешь? Или кофе?

– Я сварю, – вызвался Реми. – Я уже знаю, где находится кофеварка и кофе.

Он направился на кухню, Александра устало приплелась за ним и уселась за столик, молча наблюдая за его действиями.

– Кстати, у меня еще не было возможности поблагодарить тебя, – стараясь быть непринужденным, заговорил Реми. – Спасибо за вечер, который ты нам предоставила с Ксюшей, я имею в виду.

Она не ответила. И только когда Реми придвинул к ней ее чашку, наполненную обжигающим душистым кофе, спросила:

– Надо понимать, ты пришел с допросом? Охотничья ищейка взяла след?

Реми внимательно посмотрел на нее. С Александрой все время будто в состязаниях участвуешь. То колкости, то неожиданные выпады, то язвительные замечания…

Он подумал. Следовало решить, какой взять тон. Ясно, что нельзя разговаривать с ней в том стиле, на который она его провоцирует…

– Я здесь для того, чтобы тебе помочь, Александра… – тихо произнес он.

Она уже было открыла рот, но он не дал ей вымолвить ни слова:

– Только не говори, что ты в помощи не нуждаешься, ладно? Я не хочу, чтобы кто-нибудь пришел к заключению, что ты убила Тимура…

– «Кто-нибудь» – это Кис?

– Те, кто Киса нанял.

– А Кис, стало быть, уже к этому заключению пришел? И тебя прислал?

– Меня никто сюда не присылал. Я сам хотел с тобой поговорить… Я, повторяю, хочу тебе помочь.

– Ты меня опекаешь в каком качестве? Будущей родственницы?

– А ты полагаешь, что ты можешь интересовать других только в качестве сестры Ксюши? – отпарировал Реми.

– Ты будешь хорошим мужем для нее, – сказала спокойно Александра. – Если мафия меня прикончит, то, по крайней мере, я буду знать, что оставляю сестру в надежных руках.

Реми не мог понять, серьезно она говорит или ерничает. Признаться, в ее присутствии он чувствовал себя некомфортно. Кису, кажется, нравился именно такой жанр постоянной схватки, перманентной борьбы: кто кого. Он задиристо препирался с Александрой, и, со всей очевидностью, ему это доставляло большое удовольствие. Для общения с Александрой требовался хорошо развитый садомазохистский комплекс, и у Киса он явно имелся. Как и у Тимура, между прочим… Только разница между ними огромна и заключается именно в том, что Реми так хорошо удалось сформулировать в разговоре с Ксюшей: в том, как с этими чувствами душа обращается…

А Реми… Не то чтобы сестра Ксюши ему не нравилась, нет, он отдавал ей должное… Но предпочел бы держаться подальше.

Так и не найдя нужный тон, он решил не морочить себе голову и спросил в лоб:

– Ты убила Тимура?

– Каким образом тебе удалось прийти к такому глубокому заключению?

– Александра, я знаю все: о кассетах, о наркотике, о Тимуре… И о том, что ты его ненавидела. Отсюда недалеко до вывода…

– Поздравляю! Кис тоже знает?

Он посмотрел ей прямо в глаза:

– Знает.

– Что ж он не явился меня допрашивать? Нервишки бережет?

Слышал бы Кис – порадовался бы! Реми видел, что Александра задела некие глубокие струны Кисовой души, и не раз, наблюдая их взаимные колкости, задавал себе вопрос, есть ли у его русского друга хоть малейший шанс завести отношения с Ксюшиной сестрой. Глядишь, и породнились бы!.. Но ответом, который Реми находил на свой вопрос, было перманентное «нет». Усталая горечь разочарования, привкус которой был в каждой реплике Александры, в самом ее облике, не позволяла его воображению начертать счастливую сцену их единения в нежных и взаимных чувствах. И теперь, узнав и поняв, что произошло с Александрой, Реми мог легко проследить превращение самолюбивой, но достаточно наивной девушки, каковой ему представлялась Александра в юности, в разочарованную, надломленную женщину с холодным и надменным взглядом…

Однако ее постоянный переспрос об Алексее ему показался не случайным. Вряд ли кто-нибудь решился сказать, что Кис всерьез нравится Александре… Но что-то он в ней все же задел! Она в нем, скажем так, опознала мужчину, который мог бы ей понравиться. И его мнение Александре небезразлично!