Астра - Андрэ Нортон

Поля вокруг не нарушало ни одно движение — один лишь шум ветра. Раф обнаружил, что постоянно прислушивается — юноше хотелось услышать жужжание насекомых, крик хоть какого-нибудь зверька в траве, что угодно, что могло бы показать, что рядом присутствует жизнь. Пережёвывая концентрат и отпивая из фляжки, Раф продолжал прислушиваться. Безрезультатно.

Хобарт и Лабле рассуждали о том, что может находиться впереди. Сорики вернулся к флиттеру, чтобы связаться с кораблём. Пилот сидел на месте, довольный, что о нём забыли. Ему по-прежнему хотелось увидеть зверька, выглядывающего из травы, птицу, летящую в воздухе.

— …если не доберёмся до ночи… Но город не может быть так далеко! Я остаюсь и попытаюсь достичь его утром, — донёсся голос Хобарта. И поскольку он капитан, так оно и будет. Рафу не хотелось проводить ночь в этой населённой призраками местности. С другой стороны, он не решится вслепую проводить флиттер над теми вершинами. Только при свете дня.

Но проблема эта не возникла, потому что во второй половине дня они увидели город, дорога привела их прямо к поразительной группе зданий, которые казались вдвойне чуждыми, потому что среди них не нашлось ни одного низкого купола, какие они видели раньше.

Зато здесь возвышались стройные тонкие башни, а рядом расползались по земле огромные массивные сооружения без окон, вдвойне громоздкие рядом с этими башнями; лёгкие мосты на головокружительной высоте перебегали от одного небоскрёба к другому. Время и природа на славу поработали здесь. Некоторые башни разрушились, мосты обвалились… Когда-то это был поразительный инженерный подвиг, гораздо более впечатляющий, чем шоссе, теперь же город медленно превращался в разваливающиеся руины.

Но прежде чем все успели охватить взглядом зрелище, Сорики возбуждённо воскликнул:

— Что-то передают в нашем диапазоне, сэр! — он наклонился вперёд и впился пальцами в плечо Хобарта.

— Какое-то сообщение, готов поклясться!

Хобарт сразу перешёл к действиям.

— Курби, садимся, здесь!

Он выбрал для посадки плоскую крышу ближайшего здания, стоявшего немного в стороне от соседей, так что рядом не было ничего выше, кроме одной полуобвалившейся башни. Раф развернул флиттер. Машина была специально сконструирована, чтобы взлетать и садиться на ограниченном пространстве, и он знал о таких посадках всё, что можно узнать на родной планете. Но раньше он никогда не садился на крышу и понимал, что никакого допуска для ошибки у него нет. Хобарт нетерпеливо дышал рядом, руки его шевелились, словно он сам готов был взять на себя управление.

Раф сделал два круга, разглядывая поверхность крыши в поисках трещин, которые могли бы вызвать катастрофу при посадке. И только потом, отказываясь торопиться, осторожно опустил машину, так что пассажиры не ощутили ни малейшего толчка.

Хобарт повернулся лицом к Сорики.

— По-прежнему принимаете?

Тот, прижимая к ушам микрофоны, кивнул.

— Дайте мне одну-две минуты, — сказал он, — и я определю направление. Они чем-то возбуждены, очень уж интенсивно болтают…

«О нас», — подумал Раф. Полуразрушенная башня возвышалась к югу от них. К востоку и к западу располагались здания такой же высоты, как и то, на которое они сели. Пока он маневрировал, готовясь к посадке, в городе не появилось никаких признаков жизни. Ничто не нарушало тишину среди массовых разрушений.

Лабле выбрался из флиттера, подошёл к краю крыши, наклонился через парапет и посмотрел в бинокль вниз. Раф последовал его примеру.

Тишина и опустошение, тёмные окна как глаза в кости черепа. На стенах, там, куда ветром нанесло почву, кое-где даже пробивалась растительность. На взгляд пилота, город казался абсолютно мёртвым.

— Готово! — возбуждённый возглас Сорики привёл их назад к флиттеру. Связист начал поворачиваться, словно его тело служило индикатором, и указал вытянутой рукой на юг. — Примерно в четверти мили в том направлении.

Они заслонили глаза от заходившего солнца. Огромное здание возвышалось на фоне неба, рядом с ним казались маленькими не только все другие здания, но и башни. Ясно, что некогда это сооружение играло важную роль.

— Дворец, — задумчиво проговорил Лабле, — или капитолий. Мне кажется, это сердце города.

Он опустил бинокль, который повис на шнурке, и, сверкая глазами, обратился непосредственно к Рафу.

— Сможете посадить там?

Пилот разглядывал неровную крышу сооружения. Только безумец или дурак может попытаться сесть там. Но он не дурак и не безумец.

— На такую крышу сесть нельзя, — решительно ответил он.

К его облегчению, капитан подтвердил вердикт коротким кивком.

— Сначала нам следует побольше узнать, — Хобарт, когда хочет, может быть осторожен. — Они продолжают передачу, Сорики?

Техник снял наушники с головы и растирал ухо.

— Ещё бы! — воскликнул он. — Мне кажется, их можно услышать и с вашего места, сэр!

Действительно. Странные звуки, не похожие ни на один земной язык, доносились из наушников.

— Чем-то возбуждены, — своим обычным спокойным тоном прокомментировал Лабле.

— Может, они засекли нас, — Хобарт опустил руку на оружие у себя на поясе. — Постараемся установить мирный контакт — если это возможно.

Лабле снял шлем и провёл рукой по пёстрым, рыже-седым коротко остриженным волосам.

— Да, контакт необходим… — задумчиво сказал он.

Ну, что ж, он ведь специалист в таких вопросах. Раф почти с юмором смотрел на своего пожилого спутника. Он подозревал, что все, включая и Лабле, не торопятся устанавливать контакт с неведомыми чужаками. Как будто стоишь на самом краю берега, прежде чем прыгнуть в волны холодного осеннего моря. Земляне исследовали собственную Солнечную систему и поколениями псевдо-осведомлённо рассуждали о проблемах чуждой разумной жизни. Существует множество работ экспертов и мнимых экспертов. Но пока что оставался непреложным факт: человечество, родившееся на третьей планете Солнца, никогда ещё не встречалось с чуждой разумной жизнью. И много ли толку от рассуждений, докладов и споров, когда проблему предстоит решить практически — и быстро?

Сам Раф стал бы действовать осторожно, очень осторожно и ещё раз осторожно. Вопреки техническому образованию, у него имелось гораздо более живое воображение, чем подозревал кто-либо из его офицеров. И теперь он был убеждён, что лучший способ действий — быстрое отступление. До контакта им бы следовало как можно больше узнать о тех, с кем предстоит встретиться.