Том 3. Пьесы 1862-1864 - Александр Островский

Гольцов и Верочка.

Гольцов. Может быть, вы не верите любви моей?

Верочка. Нет, верю.

Гольцов. Или я сам вам не нравлюсь?

Верочка. Нет, нравитесь.

Гольцов. Так отчего же вы не хотите меня осчастливить?

Верочка. Оттого, что не хочу.

Гольцов. Ну, бог с вами! (Отходит к стороне.)

Верочка (про себя). Саша, Саша!

Гольцов. Вы смеетесь?

Верочка. И не думала смеяться. Подите сюда! Что я вам скажу!

Гольцов. Что вам угодно?

Верочка. Садитесь подле меня.

Гольцов. Извольте. (Садится.)

Верочка. Если я соглашусь за вас идти замуж, тогда вы будете моим женихом?

Гольцов. Да-с, сначала женихом, а потом мужем.

Верочка. Когда вы будете женихом, вы будете к нам каждый день ходить?

Гольцов. Каждый день-с.

Верочка. Что же вы будете делать?

Гольцов. То же, что и теперь-с.

Верочка. То же, что и теперь?

Гольцов. Только тогда мы будем короче знакомы, я буду называть вас Верочкой.

Верочка. А еще что?

Гольцов(смеясь). Целовать вас буду-с.

Верочка. Как целовать?

Гольцов. Как? Известно, как-с. Приду и скажу: здравствуй, Верочка! И поцелую.

Верочка. Как?

Гольцов. Да как же, право-с! (Конфузясь.) Вот так-с! (Целует ее.)

Верочка (помолчав). А говорить что будете?

Гольцов. Буду называть вас ангелом, милочкой. Будем сидеть обнявшись.

Верочка. Как?

Гольцов. Какие вы-с! (Обнимает ее.) Душенька моя, Верочка, я для твоего счастья жизни своей не пожалею!

Верочка. И мы всегда будем так?

Гольцов. Всегда-с.

Верочка. Всю жизнь?

Гольцов. Всю жизнь-с.

Верочка (с легким присутствием слез в голосе). Правду вы говорите?

Гольцов. Как перед богом-с! Поверьте душе моей!

Верочка (несколько времени молчит, потом обнимает и целует Гольцова). Саша, я хочу быть твоей женой!

Гольцов (целуя руку). Благодарю вас, Вера Павловна!

Верочка. Нет, не Вера Павловна, а Верочка.

Гольцов. Ну, хорошо, Верочка! Ах, как я рад, как я рад! А потом ты не скажешь, что не хочу замуж идти?

Верочка. Нет, никогда теперь не скажу, никогда!

Гольцов. Ну, Верочка, надо папеньке сказать! Ты меня извини, я тебя теперь оставлю на минуту. У меня еще дело есть. Я скоро приду. Прощай, Верочка! (Целует ее.)

Верочка. Прощай, Саша!

Входит Анна Павловна.

Гольцов, Верочка и Анна Павловна.

Анна Павловна. Что она, все еще упрямится?

Гольцов. Нет-с, она согласна. Позвольте, Анна Павловна, ручку поцеловать! (Целует руку.) Теперь мы скоро родные будем-с. Я, Анна Павловна, пойду, куда говорил-с! Если бы еще это удалось, я бы сегодня был совершенно счастлив-с.

Анна Павловна. Ну, дай бог вам успеха. Прощайте!

Верочка. Прощай, Саша! (Целует Гольцова.)

Он уходит.

Анна Павловна. Верочка! Верочка! Это что еще за новости! Что-то скоро, моя милая!

Верочка. Я всегда его буду Сашей звать и целовать.

Анна Павловна. Понравилось?

Верочка. Да, понравилось.

Анна Павловна. Верочка, слушай, душа моя! Согласись сама, ведь это неловко.

Верочка. Нет, очень ловко. Не знаю, как тебе, а мне очень ловко. (У ходит.)

Анна Павловна (вслед ей). При мне-то нужды нет; только ты при чужих людях не вздумай!

Входит Хрюков, Анна Павловна кланяется ему.

Анна Павловна и Хрюков.

Хрюков. А крыса приказная дома аль нет?

Анна Павловна. Папенька, должно быть, в комнате. Я позову его.

Хрюков (садясь). Мне ведь не родить: я и подождать могу. А может, тебе моя компания не нравится? Ну, уж позови отца, коль тебе противно со мной сидеть!

Анна Павловна. Нисколько не противно.

Хрюков. Разве я не вижу, что ты нос-то отворачиваешь? Не красавец я, это что говорить!

Анна Павловна. Мне решительно все равно.

Хрюков. Я вот прожил век и без красоты, стало быть без нее обойтись можно. Как ты об этом думаешь? А насчет того, что ежели полюбить меня, так это только стоит мне захотеть. За тем только и дело стало, чтоб мне захотеть. Вот и все!

Анна Павловна. Не понимаю я вас.

Хрюков. Я не маленький, вашу братью хорошо раскусил: знаю, что вам нужно. Ты не сердись! Ты меня узнай прежде! Я человек дорогой, когда захочу мошной тряхнуть. Меня в те поры ничто не удержит, ни на кого не посмотрю! Про меня говорят, что я скуп; так это врут. Я для себя, для своего удовольствия, денег не жалел. Да ежели и теперь какая блажь в голову придет, тоже не пожалею.

Молчание.

Я молодца тут встретил, у ворот; у вас, что ль, был?

Анна Павловна. У нас.

Хрюков (строго). А зачем он у вас был?

Анна Павловна. Он Верочкин жених.

Хрюков. Писарек, должно быть, из суда, какой-нибудь плохенький? По обличью-то показывает. Так, что ли?

Анна Павловна. Да, он служит.

Хрюков. Ну уж, я сейчас вижу, что за птица. Парнишка из себя не видный, гляди не каждый день досыта и ест-то.

Анна Павловна. Молод еще очень.

Хрюков. Голь, надо полагать, непокрытая. Грабить еще не знает как. Где ему знать, как надо грабить! А вы за такого отдавайте, который грабить знает.

Анна Павловна. Зачем ему грабить? Он жалованье получает.

Хрюков. А много ли?

Анна Павловна. Триста рублей. Да мы за Верочкой дом даем. Жить можно будет. Вот только бы ему теперь к свадьбе очень нужно деньжонок.

Хрюков. А сколько?

Анна Павловна. Только триста рублей.

Хрюков. Только! Шутила ты, что ли! Триста рублей! Ведь это по старому счету тысяча с лишком.

Анна Павловна. Конечно, у кого нет, тому и рубль дорог; а все-таки, по нынешнему времени, триста рублей небольшие деньги.

Хрюков. А ты попробуй-ка их достать, так вот тогда и узнаешь, велики ли деньги. Вот пусть он, жених-то ваш, сунется к кому-нибудь просить: тогда и увидишь, что ему скажут.

Анна Павловна. Ведь ему нужда крайняя. Если б у меня были деньги, я, кажется, сейчас бы все отдала.

Хрюков. Как нет-то денег, так все так рассуждают.

Анна Павловна. А если б мы у вас попросили? Что для вас значат триста рублей!

Хрюков. Может, для меня и триста тысяч ничего не значат; а все-таки я не дам. Взаймы я не даю, на это есть процентщики. Тому принеси верный залог, так сколько хочешь денег даст. А ежели дать так, на бедность, так по триста рублей я тоже не подаю. Рубля три дам к празднику, к большому. Ведь ишь ты каторжный народ какой! Жалованья грош, деньжонок своих нет, а он жениться да на бедность побираться! Точно для него так у всякого деньги и приготовлены. Пожалуйте, мол, берите! Не нужно ли вам еще чего-нибудь? Оглашенные, право оглашенные!

Анна Павловна. Ему обещали дать.

Хрюков. Как же, дадут! Держи карман-то! Обыкновенно посмеяться хотят, насмешку сделать.

Анна Павловна. Что же тут смешного?

Хрюков. Да как же не смешно! Человек бегает по улицам, ищет триста рублей! Самому-то цена грош, а он воображает, что ему кто-нибудь триста рублей поверит. Как тут не смеяться! Это ужасно смешно! «Дайте триста рублей!» А сам-то ты много ли стоишь? Ничего! Вот увидишь, что над ним шутку какую-нибудь сделают. Уж очень способно, сам лезет.

Анна Павловна. Какую же шутку?

Хрюков. Дураком поставят! Да и за дело! Не будь глуп, не смеши людей.

Анна Павловна. Он коли займет, так отдаст непременно

Хрюков. Да, может, и отдаст; да кто ж поверит, что он отдаст. А ведь я было подумал, что он к тебе ходит.

Анна Павловна. Зачем ко мне?

Хрюков. Зачем? Кто тебя знает? Я думал, уж не ты ль хочешь замуж идти, аль, может, так по душе пришелся.

Анна Павловна. Я замуж не пойду.

Хрюков (подходит к ней). Не пойдешь? Что ты?

Анна Павловна. Нет, не пойду. Во-первых, уж я в летах; во-вторых, папеньку не захочу одного оставить. Верочка выйдет замуж, переедет от нас, с кем же папенька останется?