Я осталась злодейкой в финале паршивой новеллы - Wellixen

Если исключить эпидемию укусов, то сожитель оказался чист.

— Что ж, предположим…

— Это не гипотеза. Это факт. — Зарра тряхнул головой и осуждающе взглянул на меня. — Мне жаль, что я так сильно пошатнул твоё доверие, но уверяю — это не специально. Просто я действительно случайно передержал корни на огне и они…

Он ахнул и спрятал лицо в ладонях. Губы Зарры не шевельнулись, но я явно разобрала "а смысл тебе что-либо объяснять? Ты ведь всё равно ничего не поймёшь!". Снова собственная ограниченность больно ударила по самооценке.

— Мне просто хотелось отвлечься… После всего этого…

Гнев утих, ему на смену пришел стыд.

— Та женщина была тебе дорога?

Зарра кивнул, и этого оказалось достаточно, чтобы мой мнимый контроль рассыпался на кусочки. Я попыталась поставить себя на его место. Гибель важного человека, длительная разлука с кем-то вроде отца, нависшее чувство опасности. Едва ли я стала бы слушать чужие нотации, пусть и сказанные из лучших побуждений.

— Госпожа… Много что для меня сделала.

Он всё ещё не открыл глаз, но легко тронул кончик накрашенных губ. Пару складок проявились на лице. Зарра шумно выдохнул, а я и не знала — стоит ли углублять эту душевную рану или лучше придержать рот на замке.

Какое-то время ничего не происходило. Я поглядывала то на минутную стрелку в больших часах, то на лежащего Зарру.

— Что, тебе совсем не интересно? — Со смешком спросил сожитель.

Стыд опять заколол щеки.

— Я просто не хочу быть бестактной, вот и всё.

Зарра тихо засмеялся и мягко покачал головой. Он перевернулся со спины на живот. Зазвенели браслеты на его ногах.

— Это не бестактность, а память. В конце концов, если твой друг прав и все золото с неё сняли, то госпожа навсегда застряла в белых песках и ей не суждено дойти в кущи. Какая потеря… Эх.

— Чтобы попасть в местный рай, нужно быть просто обвешанной золотом? — Загробный мир в "Выборе Мадлен" был представлен примерно никак, поэтому я не без интереса впитывала новую информацию. — Значит, чисто теоретически, человек может совершать ужасные поступки и получить счастливый финал?

Этот вопрос, кажется, Зарру искренне удивил. Впервые за трезвый вечер он приблизился ко мне. Все ещё лёжа на полу, как огромный пёс, Зарра посмотрел на меня снизу вверх. В горле мгновенно пересохло, и дрожь ударила по коленям.

— А почему нет? В Книге Начал ведь написано: "Каждый войдёт в цветущие кущи, коли ему злато присуще".

— Книга Начал — это местная Библия?

С минуту мы смотрели друг на друга. Шестерёнки в головах с лязгом пришли в движение. Один, два, три… Зарра досадливо рассмеялся, потирая потёкшую от воды стрелку.

— Прости, я почти забыл, что ты не собираешься быть моим подмастерьем.

Бум-бум-бум.

Сердце грозилось в труху переломать чертовы рёбра. Места укусов приятно заныли, и я с ненавистью ущипнула себя за запястье, стараясь утихомирить неожиданно проснувшееся внутри животное.

— Ну… Знаешь, ты мог бы меня кое-чему научить…

— В этом нет смысла. — Зарра весело хохотнул и этот смех был таким чистым, что сердце снова пропустило мощный удар. Кровь забурлила где-то в ушах. — Мы скоро покинем это место, поэтому не забивай голову всякими глупостями. Лучше расскажи о том, что представляет ваше посмертие.

— Много религий, много вер… — Всё внутри искрилось. В голове вертелось лишь "быть моим подмастерьем". Быть. Моим. Подмастерьем. Голос предательски задрожал. — Но в христианстве, например, чтобы попасть в рай, нужно быть хорошим человеком. В идеале.

Глаза Зарры заблестели. Они всегда блестели, когда я рассказывала что-то новое. Это внимание добавило масла в огонь, отчего появилось жгучее желание уйти раньше, чем собственная глупость все испортит. Но я не ушла. Тело просто приросло к дивану, а головой двигал лёгкий азарт.

Зарра снова тихо засмеялся, отчего по телу разлилось приятное тепло. Я даже невольно начала завидовать. После всего кошмара у него были силы на такие эмоции.

Счастливец.

— Мне не терпится это увидеть.

Странным образом внутри уместилось два противоположных чувства. Дикое желание побегать по стенам и ни на что не похожая усталость. Он вдохновлял одним своим видом, но в то же время чертовски выматывал. Не завись от него моё будущее, я бы попыталась хотя бы номер телефона взять.

Зарра мне нравился. Нравился куда сильнее, чем полагалось. Если эта сказка о шампуне была правдой, то можно умирать счастливой.

— Кстати, как прошла встреча с Марком? Повеселилась?

— О да, Марк провёл занимательную беседу о вырывании сосков и полной кастрации. — Я отмахнулась. — Думаю, что этой ночью кошмары мне не грозят.

— То есть?

— Это связано с делом. — Я покачала головой, но Зарра намёка не понял. — Не бери в голову. Ты и так сегодня много что пережил.

— Прошу прощения, но как… — Он закашлялся и смущённо потупил взгляд. Впервые я увидела такую эмоцию на его лице. Потенциальный матёрый соблазнитель превратился в невинное дитя. Самая странная, но в то же время очаровательная трансформация. Оказалось очень тяжело держать себя в руках, чтобы ненароком не поддразнить. — Ка… Кастрация и… Это… — Зарра шлёпнул себя по груди. — Как они связаны с этими убийствами?

Странно, что будучи человеком, способным назвать дерьмо менее грубо и как-то по-научному, Зарра не сумел подобрать другого определения соскам. Моя внутренняя пятилетка противно засмеялась, а внешняя дылда умилилась такой стеснительности.

— Ну, один из убитых мастеров был кастрирован. Не знаю, говорил ли тебе капитан Грей об этом или нет. — Я пожала плечами, душа противный смешок. — Марк сказал, что у убитого наверняка был пирсинг в причинном месте. Вот убийца его и отчекрыжил.

Зарра покраснел, побледнел, уставился в пустоту. Мне оставалось лишь догадываться, что за мысли таились в его голове. Шальная идея промелькнула на задворках сознания, а точнее вопрос — есть ли пирсинг у самого Зарры? Никогда не видела его с открытой грудью, но не сильно удивилась бы, заметив милые золотые гвоздики в…

— Обсуждать такое с мужчиной на первом свидании —