Когда мир кажется страшным местом. Как разговаривать с детьми о том, что нас пугает - Эбигейл Гевирц

Эмма: Да. Я не хотела пить, и из-за этого они сейчас ведут себя как гоблины. Они постят подлые мемы обо мне. Пап, не думаю, что смогу встретиться с ними лицом к лицу.

Папа: Господи, мы с мамой даже подумать о таком не могли. Это просто кошмарно. Как ты себя чувствуешь?

Эмма: А ты как думаешь, пап? Я даже в школе больше не могу показываться! Может, еще не поздно сменить школу, как ты думаешь?

Папа: Тебе, наверное, так грустно, и страшно, и неловко, и…

Вместо того чтобы ответить на вопрос Эммы о смене школы, папа перешел к вопросу о ее чувствах. Он может установить ограничения позже. Кроме того, ему кажется, что дочь знает, что он скажет «нет», и использует его ответ, чтобы начать ссору.

Эмма: Да, все сразу. Я просто в ужасе. Я никогда больше не смогу снова зайти в эту школу.

Папа: Можно взглянуть на посты? У нас с мамой в детстве не было социальных сетей, но дети всегда находили способы быть злыми. Ты не против показать мне их?

Просмотр сообщений даст папе реалистичное представление о том, что на самом деле было опубликовано, и ему не нужно будет полагаться на слова Эммы.

Папа и дочь просматривают посты. Когда папа просматривает их вместе с Эммой, он видит, что, хотя о его дочери пишут всякие подлости, с ней делают мемы, они ограничены одной социальной сетью и, похоже, это выкладывают пять или шесть детей.

Папа: Эмма, давай подумаем, как с этим справиться, чтобы ты могла спокойно вернуться в школу.

Эмма: Папа, я просто не могу вернуться. Ты даже не представляешь, каково мне сейчас!

Папа: Ты права, я не знаю, каково это. Все было по-другому, когда я был ребенком, никаких «пять злых мемов в секунду» например. Но в старших классах надо мной издевались и я всегда жалел, что рядом со мной нет людей, которые помогли бы мне пройти через это. Так ты позволишь мне вмешаться в происходящее?

Папа произносит это так, будто Эмма делает ему одолжение, разрешая ему вмешаться в проблему, что затрудняет отказ. Цель процесса решения задач состоит в том, чтобы Эмма «чувствовала себя хорошо, возвращаясь в школу».

Он берет блокнот и ручку со стола; Эмма знает, что делать.

Эмма (смотря, как папа подготовил ручку): Хорошо, но только если ты согласишься записать все идеи. Я хочу, чтобы вы с мамой подумали о том, чтобы позволить мне начать учиться в другой школе. А еще я не хочу, чтобы вы делали что-то без моего ведома, как если бы вы, к примеру, решили пойти к моим учителям или директору, не поговорив сначала со мной.

Папа (пишет): Понял. У меня была мысль связаться со школой, может быть, с завучем, и просто посмотреть, что они предлагают и имели ли они прежде дело с подобными проблемами, возникшими из-за этих детей. Возможно, такое уже происходило, и ты можешь быть не единственной их жертвой. Мы с мамой можем также связаться с родителями этих детей. Держу пари, они не знают, что их дети пьют алкоголь на таких вечеринках.

Эмма: Ой, это был бы настоящий позор, пап! Так, а если я просто пропущу пару дней школы, пока все не успокоится? Кстати, есть одна девочка, которая не присоединилась к издевательствам, Хизер. Я могла бы написать ей, чтобы узнать, что происходит.

Папа (записывает ее идеи): Хорошо, у нас есть довольно много идей. Давай пройдемся по ним и посмотрим, что мы можем сделать.

Эмма и папа договариваются, что завтра они свяжутся с заместителем директора и с родителями «друзей», которые опубликовали первые мемы. Папа устанавливает Эмме ограничения, говоря, что она не может пропустить школу, но он предлагает всю следующую неделю отвозить ее в школу, чтобы она могла избежать поездок на автобусе. Эмма пишет Хизер, и та сообщает, что те же самые девочки были жестоки к ней, когда она была новенькой в средней школе.

Они следуют плану, и пусть он неидеален (завуч предлагает только сочувствие, учитывая, что издевательства не происходили на территории школы, и соглашается наблюдать за подобным поведением), Эмма возвращается в школу на следующий день. Некоторые родители детей, которые были на вечеринке, признают, что их детям могут понадобиться более строгие ограничения. Эмма решает, что вместе с Хизер будет искать других друзей.

Процесс решения задач не только позволяет папе чувствовать, что он поддерживает свою дочь и помогает ей справиться с издевательствами, но и дает самой Эмме возможность иметь стратегии, помогающие почувствовать себя в безопасности, в том числе делиться своим опытом с настоящими друзьями и заводить новых.

Разговор 4

Что плохого в секстинге?![24]

#старшаяшкола #секстинг #обнаженныефотографии

Алисе семнадцать, и она до жути устала от одиннадцатого класса. Она не занимается спортом, и ни с кем из небольшого круга друзей у нее нет общих уроков в этом году, даже с Шарлоттой, ее лучшей подругой. Бóльшую часть времени она проводит дома, в своей спальне, за закрытой дверью. Однажды Алиса на пару минут выходит из комнаты и оставляет свой телефон на кухонном столе. Телефон издает трель, уведомление высвечивается на экране. Энн, мама Алисы, оглядывается на звук и видит откровенное сообщение от парня девочки, Дилана. Несмотря на небольшую тревогу, Энн говорит себе: «Это то, чем занимаются подростки» – и решает не говорить об этом дочери.

В течение следующей недели Алиса кажется еще более угрюмой, чем обычно. Она уходит в свою комнату, как только приходит домой, а когда выходит, то бродит по дому, хмурая, мрачная, губы плотно сжаты. Энн начинает беспокоиться о дочери. В следующие выходные она предлагает девочке сходить с ней и Шарлоттой по магазинам в поисках платья для выпускного, но Алиса не соглашается: оказывается, она не хочет идти на выпускной. Мама спрашивает, что случилось, и девочка рассказывает, что они с Диланом расстались.

Через пару дней Энн позвонила ее подруга Джессика, мама Шарлотты. Шарлотта рассказала Джессике, что Алиса и ее парень делились откровенными сексуальными фотографиями и видео на приватном канале в социальной сети и Дилан показал некоторые из них своим друзьям.

Энн совершенно растеряна. Она с большим трудом рассказывает о проблеме мужу, и они оба понимают, что даже не знают, с чего начать. Они никогда не обсуждали