Маловероятно (ЛП) - Шен Л. Дж.

А о том, как все случившееся связано с Рори.

Как она все уничтожила.

И о том, как я отчаянно хочу уничтожить ее.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Наши дни

Рори

— Вам помочь? — спрашивает стоящая в дверях девочка голосом нежным и сладким как мед. У нее самые изумительные волосы. Темно-каштановые, но светлее, чем у ее отца.

У ее отца.

А также у моего мужа.

А также у мужчины, который скрыл от меня правду о своей дочери.

Первое, что я спросила у него, когда мы снова встретились в Нью-Йорке, когда он бросил мне в лицо вести о своем браке с Кэтлин:

— Дети?

— Нет.

Мал даже не раздумывал. Ответ был безжизненным, как и пустота в его красивых глазах. И речи быть не может, что это не его ребенок. Она идеальное смешение Кэтлин и Мала. Вдруг меня сражает неслыханно тяжелая истина. Малаки скрывал ее даже после того, как женился на мне. Он вообще не собирался рассказывать о своей настоящей семье. Он настолько не доверял мне, что не хотел признаваться, как стал отцом. Он считал, что, узнав, я брошу его, если его вообще волновало, захочу ли я остаться.

Я бы не оставила отца-одиночку. Но, черт меня раздери, гадкого патологического лжеца брошу.

Сколько раз он пропадал без вести. Праздник по поводу дня рождения. Блестки. Маленькая сережка с фальшивым бриллиантом, найденная в траве на заднем дворе. Постоянное стремление вернуться в Толку, когда мы отдыхали в Греции. Причина всему этому — его малышка.

Внутри все переворачивается от гнева, расстройства и безграничного желания защитить этого ребенка, не знавшего свою мать. И вина. Слишком сильное чувство вины, причину которому мне пока не определить.

Я отвечаю ей, помахав рукой.

Скажи что-нибудь. Что угодно. Ты наверняка ее пугаешь.

— Э, привет?

Не то, идиотка.

— Вы похожи на принцессу, — хихикает девочка, закрыв рукой ротик.

Сколько же ей лет? Думаю, самое большее семь. Может, шесть. Господи, как же близко по дате ко всей этой передряге с салфеткой. Неужели ее зачали сразу же после моего отъезда?

Я ставлю руки на пояс.

— Потому что я и есть принцесса.

У нее чуть глаза из орбит не вылезают.

— Правда?

— Вроде того. Меня зовут Аврора Белль. Я приехала сюда, услышав, что в этой деревне живет другая принцесса — еще прекраснее. Похоже, я нашла ее. — Я кривовато улыбаюсь.

Она восторженно хихикает и прикладывает ручку к одной щеке, чтобы спрятать румянец. Сердце в груди сжимается. У нее ямочки. Ни у Мала, ни у Кэтлин не было ямочек. Наверное, они были дарованы малышке Всевышним в напоминание о том, что ей стоит улыбаться, несмотря на все невзгоды.

— Вы ошиблись адресом. Я не принцесса. Я всего лишь Тэмсин.

Тэмсин.

— Тэмсин! Да! Это та самая девочка, что я ищу. — Я достаю из рюкзака планер и, открыв его на первой попавшейся странице, неистово киваю. — Да. Точно. Принцесса Тэмсин из Толки. В нашем королевстве все о тебе судачат. Поговаривают, ты самая милая, самая добрая принцесса во всей Ирландии.

Если бы Тэмсин могла взорваться блестками, так бы она и сделала. Она подпрыгивает, хлопает в ладошки, и только сейчас я понимаю, что она одета в ковбойские сапожки, маленькую кожаную курточку, как у ее папы, и розовое платье. Она стильная от макушки до самых пяточек. Мне дико это нравится. А еще я ужасно ненавижу ее папашу, который настолько не доверял мне, сомневаясь, что я с легкостью могу ее полюбить.

— Хотите зайти? — спрашивает Тэмсин и делает шаг в сторону.

Я нервно улыбаюсь и засовываю планер обратно в рюкзак.

— Давай позовем дедушку и спросим у него, можно ли?

— Прадедушки еще нет. Он приходит незадолго до чаепития, это скоро. Дома бабушка. Хотите, я ее позову?

— О, не нужно. Я верну...

— Бабуль! — Тэмсин открывает рот широко-широко и исторгает вопль, от которого землетрясение может начаться. — Бабу-у-уль!

Я не успеваю найти глубокую яму в земле, чтобы та поглотила меня полностью, как в дверях появляется женщина. Она совсем ни капли не похожа на Мала, отчего я начинаю подозревать худшее. Когда женщина открывает рот, мои подозрения подтверждаются.

— Вы сказали «Аврора»?

Она вытирает руки о бумажное полотенце, словно одно мое присутствие ее испачкало.

Она не ровесница отца Доэрти, а, судя по всему, одного возраста с моей матерью. В Ирландии не так уж много священников, живущих во грехе с женщинами, готовых сжечь меня заживо, поэтому, видимо, я натолкнулась на мать Кэтлин, которая делит кров с отцом Доэрти и матерью Мала.

— Да, мэм. Я пришла к отцу Доэрти.

— Тэмсин, — уставившись на меня, она похлопывает девочку по пухленькой щечке, — иди прибери в комнате перед ужином.

— Но я хочу остаться с принцессой Ав...

— Ступай, — приказывает женщина, и Тэмсин исчезает в просторном стильном доме, который явно недавно отремонтировали. Ничего общего со скромным жилищем Мала.

Женщина угрожающе тыкает мне в лицо пальцем.

— Я знала, что когда-нибудь ты явишься. У нас нет твоих денег. Все, что ты здесь увидела, купил Малаки. Твой пьющий придурок-отец и вполовину не был так богат, как внушал своему гарему любовниц.

Ого. Теперь понимаю, в кого Кэтлин пошла своей стервозностью. Ее мать и мафию могла бы обучить искусству жестких переговоров.

— Я приехала не из-за Глена, а по работе. Вы не обязаны мне верить, но это правда. И раз уж я здесь, то с радостью перемолвилась бы словечком с отцом Доэрти.

Я не упоминаю о своем браке с Малом, потому что до сих пор чувствую себя в этой деревне белой вороной, парией, непрошеной гостьей. А еще, потому что она потеряла дочь. Горе — изверг. Оно проворно овладевает вами, а потом вынуждает делать и говорить то, что в обычной жизни и в голову бы не пришло.

— Какова бы ни была причина, я прошу тебя уйти. Моя внучка вообще не должна была с тобой встретиться. Мы условились об этом с Малом. Он нам обещал. Достаточно того, что ты наверняка согреваешь ему постель...

— Ну, я ищу не Мала. Я ищу отца Доэрти. Пожалуйста, передайте ему, что я жду его через два часа в «Кабаньей голове». Если передадите, обещаю больше вас и вашу внучку не беспокоить.

Зная, что мое сообщение дойдет до адресата, что мать Кэтлин не упустит шанса прогнать меня, я поворачиваюсь и ухожу.

***

Мал

Не существует нормального способа небрежно упомянуть в разговоре с женой, что у тебя, между делом, есть семилетняя дочь, и, упс, мать — ее мертвая сводная сестра, которая ненавидела Рори до глубины души. О, и просто так, вдогонку: ты на девяносто девять процентов уверен, что Тэмсин (дочь — понимаете? Уже сам опережаю события) появилась на свет благодаря ночи, когда ты был в стельку пьян и изнасилован.

И все же мамин внезапный визит вкупе с тем, что Рори по вполне понятным причинам начала терять терпение, да еще эта изводящая меня так называемая совесть подсказывали, что сегодня я расскажу правду.

Я проигрываю в голове неизбежный разговор, паркуя перед домом свою древнюю, дышащую на ладан машину. Зная, что Рори вышла не за пижона, а за меня, не подозревая, что в год я зарабатываю семизначную цифру, только приумножает мою любовь к ней до такой степени, что вряд ли мое сердце вообще выдержит.

«Привет, дорогая, что будем есть на ужин? Я подумываю о ризотто, вине и тебе. О, и кстати, у меня есть ребенок».

Или подготовить почву, сообщив для начала что-нибудь приятное:

«Привет, принцесса. Ты знала, что на улицах я пою в качестве хобби, а на самом деле поневоле стал миллионером? У меня много забавных фактов. Вот еще один: я отец».

Руками, полными подарков для Рори и Тэмсин, я открываю дверь. Рори я принес шоколад и винтажные диски с ирландской музыкой, которая ей нравится, а Тэмсин — платье принцессы и… какого хрена?