Варианты будущего - Юрий Симоненко

В середине дня неподвижная в течение полугода сфера пришельцев сначала изменила цвет из серебристо-белого в ярко-красный, а потом и вовсе сдвинулась с места. Издав громкий, слышимый по всей столице и в столичных пригородах гул, отдалённо похожий на звучание духового оркестра – не обычного, а такого, в котором должно быть не менее тысячи разного рода горнов, гобоев, валторн, эфониумов, тромбонов и туб, – сфера медленно поплыла над городом, моментально приковав к себе внимание абсолютно всех: протестующих на улицах, городских карабинеров, солдат Нацгвардии, прячущихся по домам обывателей… Все смотрели на торжественно плывущий по небу алый шар, затаив дыхание.

Непрерывно гудя, шар проплыл к «Кровавому пятну» – одному из столичных стадионов, получившему от горожан это страшное название в последние дни, в которые в городе велись ожесточённые уличные бои. Туда, на стадион массово свозились тела убитых в боях демонстрантов и расстрелянных без суда в ходе полицейских спецопераций революционеров. Остановившись над стадионом, сфероид загудел сильнее, засветился ярче прежнего, окрасив окрестности жуткого в своём новом предназначении сооружения в оттенки красного. Свидетели, наблюдавшие происходившее вблизи, утверждали, что алый шар несколько минут «ощупывал» стадион множеством «лазеров», после чего испустил из себя «облако снега».

Через час «снегопад» закончился, и в центр стадиона, предположительно в середину усеянного мертвецами поля, из шара ударила «необычная молния», после чего сфероид умолк, снова став серебристо-белым.

Ещё несколько минут в ушах собравшихся вокруг стадиона стоял гул от «небесных труб». Никто не осмеливался зайти внутрь; охрана стадиона бежала, приняв удары алого шара «лазерами» по стадиону за применение оружия пришельцев. В ярком солнечном свете, сначала по двое и по трое, а потом группами по десять и пятнадцать, из ворот стадиона стали выходить мертвецы, ещё недавно лежавшие на пропитанном кровью ристалище. Они что-то говорили друг другу, кто-то смеялся, кто-то кричал, кто-то плакал. Некоторые городские карабинеры и бойцы Нацгвардии бросали оружие и становились на колени, обливались слезами, другие срывали с себя знаки отличия и с оружием в руках шли к восставшим из мёртвых, в убийстве которых они лично участвовали, чтобы встать теперь с ними плечом к плечу. В это было трудно поверить, но всё происходившее снимали десятки телекамер, передававшие кадры первой за полгода активности пришельцев в прямой эфир.

Президент был бледен. От любого совершаемого им движения, пальцы его непроизвольно подрагивали, и потому он старался вовсе не двигаться; ещё предательски подёргивался глаз, – Президенту очень хотелось, чтобы собравшиеся в кабинете этого не заметили. Неловко, будто штаны обмочил.

Все молчали. Молчал и он. На превращённой в экран стене кабинета шёл прямой телерепортаж.

По Имперскому проспекту в направлении президентского дворца двигалось шествие, во главе с теми, кто ещё пару часов назад были мертвы. Камеры то и дело крупным планом показывали знакомые Президенту по докладам политической полиции лица «нейтрализованных» лидеров коммунистов и анархистов. Теперь рядом с воскресшими шли закованные в броню гвардейцы и карабинеры со щитами, а за ними – по самым грубым подсчётам, двухсоттысячная масса, скандирующая антиправительственные лозунги. Периодически, примерно дважды в минуту, на экран выводилось изображение с установленной на летающем дроне камеры, дававшей панорамный обзор с высоты птичьего полёта, и тогда собравшиеся в президентском кабинете видели, как в небе над шествием медленно плыла серебристо-белая сфера.

Когда шествие приблизилось к окружавшему президентский дворец саду, называемому по давней традиции «Императорским», и сопровождавшая шествие сфера пришельцев стала видна в окна кабинета, трансляция внезапно оборвалась. По экрану побежали помехи, но уже через несколько секунд появилась картинка. Другая картинка. В этот момент самообладание окончательно оставило Президента и руки его нервно задрожали.

На экране появилось существо… немного необычное… но имевшее то же количество рук и ног, что и у самого Президента. Президент решил, что это существо – мужчина. Пришелец – несомненно, это был он! – стоял посреди странного, выдержанного в белых и голубых тонах помещения, в котором преобладали плавные линии.

– Приветствую вас, друзья! – произнёс пришелец. – Мужественно восставшие против тирании капитала, жители Востока и отчаянно смелые граждане метрополии и её столицы! Приветствую вас! Я человек, как и вы. Моё имя Прометей. Я посланник корпуса Дружбы Миров из системы Земли. Я здесь, чтобы протянуть вам руку помощи и солидарности. Можете рассчитывать на меня, товарищи!

Кадавры

Человек зомби – зомби.

Глава I

Проснувшись утром, Серж Зимин первым делом очистил кэш сновидений. То, что ему снилось последние несколько дней, не вызывало желания пересматривать это снова. «Возраст…» – сказал он себе, сворачивая приложение. «Приснится же ерунда…»

Он встал с кровати, потянулся, подошёл к окну. Окно спальни выходило на задний двор, где Вениамин Палыч, старший лакей дома «ставил задачу» дворнику и ещё двоим людям, мобилизованным, по-видимому, на уборку листьев. Заметив молодого господина, Вениамин Палыч учтиво поклонился и просиял. Зимин-младший вяло сделал ладонью и отошёл от окна. Скука. Осень.

Пора собираться в школу. Не хотелось. Разве можно на серьёзе хотеть в школу, когда тебе шестнадцать? Отбыть бы поскорее этот учебный день и рвануть за периметр, навстречу новым приключениям! Вот где Настоящее! Там, по ту сторону. А здесь – скукота зелёная…

Жизнь в доме Зиминых текла размеренно, монотонно, как искусственный ручей на заднем дворе, не менявший русла и напора. Стабильность. В последние время Сержа всё чаще накрывало ощущение, будто он живет в музее: все эти скульптуры, статуи, картины на стенах, прислуга… Сам дом – старинный особняк XVIII века – стал нагонять на парня тоску.

Одевшись и собравшись, Серж спустился в столовую, перехватил на ход ноги лёгкий завтрак и вышел в холл, по пути заглянув в гардероб и подобрав там на полке для скейтбордов темно-оранжевую доску в стиле ретро.

В холле мать – известная балерина Софья Павловская-Зимина, как и всегда по четвергам в это время, занималась с фитнес-тренером.

– Привет, мам! – Серж чмокнул мать в щеку.

– Ты уже уходишь, Сережа?

– Да. Пока, мам!

Он было уже развернулся, но мать придержала его за локоть влажной от пота рукой:

– Какие планы после школы? Придешь к обеду?

– Не. Мы с ребятами в парке покатаемся. Там и пообедаем, в кафе.

– До темноты ты должен быть дома, – строго сказала мать, глядя ему в глаза.

– Конечно, мам! – заверил её Серж. – Обещаю, засветло вернусь! – добавил он, уже подходя к парадной двери.

– И не отключай интерфейс!

– Не буду. На связи, мам! – выходя, он обернулся