Золотые слезы - Лори Макбейн

— Я ухожу, — наконец произнесла Mapa и потупилась. Но прежде чем девушка успела взяться за ручку двери, Николя вскочил с постели и заключил ее в объятия. Сквозь тонкую ткань пеньюара Mapa чувствовала жар его тела. Николя прижался к ней и целовал в шею, а его ладони ласкали грудь. Он решительно развернул Мару к себе и поцеловал в губы, затем посмотрел ей в глаза и прошептал:

— Это для того, чтобы ты не забывала обо мне, моя радость.

Он отпустил ее, открыл дверь и высунулся в коридор, чтобы убедиться, что там никого нет. Mapa выскользнула за дверь и несколько секунд простояла в темноте, стараясь справиться с волнением в груди и охладить пламя поцелуев, обжигавших губы. Затем со всех ног бросилась по коридору к двери своей спальни. Там Mapa упала на кровать и закрыла лицо ладонями. Чем она провинилась перед судьбой?

— Черт побери… — прошептала девушка, стараясь собраться с мыслями. Ей хотелось забыть о проклятом креоле, но Николя стал частью ее жизни. В тишине комнаты раздался горький смех. Mapa вдруг поняла, что Шанталь отомстил, сам того не зная, так жестоко, как только мог. — Ты и помыслить не мог о таком наказании! Самый изощренный злодей не додумается до того, что осуществил Рок! Я влюбилась в тебя так, как когда-то Джулиан потерял голову из-за меня, и мне суждено испытать такое же равнодушие и безжалостную холодность, жертвой которых он стал.

Mapa закрыла глаза, и перед ней возникло лицо Николя. Как бы ей хотелось считать его сном, одним из ночных призраков, тающих с приближением рассвета! Но это невозможно, поскольку ее тело хранило память о его ласках.

— Ну почему в жизни все совсем не так, как хочется? — пробормотала Mapa, засыпая, когда на стену комнаты легло желтое пятно солнечного света, ознаменовавшее наступление нового дня.

Глава 6

Не стоит тратить время на прощания.

Mapa открыла глаза, когда ее комнату заливал яркий солнечный свет, а с улицы доносились птичьи трели. Она перевернулась с живота на спину и потянулась, блаженно улыбаясь, но тут же улыбка без следа стерлась с ее губ под наплывом ужасных воспоминаний.

Она хотела подняться, но в дверь постучали. Mapa поспешно легла обратно и до подбородка натянула, простыню, предполагая, что это служанка принесла утренний шоколад. Однако ошиблась, и в комнату вошла Фелисиана.

Mapa с опаской следила за тем, как дрожал поднос в нетвердых руках девушки, до сих пор обмотанных бинтами. Фелисиана сосредоточилась на том, чтобы не пролить шоколад, и избегала встречаться взглядом с Марой. Наконец, благополучно водрузив поднос на стол, она подошла к кровати и молча остановилась.

— Не ожидала вас увидеть, — сказала Mapa без особенной приязни, только чтобы прервать возникшую паузу.

— Я должна сказать вам… признаться… в том, что совершила, — неуверенно начала донья Фелисиана, заливаясь румянцем смущения.

— Вы обращаетесь с признаниями не по адресу, — сухо отозвалась Mapa. — Здесь не церковь. Послушайте, спасибо за шоколад, но у меня чертовски болит голова, и я не расположена сплетничать. Так что извините…

Фелисиана всплеснула руками и невольно поморщилась, забыв о том, что ожоги еще не зажили и резкие движения могут причинить ей боль. Она была в длинной, до пят, ночной рубашке из плотной ткани, а по плечам у нее рассыпались неприбранные волосы.

— Это я виновата в том, что вы испытываете неудобства у нас на ранчо, — потупившись, призналась девушка.

— Что вы имеете в виду? — заинтересовалась Mapa и, прищурившись, буравила Фелисиану взглядом.

— Вы упали с лошади, так? Это потому, что я ослабила подпругу. Вы ни словом не обмолвились о том, что у вас в ботинке оказался скорпион, но это я его подложила. Вы страдаете от головных болей потому, что я все время подкладывала вам под подушку лавровые листья и смачивала наволочку специальной эссенцией. От нее становится трудно дышать и пропадает сон. Я прошу вас… нет, я вас умоляю простить меня. Я была не права, ненавидя вас. Вы очень красивая. Я не хотела, чтобы вы отняли у меня Андреса. Если это произойдет, я умру. — В голосе девушки слышалась покорность судьбе. — Но вы спасли мне жизнь, хотя и не должны были этого делать. Я так ужасно поступила с вами, а вы рисковали ради меня жизнью.

Mapa усмехнулась, осознав, что таилось в глубине сердца этой девушки под маской притворной застенчивости. Выходит, они с Бренданом не сумели составить правильного мнения ни об одном из жителей ранчо, в том числе и об этой скромной и казавшейся совершенно бесхитростной калифорнийке. Они возомнили себя тонкими, искусными интриганами, способными обвести вокруг пальца кого угодно, и с высоты своего самомнения не смогли разглядеть открытой, направленной враждебности. После откровенного признания Фелисианы Mapa вздохнула с облегчением, поскольку подозрения о преступном сговоре против нее Джереми Дэвиса и Рауля оказались несостоятельными. Козни ревнивой девчонки представлялись Маре куда менее опасными, чем стремление бандитской шайки избавиться от свидетеля, грозившего им разоблачением.

— Это вы должны меня простить, Фелисиана, — сказала Mapa. — Я заблуждалась, считала вас ничтожеством, «пустым местом», дурочкой, не способной ни на смелую мысль, ни на решительный поступок.

— Я вас не совсем понимаю, — ответила Фелисиана, подходя ближе к постели и с изумлением вглядываясь в лицо Мары. — Вы простите меня?

— Разумеется. — Маре наскучило забавляться растерянностью девушки. — Только обещайте, что никаких необъяснимых инцидентов со мной больше не будет. И головные боли прекратятся. Тем более что мой визит вряд ли затянется, — неопределенно добавила Mapa.

— Да, я поняла, — солгала Фелисиана, для которой слова Мары представлялись непроходимыми дебрями. — Значит, вы прощаете меня? Я готова принять вас в качестве жены Андреса и покинуть ранчо, когда вы пожелаете, — заверила девушка дрогнувшим голосом.

— Считайте, что я вас простила, хотя в не меньшей степени виновата перед вами и тоже должна просить о снисходительности. Ну да ладно, давайте оставим это.

— Вы очень добры ко мне, Амайя, — со слезами на глазах отозвалась Фелисиана. — Теперь ничто не отягощает мне душу, и я могу с чистой совестью отправиться в монастырь и принять постриг.

— Советую вам не спешить, — задумчиво вымолвила Mapa, представив себе Фелисиану в роли хозяйки ранчо и матери наследников дона Андреса. — Кто знает, не случится ли вдруг нечто, что в корне изменит ваши намерения?

Остаток дня прошел тихо и спокойно, если не считать того, что Брендан с откровенным любопытством наблюдал за Николя и Марой во время ленча, подозревая, что между ними что-то происходит. Брендан не мог определить, что именно, но сам факт существования каких-то отношений между сестрой и французом раздражал его сверх всякой меры.