Слимпер - Михаил Бабкин

– Пля, старший наказатель припёрся, – обречённо всхлипнули слева от Семёна. – Вот же скотина! Плакала моя пайка масла… – и стало тихо.

Наказатель подошёл к начальнику охраны, косо глянул на него: начальник поспешно козырнул, неловко развернулся и отступил за спину старшему наказателю. Откуда немедленно принялся грозить кулаком всему строю и делать страшное лицо. Видимо, вдохновлял подчинённых на внимательность и послушание.

– Бойцы! – не напрягаясь, ровным голосом сказал наказатель: голос у седого был глубокий, громкий, как у преподавателя со стажем. – Я не буду ходить вокруг да около, а скажу прямо, как солдат – солдатам: в ваших рядах был предатель! Побег ремонтников первого блока организовал охранник номер девяносто четыре, которого обнаружил патруль дежурной прыгалки рядом с одной из камер перемещений, на внешнем оборонном рубеже. Будучи обнаруженным, охранник номер девяносто четыре предпочёл тут же покончить жизнь самоубийством, нежели сдаться патрулю. – Выдержав эффектную паузу и переждав лёгкий ропот, пробежавший по шеренгам, старший наказатель добавил:

– Должен заметить, что обстоятельства происшедшего весьма подозрительны: номер девяносто четвёртый вошёл в кабину и задушил сам себя. Заодно сломав себе шею.

Начальник охраны, услышав такую поразительную новость, замер позади седого наказателя, забыв опустить кулак и убрать с лица зверское выражение: так и застыл с перекошенной физиономией. Только побледнел сильно.

– Потому в Мире Равновесия повсеместно вводится чрезвычайное положение, – всё так же ровно и спокойно продолжал старший наказатель. – По личному распоряжению Главного Хозяина! Есть подозрение, что сознание охранника было насильно изменено кем-то посторонним, тайно проникшим в Мир Равновесия для шпионажа и проведения диверсий. И, скорее всего, пришелец в данное время укрывается в Старых Секторах – все ныне действующие помещения проверены, подозрительных не обнаружено. Туда же, в Сектора, по-видимому, ушли трое ремонтников из первого блока. Тоже насильственно переделанные…

Потому слушайте приказ Главного Хозяина – незанятые в несении службы сейчас же отправляются в Старые Сектора на зачистку: приказано ликвидировать всех, кого там обнаружите!

– Пля, опять недоделков мочить будем, – обрадовался кто-то справа от Семёна. – Весело! Хоть постреляю от души… Мурз, у тебя травка ещё осталась? Под травку и охотиться веселей! – Что ответил неведомый Мурз, Семён не расслышал, но спрашивающий, похоже, остался доволен:

– Согласен! У меня ещё два зуба от последней плановой зачистки припрятаны. Золотые. Один – твой… Может, и сейчас повезёт? Надо щипцы взять, не забыть, – Семёна передёрнуло.

Старший наказатель обернулся, что-то тихо сказал начальнику охраны – тот насупился, хотел было возразить, но потом махнул рукой, мол, делайте, что хотите. Ваша власть.

Наказатель медленно пошёл вдоль рядов охранников, пристально вглядываясь им в лица, не пропуская ни одного – многие из охранников опускали глаза, настолько пронзительным был взгляд седого наказателя. И цепким.

Семён тоже отвёл глаза в сторону и постарался изобразить на лице тупое служебное выражение: видимо, получилось это у Семёна недостаточно хорошо, потому что старший наказатель задержал свой взгляд на нём несколько дольше, чем на остальных. Задержал и пошёл дальше.

– Бр-р, – сказал Мар. – Ну и тип! Посмотрел, как сверлом насквозь продырявил… Не нравится он мне, Семён! И то, что здесь происходит, тоже не нравится. Регулярная охота на беззащитных умственных калек, надо же… Достойное развлечение для крепких вооружённых мужиков, пля! Вот что я тебе, Семён, скажу – я и раньше не любил охранников. А сейчас тем более не люблю! Зубы они, понимаешь, щипцами выламывают… Сволочи! Эх, если б не серьёзный заказ, я бы настоятельно рекомендовал тебе сваливать отсюда к едрене фене, причём немедленно, и заняться чем-нибудь не настолько мерзким, как вооружённые прогулки в компании с этими мародёрами… Общественный нужник вручную почистить, и то меньше замараешься, ей-ей! Тьфу.

Тем временем старший наказатель вернулся к начальнику охраны, перебросился с ним парой коротких фраз и ткнул рукой в сторону напрягшегося Семёна. Указал на него как Вий на Хому.

– Эй, ты! – рявкнул начальник Семёну. – Да, ты, козломорд в четвёртой шеренге! Стоять на месте, пля! Остальным – получить оружие, разбиться на тройки и отправляться по маршрутам самостоятельно! По окончанию зачистки старшие групп – ко мне. Вольно, разойдись.

– Влипли, – убеждённо сказал медальон. – Как есть влипли. Но почему? Не понимаю… Если возникнут проблемы, я тебя на следующий адрес перекину, согласен?

– Через адрес, – шепнул Семён. – Что мне теперь у наказателей делать? Вон, самый главный уже и так здесь. Сейчас беседовать со мной будет. Любезничать… Может, и я у него смогу что-нибудь полезное вызнать?

– Ну-ну, – пробурчал Мар. – Шпион-вызнаватель, ага. – И замолчал.

– Ко мне! – громко приказал Семёну начальник охраны. – Бегом! – Семён вздохнул и побежал, а куда было деваться? Помня армейские правила, Семён остановился за пару шагов от грозного начальника и приложил ладонь к берету: сейчас надо было немедленно отрапортовать, и отрапортовать именно так, как здесь принято – мол, товарищ-господин как-вас-там, рядовой номер такой-то по вашему приказанию прибыл… Но ни звания товарища-господина, ни своего возможного номера Семён, разумеется, не знал; положение складывалось критическое. Хреновое, как сказал бы Мар.

Ситуацию разрядил сам начальник – не дожидаясь рапорта, он, брызжа слюной, с ходу заорал на Семёна, топоча ногами:

– Что, пля, за дела? Почему твоей рожи в портретной картотеке до сих пор нету? У старшего наказателя глаз – алмаз, он всех в лицо помнит! Что ты, пля, себе позволяешь, кретин безмозглый?! Молчать, не думать, стоять смирно! Даже если ты из восстановленых, даже если тебе в больничке новую козлиную морду пришили, ты всё одно должен был вовремя по новой зарегистрироваться! Ты, пля, не номер сорок пять, ты, пля, нуль-нуль сортирный! Объявляю тебе выговор с лишением карточек на пиво в течение месяца! – начальник охраны, более не обращая внимания на Семёна, в изумлении так и застывшего по стойке смирно, повернулся к старшему наказателю.

– Это сорок пятый, – спокойным голосом пояснил начальник седому, – из новичков. Я в ваш отдел ещё неделю тому назад доложил: так и так, сорок пятый пострадал на вечернем патрулировании. В восьмой блок его случайно занесло, в одиночку, он же дурак ещё, ни фига не знает… Ничего, отмахался. Только морду на лоскуты порезали. И нос сломали. И один глаз выбили. А, пустяки! Вот, починили, в строй вернули, как новенький стал. Правда, на себя теперь малость не похож, потому накладочка и вышла!