Усы (сборник) - Владимир Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Владимир Орлов:
После «Альтиста» в обязательном порядке мы должны были встречаться с читателями, но на самом деле встречи были интересные. В Доме композиторов даже держали конную милицию для поддержания порядка. Причем встречи были со знаменитыми на весь мир музыкантами, среди них альтист Михаил Толпыго. Встречи сопровождались исполнением произведений, которые упоминались в романе. Иногда мне приходилось на ночь останавливаться в научных городках, и тогда разговоры о романе, о литературе, об обществе продолжались ночами. Сейчас встречи происходят только в магазине, когда подписываешь книги, но это дело утомительное, потому что обычно жарко в этих магазинах и вопросы успевают задать только простенькие. Когда вышел «Камергерский», в Интернете появились разухабистые отклики. Например, одна дама упрекнула меня в старомодности и высказала претензию, что слово солянка у меня написано с маленькой буквы, когда это название ночного клуба. Она и не подозревала, что было такое блюдо. Вот такой необычный вопрос: почему солянка с маленькой буквы?Сергей Яковлев, Подмосковье :
Существует ли идеальный герой? Есть ли приемы в литературе, которые стопроцентно работают на читателя или каждый раз приходится изобретать что-то новое?
Владимир Орлов:
Насчет приемов в литературе – это надо обращаться к профессиональным ремесленникам. Они могут назвать приемы, как подействовать на человека, чтобы вызвать слезу или другую реакцию. Я знал журналиста, который на вольных хлебах работал для разных изданий, для каждого из них писал разным стилем, который требуется в той или иной газете или журнале. К сожалению, в последнее время у нас герой хотя бы порядочный не в почете. В Каннах фестиваль был – там все какие-то полуублюдки, грубо говоря. Они маргиналы и поступки совершают такие, которых стыдиться приходится нормальному человеку. Я знаю, что, например, эротику можно написать, как Нагибин, не то что без мата, а без единого термина. У нас все объясняется депрессивным состоянием человечества, чтобы поплакаться и показать людей, как скотин. Это не мое. Я рос с другими понятиями о человеческих ценностях, поэтому старался написать о людях, которые не теряют достоинства ни при каких обстоятельствах. Так было и в «Альтисте», и в «Шеврикуке», и в «Бубновом валете». Насчет идеального героя – думаю, таких нет. Даже попытки создать в советское время таких персонажей, как Маресьев – оказались неудачными. Это общипанный герой, в жизни он таким не был.Завершающее слово Владимира Орлова: Я хочу вас всех поблагодарить, не ожидал, что будет такое количество вопросов, некоторые из них серьезные и в точку .
13–15 июля 2009 года
Вокруг Орлова
Юрий Рост Презентация классика в рюмочной [10]
«Рюмочную» надо бы написать в кавычках, потому что так называется это душевное заведение, где Владимир Викторович Орлов производил представление (по-нашему презентацию) своего нового романа «Камергерский переулок». И откуда, выпив стопку и сказав слова приязни (сто страниц с интересом мной прочитаны), я прибыл в редакцию писать этот текст.
Орлова люблю давно, что давало мне основание первое время не особенно читать его книги. И без того знал, что он хороший писатель. В капустниках старой «Комсомолки», где Володя, работая очеркистом, начинал свой литературный путь (Как сказано! Похоже, что я тоже писатель), мы с другим классиком, Ярославом Головановым, распивали (Господи! Да что же со мной? Похоже, Фрейд блудит), распевали, конечно же, частушки: «Был осенен Некрасов мечтой неброской:/ Белинского с базара нести в авоське./Восприняли мы глубже поэта слово:/На сданные бутылки несем Орлова».
Мы пели, а Вова тем временем писал. «Соленый арбуз», «После дождика в четверг», «Происшествие в Никольском»… Печатался в «Юности» (в то время это – ого!), книги издавал и законно стал членом Союза писателей. На зависть всем коллегам, которые полагали, что журналист – это вроде полковника, а уж писатель – тот в штанах с лампасами! (Не много ли я ставлю восклицательных знаков?! Может, там была не одна стопка?)
Орлов между тем не загордился и продолжал попивать пиво в разнообразных пивных сначала в Останкино, а потом и в центре города, куда переехал на улицу Огарева, где в квартире, угрожающей жизням обвалом потолка (по сей день!), вместе с чудесной женой Лилей, тоже заразившейся писательством, собирал друзей, которые до десяти вечера выпивали и витийствовали с Орловым, а после уж как-то сами.
Он ушел из редакции, перебивался за счет трудившейся жены и работал. А потом ошарашил читающую публику «Альтистом Даниловым». Сильно умные критики пытались найти и объяснить, на что это похоже. А ни на что. На Орлова. Он продолжил свою русскую литературу, создав мир в рамках Москвы – которую знает и чувствует как никто другой – и за ее пределами. «Аптекарь», «Шеврикука», «Бубновый валет»…
Успеху «Альтиста», безусловно, способствовало то, что в прообразы одного жизнерадостного плута (такая объективная самооценка невозможна после двух рюмок. Что с памятью-то?!) Юрия Михайловича Ростовцева он довольно бесцеремонно взял вашего покорного слугу, посадил его на лошадь и с попугаем на плече (тут вранье: в реальности не было попугая!) заставил ездить по Тверской. «С лицом кормленого ребенка». (Каково!)
В «Камергерском переулке» меня нет, но, видимо, чтобы усилить успех книги, на обложку поместили фрагмент полотна нашей любимой подруги Натальи Нестеровой, где Володя, доктор Мысловатый и я (справа налево) идем по московскому переулку. А на соседней картине Наташи неизвестный в шляпе читает Орлова. Вот так мы живем.
Теперь совет. Если вы хотите прочитать новый роман Орлова, а заодно и предыдущие, ступайте в книжный магазин «Москва» на Тверской (там директором мой друг Марина Каменева), скажете: от меня, и вам книги продадут. Достанут из-под прилавка и продадут.
Будем здоровы!
2008
Леонид Репин Где в столице выпить пива? [11]
Вместе со своим старинным другом, известным писателем Владимиром Орловым , наш обозреватель Леонид Репин отправился на днях в поход по любимым пивнушкам своей юности. Оказалось, иных уж нет, а в тех, которые остались, все теперь совсем иначе…
Что скажешь о пиве? О нем надо петь. Один мой друг заметал: «Леня, не можешь петь, не пей». А я не пить пиво не могу, а вот на ухо медведь наступил. Так как же мне быть? Не надо доказывать: пиво пьют все и везде. Даже пингвины в Антарктиде. Сам видел, как один клювом долбал пивную банку: выпил, судя по всему, и еще захотел. Совсем как мы. Подход такой же.
Первый заход. Пивной бар «Повеса». Улица Королева, дом 3.
Когда останкинское грозовое небо дрогнуло в оглушительном грохоте весенней грозы, а молниеносный разряд воткнулся в железобетон долговязой башни, я понял, что вот-вот должно произойти нечто необычайное…
Я сидел один в уютненькой пивнушечке и неторопливо потягивал свежее бочковое пивцо «Афанасий» из Твери. Однако когда я, оторвавшись от кружки, поднял голову, рядом со мной оказался гражданин в отутюженном фраке и крахмальной сорочке. Тонкая, аккуратно подстриженная бородка обрамляла его удлиненное лицо.
Я невольно зажмурился: быть такого не может здесь! А когда открыл глаза – и правда, тот же самый гражданин уже обретался в джинсах и клетчатой рубахе с засученными рукавами, и борода его испарилась куда-то. Теперь я узнал его: Владимир Алексеич Данилов, альтист из романа Владимира Орлова. А может, это и сам Орлов, по собственной прихоти материализовавшись в Данилова.
«Ну что, мыкаешься? – спросил Данилов, он же Орлов. – Пришел в нашу старую поилку-автомат, а нет его?». Я удрученно вздохнул: «Давно уж нет…».
«Такое место проворонили… Теперь и пойти-то некуда… Разве найдешь теперь такую пивную?» «Да, – соглашаюсь я, – душевная стоячка была… Но и эта тоже вообще ничего…».
«Ну, да, – хмыкнул мой собеседник, – фешенебельно очень. Одна молодежь тусуется. Словом перекинуться не с кем. И бильярд этот еще… Громыхают шарами… А сколько пиво стоит?».
«Двенадцать рэ за ноль четыре».
«Вот видишь, – злорадно усмехнулся Орлов-Данилов. – Нет теперь в Москве народных пивных. Закрыли все. Я, правда, слышал, будто на Крестьянской заставе сохранилась одна из старых».
«Легенда, быть такого не может».
«Не знаю, надо бы съездить проверить, да некогда все…».
Здешнее пиво ему понравилось.Второй заход. Пивной бар на Сущевском валу, возле Марьинского универмага.
В новом месте нас против воли совсем охватили ностальгические воспоминания. «А Яму-то помнишь на углу Столешникова?» – «Да как же не помнить? Бойкое было место. А теперь и близко не подойти: испанский дорогой ресторан… И дух прежний весь выветрился. Никто там и не вспомнит о нас…» – «А что нас помнить? Главное, чтобы мы не забыли».
