Упреждающий удар - Николай Иванович Чергинец

Я и сам чувствовал, что шутки кончились. Непонятно почему я чувствовал себя виновным в покушении на Деда. И я не знал, откуда у меня такая уверенность.

— Где сейчас Дед? — спросил я.

Славик серьезно посмотрел на меня.

— Тебя это не касается!

— Слушай, ты! — взревел я. — Дед был знаком с моим отцом, когда ты еще под стол пешком ходил! Кто мне поможет с Надей, если не он?

— Вот что, Паша, — повторил Славик спокойно. — Я не скажу, где находится Дед. Но, если хочешь, я помогу тебе. Я сам помогу. Как обещал.

Некоторое время мы молчали. Я обдумывал сказанное.

— Хорошо. Как ты это сделаешь?

— У меня есть ребята. И Дед приказал нам найти Чернозуба. Он сегодня прилетает из Сочи, у него здесь какие-то дела. Но ты за это дашь мне излишек денег, — Славик опустил руку на полиэтиленовый пакет. — А Дед пусть получит свое.

— Идет! — согласился я. — Давай сосчитаем деньги!

Оглянувшись для порядка по сторонам, я перевернул пакет над пустым сиденьем. Деньги вывалились кучей.

— Черт, никогда не видел столько… — У Славика загорелись глаза.

Мне это было не впервой, и потому я спокойно отсчитал семьсот двадцать тысяч. Потом мы засунули семьдесят две пачки в пакет и сосчитали то, что осталось.

На сиденье лежало девять пачек.

— Здесь девяносто тысяч! — сказал Славик.

Он зажмурил глаза, и я увидел, как по его шее ходит острый кадык. Славик протянул к деньгам руку, но я хлопнул его по ладони:

— Куда?!

— Взять свою долю!

Я молча рассовал пачки по карманам своего пиджака: — Ты получишь ее после того, как мы. найдем Надю! Вот тебе задаток! — Я бросил ему одну пачку.

— Эй, эй! — Славик сжал мою руку словно клещами: — Всего десять тысяч? А если я из тебя сейчас кашу сделаю?

— Не сделаешь, — улыбнулся я. — В твоей жизни, дорогуша, есть несколько человек, из которых ты никогда не сделаешь кашу. Я и Дед относимся к их числу.

Самообладание уже вернулось ко мне. Я не знал, где искать Надю, но прекрасно представлял, как себя вести. И я похлопал Славика по плечу:

— Ты передай это Деду. И перед тем, как начнете разборку с Чернозубом, позвони мне.

Глава 8

Мастерская скульптора

Серое холодное сентябрьское утро. Кирпичный дом на Тверской-Ямской улице выглядел как обычно. Дом был тот самый, где размещалась фирма Гошика. Я прибыл сюда минут за тридцать до появления людей Славика.

Почему, собственно, мы договорились встретиться у офиса Гошика? В телефонном разговоре, который у нас состоялся вечером, Славик огорошил меня новостью: Светка, жена Гошика, оказывается, работала горничной на даче Чернозуба. Кроме того, она была его любовницей.

— Ого! — вырвалось у меня. — Любовница министра? Откуда такие сведения?!

Славик тихо рассмеялся, а потом посоветовал мне не быть ребенком.

Ладно, подумал я, тихо злясь. Посмотрим еще, кто из нас ребенок.

Подумав, я все понял: супруга Гошика и была той загадочной Ланой, ездившей, в зависимости от настроения, то в черном «мерседесе», то в синем «фольксвагене». Светка — Светлана — Лана. Теперь понимаете? Черный «мерседес» принадлежал Славику. Синий «фольксваген» — Гошику. На обеих машинах Светка ездила к Чернозубу. Одна женщина обслуживала троих мужчин. Водевиль, да и только!

А еще Славик дополнил, что эта Светлана рассказывала министру многое из того, что простодушный Гошик пересказывал ей из наших с ним разговоров.

М-да. Тут я совсем пал духом. Вспомнил взбалмошную блондинку, которая как бешеная выскакивает из «фольксвагена». Это просто ужас, а не женщина!

Люди Славика подкатили на двух машинах — черном «мерседесе-300» и сером «БМВ» Славика. Их было семеро, Славик — восьмой. Из машин вышли в полном молчании — и вдруг все заулыбались, увидев меня. Ага, подумал я, значит, Славик провел недурную рекламную кампанию относительно моей персоны.

Я с улыбкой направился навстречу.

Ну мы не дошли до того, чтобы пожимать друг другу руки, только обменялись улыбками, но улыбки были искренние. Глаз даю. Вот не знаю, в передачах типа «Человек и закон» и криминальных фильмах такие люди показываются в коротких спортивных куртках, трикотажных штанах и с хронической привычкой сжимать кулаки, но эти были похожи не на «картонных мафиози», а, скорее, на простых рабочих парней. Когда-то таких я видел в электричке. И лица. Спокойные, открытые лица. Веселые глаза. Глаза, которые никто не отводит в сторону, если вы встречаетесь взглядом.

И при этом я твердо знал, что у каждого за спиной Афганистан и два года работы на Славика, а значит, и на Деда. Значит, два года рискованных заданий. Как такое могло сочетаться с веселыми лицами?

Молчаливой гурьбой люди Славика направились к дому. Я пошел за ними. У подъезда притормозил, а остальные вошли внутрь.

— Ну, а ты что же? — сказал мне Славик.

Все это время он шел рядом со мной. Я пожал плечами, и мы присоединились к «работягам».

По лестнице поднялись на последний этаж. Дядя Надежды был покровителем изящных искусств, а последний этаж дома был отдан под художественные мастерские — они иногда устраиваются поверх последнего этажа, на мансардах.

Славик и почти все его люди стали на лестничном марше. Двое парней подошли к черной двери, обитой дерматином. В центре двери располагался глазок, вокруг глазка желтели какие-то завитушки.

И тут все работяги как по волшебству превратились в крутых парней. У каждого в руках появился пистолет. Защелкали обоймы, проверяемые на наличие патронов. Наконец, все стихло.

— Ну? — сказал Славик.

Парень в кепке, который стоял у двери, белозубо улыбнулся и нажал кнопку звонка.

Через несколько минут молчания из-за двери что-то спросили.

— Да, да! — громко отозвался парень. — Только я не ездил с ним… Я на машине, у меня тридцать килограммов гипса внизу!

Щелкнул замок, а я подумал, что кроме волшебных слов «Сезам, откройся!» есть и другие волшебные слова.

Как только дверь приотворилась, парень в кепке сильно толкнул ее и сам шагнул через порог. Открывшая дверь женщина неопределенных лет с испитым и от этого опухшим лицом, увидев «банду», ойкнула и, теряя сознание, опустилась на пол вдоль стены.

— Ну вот и все, — сказал Славик, пряча