На краю вечности (СИ) - Бартон Вера

Америго выглядит спокойным и уверенным. Словно идет в гости к друзьям. Походка легкая, плечи расслаблены. Даже что-то напевает себе под нос, за что получает тумак в спину от оборотня. Тихо усмехается, но замолкает.

Ступени заканчиваются. Мы оказываемся на небольшой площадке. Перед нами металлическая дверь. Один из наших сопровождающих набирает код. Двери медленно раздвигаются, и мы входим внутрь. Первое, что мне бросается в глаза — сцена, на которой стоит клетка. В ней каменный находится алтарь. Все, как говорил Саид. Смотрю в зал. Часть гостей уже собралась, но еще много пустующих мест.

— Тебе не кажется, что спиртного здесь больше, чем надо? — понизив голос, говорит Америго. — Амалик хочет напоить своих гостей до чертиков?

— Может быть, сейчас подъедут остальные, — не особо веря в свои слова, говорю я.

— Сомневаюсь. Сейчас без пяти десять. На такие мероприятия приезжают заранее, — шепчет брат. — Видишь охрану? Восемь псов. И еще нас ведут двое. Получается по пять на нос. Не так уж и страшно. Я думал, будет хуже.

— Ты забыл одну маленькую деталь — у нас нет оружия, — говорю я. Нас отводят в небольшой помещение похожее на стеклянный пенал.

— Мы сами — оружие, — замечает Америго и слабо улыбается. — Доверься мне. Ты поймешь, когда надо начать действовать. Я не буду тебе ничего говорить, чтобы Амалик не просчитал наши планы по энергетическим образам, которые создают мысли. Он это может.

Понимаю, о чем он. В помещение входит Амалик. Все, как по команде, мгновенно оборачиваются в его сторону. Повисает тишина. Он машет гостям рукой, улыбается, демонстрируя великолепные зубы. Легко взбегает на сцену и приветствует гостей красивой речью. От его голоса мне снова хочется спать. Америго берет меня за подбородок и вынуждает повернуться к нему. Наши глаза встречаются. Он произносит всего одного слово и наваждение тут же отступает.

Амалик произносит пламенную речь о могуществе, которое получит каждый, что пришел сюда после проведения обряда. Гости смотрят на него с восторгом и обожанием. Среди них люди, оборотни, вампиры, непонятные мне существа, чем-то похожие на фей. Сам не знаю зачем, но я ищу среди присутствующих того самого танцора из клуба. Он бы идеально вписался в эту публику. А еще профессор Рогожкин. Тоже загадочная личность с двойным дном. Интересно, волю гостей Вагнер тоже подавил? Или это все-таки искреннее восхищение? Хозяин вечеринки заканчивает свое выступление благодарностью присутствующим и выражает надежду на глубокую дружбу. Низко кланяется им. Раздаются аплодисменты.

— А теперь позвольте мне представить вам мою дочь — Айлин Савро! — выждав небольшую паузу и сияя, как китайский мандарин, произносит Вагнер. Звучит барабанная дробь. На сцену в сопровождении двух оборотней поднимается Айлин. На ней длинное белое платье. Волосы, так же у Петры, украшены цветами. На лице плотный слой косметики, из-под которой, если приглядеться, просвечивают синяки. Девочка боролась до последнего. И от осознания этого меня охватывает гордость за нее.

Амалик заставляет ее опуститься на колени и, подняв руки над ее головой, читает заклинание. Когда она поднимается и наши взгляды встречаются, вижу, что в ее глазах танцует золотое пламя. Она смотрит мне в лицо и словно не узнает. Америго заметив это, нервно подается вперед.

— Знаю, что вы с нетерпением ждете, кого я сейчас объявлю своими фаворитами, — улыбаясь говорит Амалик. Прям король-солнце. Выжидает паузу, чтобы создать напряжение, и добившись этого, объявляет: — И это вампиры!

По рядам гостей проносится ропот. Похоже, публика ожидала услышать что-то другое. Кто-то начинает хлопать. Потом воцаряется тишина. А через секунду рукоплещут все. К нам подходят оборотни и знаком приказывают подняться. В их сопровождении мы идем на сцену. Кажется, я уже знаю, что будет дальше. В зале раздается шушуканье. Гости смотрят на нас с откровенным любопытством. За спинами у меня и брата получается по два охранника. Если действовать очень быстро, то можно их вырубить, вытащить оружие, что торчит за поясом под пиджаками, и устроить пальбу. Но если охрана откроет перекрестный огонь, то под него может попасть Айлин. Перевожу взгляд на Америго. Он снова спокоен, как удав. Значит, еще не время. С нас снимают наручники.

— Подобное не принято, но я хочу дать тебе право самой выбрать жениха, — великодушно произносит Амалик, глядя на дочь. Та поднимает на нас глаза. Долго переводит взгляд с одного на другого, словно впервые видит. Может быть, ей стерли память?

— Я выбираю его, — указывая рукой на Америго, бесцветным голосом произносит Айлин. Она опускает глаза и делает шаг назад. Ее движения неловкие, словно ее накачали успокоительным.

— Ты уверенна? — осторожно спрашивает ее Амалик.

— Да, — складывая руки на груди, отвечает Айлин. Перевожу взгляд на брата. Тот выглядит вполне довольным. Значит, все идет по плану.

— Что ж, прощайтесь, — обращаясь к нам, говорит Вагнер. — Вы ведь оба знаете, чем все закончится, не так ли?

— Прощай, брат, — обнимая меня, произносит Америго. Что-то маленькое и холодное оказывается у меня под поясом джинсов. — Прости меня за все.

— И ты меня прости. Я был неправ тогда, — искренне говорю я. Америго замирает и с недоумением смотрит мне в лицо. — Признаю, что повел себя, как эгоист, заботясь только о своих интересах. Прости.

— Повтори это еще раз! — просит брат и я вижу, как блестят его глаза.

— Я был неправ.

Услышав наш диалог, Айлин немного оживает. Взгляд становится более осмысленным. Знаю, что Америго не допустит магического совокупления. А значит действовать придется с минуты на минуту. В зал входят Сабина и близнецы. На подруге моей подопечной наручники и ее под руки ведет оборотень. Ну, такая бунтарка как она, просто так никому не подчинится. Дети обреченно следуют за ней. Петра держит в руках цветы. Замечаю, что она очень похожа на свою мать. Они останавливаются возле сцены, ожидая своего выхода.

— Возьми мою дочь за руку и повторяй за мной. Я, — вампир Америго де Вито, передаю свой вид под покровительство жрицы Айлин Савро в обмен на свою жизнь, — торжественно произносит Амалик.

Брат на автомате повторяет слова, которые не имею для него никакого значения. Он смотрит на Айлин, и кажется, что никого и ничего кроме нее не видит. Так и хочется ему сказать — эй, очнись! Вы тут не на свидании!

— Я принимаю твою жертву, — отвечает Айлин. — Отныне твоя жизнь принадлежит мне.

Этот странный обряд напоминает мне языческое бракосочетание. Амалик достает из кармана небольшой нож и взяв руку Америго собирается сделать надрез. Моя подопечная тихо охает, прижимая руки к животу. Вагнер на секунду переключает внимание на нее, и моему брату этого вполне достаточно, чтобы выхватить у него из пальцев оружие и тут же взять его в заложники.

— Ложись! — кричу я ей, и она послушно падает, прикрыв голову руками.

— А теперь ты нас отсюда выпустишь, — приставляя нож к горлу Амалика, сдавленным голосом произносит Америго.

Вытаскиваю из-за пояса сюрикен. Как давно я не пользовался ими! Бросаю его в охранника, что стоит с краю. Соседнему одним движением сворачиваю шею, по пути вытаскиваю у него из-за пояса пистолет. Еще двое набрасываются на меня сзади. Разворачиваюсь и не глядя стреляю. Раздаются стоны, от запаха крови желудок тут же отзывается болью. Меня отпускают. Без малейшего сочувствия добиваю их. Начинается паника. В меня стреляют. Несколько пуль пролетают совсем рядом, обжигая мне кожу. Забираю еще два пистолета у убитых охранников. Один кидаю брату. Тот ловко ловит его и начинает отстреливаться. Гости, перепуганные происходящим, пытаются покинуть зал, но двери заблокированы. Никто не может выйти. Саб сбивает с ног одного из оборотней, когда тот целится в Америго. Со всей силы бьет его ногами и, отобрав оружие, стреляет ему в лицо. Петра, закрыв лицо руками плачет. Ее брат, белокурый мальчик, похожий на херувима, обнимает ее, стараясь утешить.

Подхожу к Айлин и, прикрывая ее собой, увожу со сцены. К нам тут же бежит Сабина. Забыв, что ее руки все еще скованы, хочет обнять сестру. Отстреливаю одно из звеньев, освобождая ее.