Золотой дождь - Джон Гришем

Я оставляю трехстраничное письмо на его имя в регистратуре, Я хотел бы переговорить с ним, когда ему удобно, и желательно получить эту возможность бесплатно. Как правило, врачи ненавидят адвокатов, и любое время, потраченное ими на разговор, стоит весьма дорого. Но Корд и я — не противники, а сторонники, и мне нечего терять.

С большим волнением я бреду по этой небезопасной части города, пытаясь разобрать выгоревшие, полустертые номера на дверях домов. Окрестности выглядят так, словно когда-то и в силу понятных причин их позабросили, но теперь они в процессе самоутверждения. Все здания в два-три этажа отстоят от дороги, у них кирпичные или стеклянные фасады. Некоторые были построены одной сплошной линией, между другими пролегают узкие проходы. Многие загорожены заборами, пара домов сгорела уже несколько лет назад. Я прохожу мимо двух ресторанов. Около одного на тротуаре столик под навесом, но посетителей не видно. Есть химчистка и цветочный магазин.

Магазинчик антиквариата «Тайные сокровища» на углу улицы — на вид довольно опрятное здание с красно-серыми кирпичными козырьками над окнами. В доме два этажа, и, подняв глаза, я понимаю, что, очевидно, вижу перед собой мое новое обиталище.

Я не могу найти другой двери и вхожу в антикварную лавку. В крошечном фойе вижу лестничку, освещенную наверху.

Меня ждет Дек. Он горделиво улыбается.

— Ну, что ты думаешь? — выпаливает он, не дожидаясь, пока я осмотрю помещение. — Четыре комнаты, общей площадью около тысячи квадратных футов. Плюс туалет. Неплохо, — говорит он, похлопывая меня по плечу. Затем вприпрыжку бросается вперед, все время оборачиваясь и широко расставив руки. — Вот здесь, я думаю, будет приемная, может, мы посадим сюда секретаршу, когда наймем. Здесь просто надо обновить краску. Все полы паркетные, — отмечает он, притопывая, словно я и так не вижу, какие здесь полы. — Потолки двенадцать футов. Стены отделаны сухой штукатуркой, их легко красить. — Он делает знак следовать за ним. Через открытую дверь мы проходим в небольшой коридор. — Здесь по одной комнате на каждой стороне. Вот эта самая большая, так что, я думаю, она будет твоя.

Я вступаю в свой новый кабинет и приятно удивляюсь. Он пятнадцать на пятнадцать футов, окно выходит на улицу. Комната пуста, в ней чисто, на полу хорошее ковровое покрытие.

— И вон там, подальше, третья комната. Думаю, хорошо бы в ней устроить конференц-зал. Я бы с удовольствием здесь работал, но не хочу разводить в этой комнате беспорядок. — Дек изо всей силы старается, чтобы помещение мне понравилось, и мне почти жалко его. «Да расслабься ты, Дек. Мне оно и так нравится. Ты хорошо потрудился».

— Вон уборная. Там нужно все почистить и заново покрасить и, может, вызвать слесаря. — Он опять направляется в переднюю комнату, приемную. — Ну, что ты обо всем этом думаешь?

— Здорово, Дек, ты хорошо поработал. Кто хозяин помещения?

— Владельцы захудалой антикварной лавки внизу, старики. Между прочим, у них есть кое-какие вещи, которые могут нам пригодиться: столы, стулья, лампы, даже старые шкафы. Все это дешево, в неплохом состоянии, а кроме того, они разрешают нам платить за вещи помесячно. Они вроде даже рады, что в доме будет еще кто-нибудь, кроме них. Наверное, их пару раз грабили.

— Утешительно слышать.

— Ага. Здесь надо быть осторожным. — И он протягивает мне рекламную листовку с образцами краски от магазина «Шервин-Уильямс». — Думаю, надо остановиться на нескольких оттенках белого. Меньше требует работы и легче для бюджета. Телефонный мастер придет завтра. Электричество уже в порядке. Взгляни-ка. — Рядом с окном стоит карточный столик с бумагами и небольшим черно-белым телевизором посередине.

Дек уже побывал в типографии. Он протягивает мне рекламные объявления с адресом и объяснением, как найти нашу новую контору. На каждом сверху бронзовыми большими буквами напечатано мое имя, а в углу — его, как помощника адвоката.

— Мне это сделали в типографии. Она на углу, что очень кстати. Потребуется два дня, чтобы заполнить бумаги и сделать заказ. Ну, на листов пятьсот бумаги и конверты с фирменным знаком. Посмотри, все ли так, как нужно?

— Я просмотрю бумаги сегодня вечером.

— Когда мы начнем красить?

— Ну, я думаю, что…

— Наверное, мы управимся за один день, если постараемся. Покрасим в один слой. Я уже купил краску и все, что требуется, сегодня днем и попытаюсь вечером начать работу. Ты сможешь помочь завтра?

— Конечно.

— Нам нужно еще кое-что решить. Например, насчет факса. Мы сейчас его раздобудем или подождем? Телефонный мастер приходит завтра, помнишь? А ксерокс? Я бы ответил отрицательно, не сейчас, мы бы могли хранить оригиналы, раз в день я заходил бы в типографию. Но нам обязательно нужен автоответчик. Хороший стоит восемь-десять баксов. Я об этом позабочусь, если хочешь. И нужно открыть банковский счет. Я знаю одного менеджера в Первом трасте. Он бесплатно оформит нам тридцать месячных чеков и даст два процента на вложенные деньги. Трудно устоять. Можно оформить несколько чеков, чтобы платить по счетам. — Вдруг он смотрит на часы. — О да, я чуть не забыл. — Он нажимает кнопку телевизора. — Час назад выдвинуто около сотни обвинений по различным пунктам против Брюзера, Бенни Принса Томаса, Вилли Максвейна и других.

Дневное сообщение уже началось, и первое, что мы видим, — это съемки нашей прежней фирмы. Вход сторожат агенты, но в данный момент она не опечатана. Репортер объясняет, что служащие могут входить и уходить свободно, хотя ничего выносить нельзя. Следующий кадр сделан за стенами «Лисички», ночного клуба, тоже арестованного федами. Обвинение утверждает, что Брюзер и Томас были завязаны в трех ночных клубах, поясняет Дек. Репортер повторяет то же самое. Затем следуют краткая биографическая справка нашего прежнего босса и кадр, показывающий, как он угрюмо слоняется по коридору во время какого-то давнего судебного расследования. Подписан ордер на арест, но ни мистер Стоун, ни мистер Томас не найдены. Затем следует интервью с агентом ФБР, ведущим расследование. По его мнению, оба джентльмена бежали из города, идут интенсивные розыски.

— Беги, Брюзер, беги, — говорит Дек.

История эта — лакомый кусочек для журналистов, потому что затрагивает местных уголовников, неугомонного адвоката, нескольких городских полицейских и порнобизнес. Но больше всего волнуют пикантные сплетни и слухи о побеге. Репортеры вне себя. Потом следуют биографии арестованных полицейских, сведения о другом ночном клубе, на этот раз с голыми танцовщицами, причем засняты они от бедер вниз.

Затем следует выступление окружного прокурора. Он обращается к средствам информации с просьбой огласить предъявленные формальные обвинения.

Потом идет кадр, который сокрушает мое сердце. Они закрыли «Йогис», замотали цепью ручку двери и поставили у входа охранников. Они называют бар штаб-квартирой Принса Томаса, денежного короля. Феды, по-видимому, удивлены тем, что когда ночью они ворвались в заведение, то не обнаружили никакой наличности…

«Беги, Принс, беги», — повторяю я мысленно.

Большую часть дневного сообщения занимают разные слухи и россказни.

— Интересно, где они сейчас? — говорит Дек, выключая телевизор.

Мы молчим несколько секунд, размышляя над этим.

— А здесь что? — указываю я на коробку из-под продуктов, стоящую возле столика.

— Мои дела.

— Есть что-нибудь интересное?

— Достаточно, чтобы оплатить счет за два месяца. Мелкие автомобильные аварии. Жалобы рабочих. Есть также несчастный случай со смертельным исходом, который я подцепил у Брюзера. Вообще-то я не сам его взял. На прошлой неделе он передал мне дело и попросил проверить некоторые страховки. Оно поэтому и подзадержалось у меня. Вот я его и привез сюда.

Подозреваю, что в ящике есть и другие дела, которые Дек утащил из кабинета Брюзера, но наводить справки не собираюсь.

— Ты думаешь, что ФБР захочет с нами побеседовать? — спрашиваю я вместо этого.

— Я об этом уже думал. Но мы ничего не знаем и не брали никаких дел, которые могли бы представлять для них интерес, так к чему беспокоиться?

— Но я беспокоюсь.

— Да и я тоже.

Глава 25

Я знаю, что Деку очень трудно сейчас контролировать себя в таком возбужденном состоянии. Его приводит в дикий восторг мысль о возможности иметь собственную юридическую контору и удерживать себе половину гонораров, не имея на руках адвокатской лицензии. Если я не буду мешаться У него под ногами, он через неделю приведет наш офис в отличный вид. Никогда не видел такой неуемной энергии. Возможно, он даже слегка помешался от радости, ведь я даю ему возможность схватить удачу за хвост.

Но когда мой домашний телефон звонит за секунду до восхода солнца и я слышу его голос, мне трудно быть любезным.