Под знаменами Москвы - Юрий Алексеев

В тот же день, 18 января, по просьбе владыки были даны приставы в волости и села, «понеже христиане бежане не смеют из города идти», началась реэвакуация населения, сбежавшегося в город из окрестных мест.

20 января в Москву был отправлен (и 27-го прибыл) князь Иван Слых с известием, что великий князь «отчину свою Великы Новгород привел в всю свою волю и учинился на нем государем, как и на Москве». В терминах феодального права эта формула наиболее точно и лаконично вскрывает суть событий Троицкого стояния. Великий Новгород полностью утратил свой особый политический статус и стал одним из городов Русского государства — таким, как, например, Кострома, Переяславль или Нижний Новгород. «А новгородской старине никоторой не быти, ни вечю, ни суду, ни посаднику степенному, ни тысяцким», — прокомментировал этот факт псковский летописец35.

22 января состоялось назначение наместников в Новгород — ими стали братья князья Иван Стрига и Ярослав Оболенские. В самом городе свирепствовал мор — очевидно, эпидемия, вызванная скученностью и голодом[37], поэтому въезд великого князя в город состоялся только 29 января, когда он с братьями и князем Василием Верейским «ударили челом святой Софье… да и обедни слушал у святые Софьи». Но и тогда он не поселился на очищенном для него по его требованию Ярославовом дворе, а вернулся к себе на Паозерье.

Как и два года назад, новгородская знать давала своему государю многие «поминки». Но как и тогда, это не имело ровно никакого политического значения и ни в какой мере не влияло на линию поведения московского правительства. Оно отдавало себе отчет в том, что вчерашние всевластные руководители боярской республики — ненадежная, шаткая опора новых порядков и что акт крестного целования не мог сам по себе превратить их в искренних сторонников политики централизации. Став подлинным, безоговорочным «государем» в своей «отчине», великий князь принял меры к обезвреживанию наиболее активных деятелей литовской партии. 1 февраля по его распоряжению «поимали» старосту купецкого Марка Памфильева. На следующий день та же участь постигла главных врагов Москвы — Марфу Исакову Борецкую и внука ее Василия Федорова, а 6 февраля — житьего Григория Киприанова Арзубьева.

С ликвидацией политического статуса феодальной республики была связана и ревизия новгородского правительственного архива — 3 февраля наместник-князь Иван Стрига «поимал» у новгородцев и доставил великому князю «грамоты докончания, что докончаниа ни было им с великим князи с Литовскими и с королем». Через два дня были назначены еще два наместника — Василий Китай и Иван Зиновьев(ич). Видимо, задачи организации принципиально нового управления огромным городом, еще вчера пользовавшимся полной внутренней автономией, потребовали создания административного аппарата более обширного, чем это предполагалось вначале. По данным Псковской летописи, Иван Стрига и его брат Ярослав были назначены наместниками на Купецкую (Торговую) сторону, а В. Китай и И. Зиновьев — на Владычную (Софийскую)36.

Наместники должны были «всяки… дела судебныа и земскиа правити по великого князя пошлинам и старинам, а владыке новгородскому, опричь своего святительского суду… не вступатися ни во что же… ни послов слати нам к ним, посольства правити кому ниоткуду приехав с иноя земли, то к ним все правити, а не владыке, ни к Новугороду»37. Назначением наместников был положен первый камень в здание нового управления Новгородом и Новгородской землей. Наместники великого князя были посланы также на Заволочье и Двину.

7 февраля «поиманные» новгородцы были отправлены «к Москве». В числе их кроме уже упомянутых оказались Иван Кузьмин Савелков, Окинф с сыном Романом и Юрий Репехов. «Животы» пойманных были конфискованы и отписаны на великого князя, чем был сделан фактически первый реальный шаг к ликвидации земельного могущества новгородских магнатов.

Посетив город еще раз 8 февраля и приняв богатые «поминки», великий князь рано утром 17 февраля выехал из Новгорода, провожаемый до первого стана владыкой и новгородской знатью с очередными дарами, и 5 марта вернулся в Москву. «После себе велел князь велики из Новогорода и колокол их вечной привести на Москву… и вознесли его на колокольницю на площади и с прочими колоколы звонити»38. Как Новгород был приравнен к другим русским городам, так и его вечевой колокол, вековой символ боярской республики, был приравнен к другим колоколам, звонившим в положенное время на Кремлевской площади, в сердце Русской земли, превратившейся в единое государство.

Последний новгородский поход закончился. Как и в 1471 г., удалось избежать иностранной интервенции: ни Литва, ни Орден, ни Орда не смогли оказать эффективной помощи боярской республике. Однако, «егда же бе князь великий в Новгороде, прииде весть во Псков, яко немцы хотять изгонить Псков, и послаша к великому князю». Великий князь воевод с полками не послал, но «ослободи охочим людем идти на немцы». Поход «охочих людей» оказался удачным: «много повоеваша вой великого князя». Летописец пишет даже об успешном бое с войсками самого магистра: «многих избиша и полону много взяша, и отъидоша»39.

Другая, значительно более серьезная попытка нападения на русские земли была предпринята казанским ханом. Он выступил зимой 1477/78 г., получив известие о поражении, якобы понесенном московскими войсками под стенами Новгорода. Поход казанцев на Вятку повлек за собой людские и материальные потери русских. Хан «много полону поймал, секл, и грабил через роту свою, а грады дашася за него», но «множество татар… от вятчан под городом избьено бысть». Пребывание казанских войск в Вятской земле продолжалось целый месяц — с последних чисел января (масляная неделя) до последних чисел февраля (4-я неделя поста). Узнав о подлинном положении дел под Новгородом, казанцы поспешно отступили в свои пределы: «Толь скоро бежаша, елико варьяху в котлех яству, все опрометаша». Устюжская летопись рассказывает о попытке казанцев напасть на Устюг, но «Молома-река была водяна, нелзе идти». Тем не менее город был приведен в боевую готовность: «устюжане всю зиму сидели в осаде». Нападение казанцев вызвало ответный поход русских войск: 26 мая 1478 г. из Нижнего Новгорода на Казань была отправлена суздальская рать во главе с Василием Федоровичем Образцом40.

Но все это уже не имело отношения к основному факту: с боярской республикой было покончено.

В январе 1478 г. кончилось историческое бытие старой феодальной республики и началась история Великого Новгорода как одного из крупнейших городов молодого Русского государства. Падение вечевой боярской республики в январе 1478 г. — последний акт исторической драмы, суть которой — в решительной борьбе нового со старым, традиций единства Русской земли с традициями феодальной обособленности княжеств и городов. Новгородская республика — самый сильный оплот и яркий символ старых порядков. Ее ликвидация — решающий и наиболее осязаемый успех в борьбе за создание нового единого государства, наиболее чувствительный удар по старым традициям и их сторонникам на Руси и за ее пределами.

Упразднение старой политической структуры Господина Великого Новгорода — это не только отмена вечевого строя и всех его институтов (посадничества, должности тысяцкого и т.п.). Была ликвидирована вся система политических связей Новгорода с его пригородами и с землями, традиционно тянувшими к столице феодальной республики. Бывшие пригороды, занимавшие до этого подчиненное, неравноправное положение по отношению к главному городу, теперь уравнивались с ним в своих политических правах и обязанностях. Как и сам Новгород, они отныне подчинялись непосредственно правительству Русского государства. Уничтожение архаичной системы пригородов — принципиально важный шаг в развитии государственной централизации.

Существенное значение имеет и упразднение исключительного, приоритетного положения города по отношению к сельской местности, характерного для феодальной республики. Бесправные смерды, населявшие новгородские погосты и несшие повинности столице феодальной республики, гражданами которой они формально не являлись, становятся теперь подданными государя всея Руси и уравниваются тем самым в политических правах с горожанами — членами городской общины, потерявшей свои былые привилегии. Принципиальная перестройка всей системы отношений между городом и деревней в Новгородской земле давала московскому правительству реальную возможность проведения новой аграрной политики на новгородских землях. Можно сказать, что именно в январе 1478 г. проявились первые зародыши того коренного пересмотра аграрных отношений на Северо-Западе, который был осуществлен в два последующих десятилетия.