Будешь моей мамой - Ирина Волчок

Инга Максимовна сгрузила свою ношу на диван, оглянулась на растерянную Ольгу и нетерпеливо помахала рукой:

— Ты чего столбом стоишь? Быстренько выбирай — и поедем. Саша в машине ждет.

— Куда поедем?

— Как это — куда? — удивилась Инга Максимовна. — Знамо дело, платье заказывать. Свадебное. За неделю сошьют, я уже договорилась.

— Зачем? — растерялась Ольга. Ведь никаких конкретных планов по поводу предстоящей свадьбы Игорь не озвучивал, она же вообще как-то забыла о том, что замужество предполагает свадьбу, а Инга Максимовна, извольте радоваться, уже и насчет свадебного платья договорилась.

Инга Максимовна медленно повернулась к ней, воткнула маленькие аккуратные кулачки в свои мощные бока и совершенно по-галкиному задрала левую бровь.

— Та-а-ак, — зловеще сверкнула она черными цыганскими глазами. — Значит, незачем тебе свадебное платье? Так-так… Нет уж, доча, мы тебе передумать не дадим, даже и не надейся. Ты уже наша, ты уже Серебряная, золотая ты моя.

Господи, как давно ее не называли дочей… И Ольга хлопнулась на диван, прямо на журналы и на образцы тканей, закрыла лицо руками и разревелась, чуть не до полусмерти напугав Ингу Максимовну.

— Ты чего, ты чего? — забормотала та, садясь рядом с Ольгой и неловко обхватывая ее плечи полными горячими руками. — Случилось чего? Поссорились уже? Ты не реви, ты словами мне скажи…

— Мама тоже хотела, чтобы у меня и свадьба была, и платье… — отплакавшись, пояснила Ольга.

— А как же, так положено, — приговаривала Инга Максимовна, вытирая ей лицо одним из белых лоскутков. — Ты не сомневайся, как мама хотела — так все и будет. Собирайся скорей, а то у них перерыв через полтора часа… Аньку с собой возьмем или с Катериной оставим?

— Нет, я без Чижика не могу. — Ольга поднялась и торопливо отправилась умываться.

— Кто бы сомневался. — Инга Максимовна прокашлялась, шмыгнула носом и осторожно тронула образцом белого шелка накрашенные ресницы. — Ух, повезло же нам… Спасибо тебе, Господи… Не надеялась даже…

Через несколько минут Саша-маленький распахнул перед Ольгой дверцу машины и, отводя взгляд, пробормотал что-то в том смысле, мол, Игорь Дмитриевич, конечно, лучше всех, так что она, Ольга, правильно делает, что за него замуж идет, чего уж там. А он, Саша, даже и не мечтал никогда, так что пусть Ольга ничего в голову не берет, и вообще все будет о'кей.

— Спасибо, — важно кивнула Анна, залезая в машину. — Мы очень рады вашему поздравлению… Саша, а ты когда буквально сам женишься?

— Да я теперь, наверное, никогда не женюсь… — Саша-маленький замолчал на полуслове. Ольга заметила в зеркале заднего вида его растерянный взгляд и опять чуть не расплакалась. Но удержалась, потому что рядом находились и Чижик, и Инга Максимовна.

А в ателье она все-таки заревела, хотя и Инга Максимовна, и Чижик были рядом. Вокруг Ольги суетились аж три закройщицы, снимали мерки, обсуждали с Ингой Максимовной тряпочки и фасончики, какие-то цветочки и туфельки, и в конце концов одна из закройщиц со вздохом сказала:

— Да такую красавицу хоть в мешок одень — все равно хороша будет.

— Не надо мешок, — тут же возроптала Анна. — Оленьке надо красивое-красивое платье. Лучше всех. Оленька — моя мама, можете себе представить?

— А как же, — отозвалась толстая благодушная тетка, в пятый раз обхватывая талию Ольги портновским сантиметром. — Что же тут представлять? Конечно, мама… Вон как вы с ней похожи, прямо одно лицо. Особенно глазки…

Ольга зажмурилась, пытаясь удержать слезы, но они все равно поползли по щекам, и она быстро отвернулась, чтобы Чижик не заметила. Чижик не заметила, а Инга Максимовна заметила. Быстренько разогнала толпу храбрых портняжек и, подхватив Анну на руки, поволокла Ольгу к машине, на ходу — стараясь сердито, но получалось жалобно — приговаривая:

— Ну вот, опять двадцать пять! Ну, что случилось-то? Ничего не случилось. Что-то, я смотрю, тебе это дело понравилось, а?

Наверное, и правда «это дело» Ольге понравилось. Она плакала при любой возможности. Например, на перроне первым делом с готовностью залила слезами с ног до головы бросившуюся к ней Шурку, а потом уже смогла слушать ее стремительные речи и даже лопотала сама, не замечая, что не перестает плакать.

— Ты чего сопли распустила? — грубо рявкнула Шурка наконец и сама пару раз хлюпнула носом. — От радости, что ли? Игорь Дмитриевич, она что, всегда теперь плачет?

— Ольга никогда не плачет, — невозмутимо ответил Игорь, шагающий чуть сзади с двумя Шуркиными чемоданами в обеих руках и с дорожной сумкой через плечо. — С чего ты взяла, что она плачет?

— Действительно. — Шурка забежала вперед, развернула Ольгу лицом к солнцу и принялась пристально рассматривать ее мокрые щеки и слипшиеся ресницы. — Померещилось черт-те что. С недосыпу, наверное. Старею, что ли?

И Ольга рассмеялась сквозь слезы, и Игорь рассмеялся вслед за ней, а Шурка вздохнула, щелкнула языком и сурово покачала головой:

— Сумасшедший дом. То плачут, то смеются, как сказала бы Анька… Ну, ничего, я вас в норму вобью.

А потом они приехали домой, и Шурка с порога заорала:

— Анька! Теть Кать! Где вы все? Можете не прятаться, все равно найду! А ну, быстро целуйте меня, я с поезда! О! А это кто? А, я знаю, вы мама Игоря Дмитриевича! Инга Максимовна, правильно? Вылитый он! Просто как близнецы! Та-а-ак… А это еще что за безобразие?

Это Шурка увидела маячившего посреди комнаты Сашу-маленького и замерла с Анной на руках, хмурясь, кусая губы и подозрительно щуря ярко-зеленые глаза.

— Это Саша-маленький, — объяснила Анна, улыбаясь во весь рот. — Он буквально не замужем.

— Что маленький — это еще простительно, — сурово произнесла Шурка, поставила Анну на пол и подбоченилась. — Но он же совершенно рыжий!

— На себя посмотри, — обиженно буркнул Саша-маленький и покраснел как маков цвет.

— Речь сейчас не обо мне! — с негодованием возразила Шурка. — Речь сейчас о тебе! Придется перекраситься.

— Ну и перекрашивайся, — буркнул Саша и отвернулся.

— Тебе придется перекраситься, — категорическим тоном заявила Шурка. — Двое рыжих в одной семье — это перебор.

— Чего? — возмутился Саша-маленький и покраснел еще сильнее. — Эй, люди, чего эта кошка рыжая ко мне цепляется?

Люди откровенно развлекались, любуясь битвой рыжих титанов, а Ольга вдруг почувствовала, что у нее глаза опять на мокром месте. Она так надеялась, что Шурка всем понравится и все понравятся Шурке…

— Не расстраивайся. — Шурка обняла Ольгу, прижала ее к своей груди и успокаивающе погладила по голове. — Не обращай на него внимания. Маленький — он и есть маленький. Может, вырастет — поумнеет.