Учиться, влюбиться, убиться - Галина Гончарова

— Но я не умею ездить на козлах!

Тёрн смотрел на меня с таким жалобным выражением, что дрогнуло бы даже каменное сердце. Мое оказалось крепче любого камня.

— Придется научиться. Я тоже на них не ездила. — Я с трудом сдержала зевок. И Тёрн его заметил. Или просто прочел мои мысли.

— Давай ложиться спать.

— А моя ванна?

— сейчас принесут.

— Тогда ты ложись, а я искупаюсь, потом лягу.

Словно в ответ на мои слова в дверь постучались. Первой в дверях показалась… попа.

Толстая, обтянутая не слишком чистыми зелеными штанами.

За ней появилось и все остальное — две руки, туловище — и большая деревянная лоханка. Тяжелая, слуги тащили ее вдвоем. Поставили в угол и принялись носить воду.

М-да. Это не мои любимые купальни.

Зато — горячая вода. После речки. После обтираний влажной тряпкой.

Я потрогала воду рукой и даже зажмурилась от удовольствия.

— Хорошо…

Расстегнула пуговицу на рубашке — и тряхнула головой.

— Тёрн, отвернись, а?

— А я увижу что-то новое?

— Ты же меня обнаженной не видел?

— Зато видел кучу других женщин. Поверь, вы не сильно отличаетесь.

— Это не повод меня разглядывать. Отвернись.

— Кроме того, ты же вертелась пару раз голой перед зеркалом. А я помню твои воспоминания.

— Скотина!

Я этот раз он таки получил подушкой.

Почти.

Вы не пробовали попасть по телепату? Вот и не надо. Увертливый, собака!

— Я элвар. Я знаю, куда ударит меч врага, еще до того как он его поднимет.

Я зашипела.

— Так ты отвернешься наконец!?

Тёрн фыркнул, но повернулся спиной. Я рванула рубашку, пояс на штанах — и почти запрыгнула в горячую воду.

Блаженство!!!

— Поворачиваться можно?

— Нельзя.

— А спинку тебе не потереть?

— Рискуешь крыльями.

— и что ты с ними сделаешь?

— Наведу порчу. Будешь первым элваром с розовыми крыльями. Или зелеными. Что получится.

— Серьезная угроза.

— Вот и не рискуй.

Тихий смех был мне ответом.

Я фыркнула и ушла под воду. Волосы надо промыть в первую очередь. Вот зачем я эту гриву отращивала?

Дурацкий вопрос!

Где мыло!?

***

Тёрн послушно смотрел в стену и слегка посмеивался про себя.

Смешная девочка.

Умная, добрая, немного капризная, но не стерва. Не злая, не подлая, искренне открытая миру.

Хорошая.

Во всех смыслах этого слова.

Даже ее розыгрыши направлены только против обидчиков. А так — она всегда готова помочь.

Протянуть руку, поддержать…

Она сама не замечает, насколько велико ее обаяние. Насколько к ней тянутся люди.

Ради необыкновенно доброй улыбки, теплого взгляда, шкодной искорки в глазах… иногда кажется, словно она светится изнутри.

Но как рядом с такой легкостью и теплом уживаются беспощадность к врагам? Злость на предателей? Холодный расчет?

Странное сочетание.

Любопытное.

И в ней на удивление мало грязи. Это тоже ценно.

Сложно общаться с корыстным, лживым, завистливым человеком. Но с такой, как Ёлка — отдыхаешь душой. Она настолько открыта миру, так верит в чудеса, что рядом с ней расслабляешься. И понимаешь — тебя не отторгают. Принимают таким, какой ты есть.

Другом.

Странное ощущение.

У маленького принца ведь никогда не было друзей. Даже старший брат — и тот держал дистанцию. Страшно ведь жить рядом с телепатом. Родители принимают тебя таким, какой ты есть, а в мыслях — жалость. Тяжело будет ребенку.

И жалость давит на плечи. Наваливается гранитной плитой.

А за ней приходят опасение. Страх. Неприязнь.

Ребенок все это ощущает. Потом ему покупают амулет, учат закрываться, кое-как терпеть людей и даже понимать. И — использовать.

А душа выгорает.

Радом ведь — никого. Никого, кому можно довериться. Никого, кому можно пожаловаться.

Тебе семнадцать лет.

Красивая девушка танцует с тобой на зимнем балу.

— Милорд, вы сегодня просто очаровательны. И лиловый цвет так идет к вашим глазам…

Заученные комплименты. А в мыслях, за ненадежной защитой амулета:

— Каково это — спать с телепатом? Интересно, он угадает, чего я хочу — или нет? А вдруг он еще девственник? Тогда на этом можно сыграть…

Она не первая и не последняя. Но — мерзко.

Кто-то считает тебя забавным. Кто-то выгодным. Окружающие жалеют, почти как урода. И только отец, родившийся почти с таким же даром, только слабее, учит тебя его применять. И ты стараешься.

На благо Элвариона.

Все равно больше у тебя ничего нет. Ни семьи, ни детей… да и будут ли…

Среди людей даже легче жить. Они тоже бывают омерзительны, но они — люди. Не сородичи. И их мерзость переносить проще.

— Не подсматривать! — донесся возмущенный голос.

— Размечталась, — отозвался Тёрн. И поймал прилетевшее в него полотенце.

— Надо же! Телепат, а такой свин!

— Сама хрюшка. Так можно оборачиваться?

Грусть временно ушла и возвращаться не собиралась. Девочка со смешным прозвищем 'Ёлка' стояла у бадьи, завернутая в другое полотенце. Просто стояла. Не провоцировала его, не дразнила, не подначивала, а смотрела с доброй усмешкой. И даже мысли у нее были легкие и приятные. Как горячий кадри в морозное зимнее утро. Она была чистой и довольной жизнью. И просто излучала это довольство во все стороны.

Элвар невольно откликнулся на этот призыв и улыбнулся.

— Запрыгивай под одеяло. Я позову слуг вынести лоханку.

— Ты прелесть. Спать хочется… там в кармане штанов мелочь, дашь им на лапку?

— и добавлю на водку.

Ёлка нырнула в кровать и зевнула во весь рот.

— меня будить только в случае штурма. Сплю.

— спокойной ночи.

— теплых сноооооов….

Впоследствии Тёрн иногда думал — есть ли у девушки прорицательские данные? Или это просто способность ведьм глазить все подряд?

***

Какое же это счастье — вымыться до скрипа кожи в теплой ванне, с полотенцами и мылом, после нашего путешествия, а потом еще и вытянуться на льняных простынях! Я закрыла глаза и мгновенно провалилась в сон. Но поспать мне спокойно не дали. Среди ночи на меня навалилось что-то тяжелое.

— Какого черта?! Что происходит!? — подумала я, но сказать ничего не успела.

— Молчи! Ничего не говори! Передавай мне мысли! Думай и я тебя услышу!

Я почувствовала, как тяжелая рука зажала мне рот.

— Тёрн?

— Да. Молчи. Слушай.

Мы лежали на моей кровати, оба почти раздетые, элвар зажимал мне рот. Сценка для какого-нибудь порноромана. Если не считать одной ма-аленькой такой детали. За дверью слышались тяжелые шаги. Я вслушалась. Машинально произнесла заклинание чуткого уха и — услышала.