Наваждение - Мелани Джексон

Оставалась только церковная крипта — мы с самого начала знали, что туда в любом случае придется спускаться. Путь через площадь оказался короток, а в церкви было темно и неприятно, как никогда.

Мы стояли перед железной решеткой, которая охраняла вход в крипту. У меня был монтажный ломик, но я не торопился им воспользоваться.

— У меня родился новый план, — сказал я Нинон.

— Я вся внимание.

— Мы медленно спускаемся вниз. Очень, очень медленно. Ищем лабораторию Сен-Жермена и его самого, но при первых же признаках опасности мчимся назад, захлопываем решетку, разливаем вокруг горючее и устраиваем настоящее Четвертое июля для поджигателя, праздник жизни для пиромана.

Я знал, что поджигать исторические достопримечательности категорически возбранялось, но в тот день мне было абсолютно все равно. Если благодаря этому мы сможем избавиться от стада гулей и взглянуть на настоящего Сен-Жермена, то я хоть на углях Лувра установлю жаровню для венских сосисок.

— Мне план нравится, за исключением одного. Нам нужно сначала убедиться, что это действительно Сен-Жермен, а не его клон. Мигель, нам нужно убить его, понимаешь? Мы обязаны это сделать. Иначе он так и будет нас преследовать, создавая все больше гулей… да просто творя зло. Пока он не умрет, это не прекратится.

Я кивнул. Ясное дело, никакого «отпущения с миром» парню не светит, к тому же он не верил живым и никого живьем не отпускал.

— Я понял. Несмотря на ту якобы подсказку, нет гарантии, что он там. Я бы на его месте поступил как настоящий генерал и управлял своими войсками с о-очень большого расстояния.

Нинон нахмурилась.

— Он крайне самонадеян. Думаю, он захотел бы оказаться здесь, чтобы посмотреть, как я умираю.

— Возможно, но только в случае, если его тупость превышает чрезмерное тщеславие.

Она вздохнула.

— Он не тупой. А просто… сумасшедший.

— А, тогда ладно.

— Ладно, пойдем за бензином и зажигалками. Если внизу нас поджидают гули, я не хочу стоять и теребить в руках ключи от машины.

— Чертовски точно подмечено.

Еще пять минут ушло на то, чтобы принести горючее и зажигалки. Теперь уже откладывать было некуда. Настало время приступать к нашей ужасной миссии.

Подземная крипта оказалась такой, как мы и ожидали, — холодной, темной, безмолвной и сырой. Лестница была узкой, а стены и ступени покрыты черной маслянистой пленкой, которой мы старались не касаться. Наверняка у монахов была «напряженка» с местами для захоронений, потому что первый скелет, стоящий по стойке «смирно» и весь покрытый какой-то липкой гадостью, повстречался нам еще на полпути к цели. Я не стал проверять, как он умудрялся стоять так прямо. Его шерстяная сутана большей частью сгнила, и теперь наружу торчали коричневые кости. Каким-то образом вышло так, что деревянный крест, висящий у него на шее, оказался зажатым в зубах. Меня ничуть не волновал изумленный оскал, с которым он впился зубами в почерневшее дерево, или то, как пустые глазницы смотрели нам вслед.

Requiescat In Расе, hermano. И будь так добр, оставайся мертв.

Меня беспокоило то, что нигде не было видно трансформатора или силовых кабелей. Вряд ли Сен-Жермен стал бы работать в темноте. Если это его база, то должны присутствовать хоть какие-то следы человеческой, или чьей-то еще, деятельности.

У подножья ступеней обстановка выглядела более обнадеживающей. Мы зажгли фонари и осмотрелись. В подвальном помещении было, по крайней мере, две комнаты. В первой груду скелетов просто отодвинули в сторону, освобождая место для трех раскладных столов, какими обычно пользуются выезжающие на дом массажисты. И сумасшедшие некроманты. Были здесь и силовые кабели, которые подсоединялись к какому-то электроприбору.

Нинон глубоко вздохнула и пошла вдоль проводов. Я направился в другую сторону.

На одном из столов я увидел целый ряд стеклянных пробирок с разнообразными жидкостями, внутри которых плавали какие-то отвратительные сгустки. За столом стояла ванна, полная красноватой жидкости, достаточно большая, чтобы в нее поместилось тело. Я осторожно продвигался вперед, постоянно принюхиваясь. Химикаты обжигали ноздри так, словно я вдыхал аммиак, однако в помещении не было новых для меня запахов. Я несилен в клонировании, но все это очень напоминало лабораторию Франкенштейна, где когда-то разгуливал Борис Карлофф.

— Это может быть одной из лабораторий Черного человека? — спросил я.

— Мигель… — произнесла Нинон спокойно, но настойчиво. Я проследил взглядом за лучом ее фонаря, направленным на груду черепов, и увидел тело — точнее, скелет, который выглядел очень хрупким, чуть ли не рассыпался на глазах. В скелете не было ничего особенного, вот только он не был покрыт слизью, а значит, попал сюда недавно. Была в нем еще пара странностей. Голова была отрублена, а в грудь вонзен деревянный кол.

— Ты можешь определить, было ли это вампиром? — спросила Нинон, наклоняясь и медленно, глубоко дыша. Она закашлялась и отшатнулась назад. Я порой начинаю ненавидеть наше восприятие за остроту. Это полезная штука, но почему-то все, с чем мы сталкиваемся в последнее время, обладает отвратительным запахом.

— Сложно сказать, но убит он как вампир.

Mamita была ниже ростом, или это мне хотелось так думать.

— Значит, Д. 3. уже успел побывать здесь и встретиться с Сен-Жерменом.

— И получил очень резкий отказ в ответ на предложение пополнить его свиту. Наверное, именно тогда Д. 3. и послал вампира, чтобы тот нашел нас и сообщил о Lara Vieja.

— Сообщил тебе. Это существо хотело меня убить, — возразила Нинон. — И я очень сомневаюсь, то это был Д. 3. Скорее, твоя мать.

Mamita. Да, это было более правдоподобно. Д. 3. хотел моей смерти больше, чем чего-либо на свете. Я снова взглянул на скелет. Вряд ли это была она. Я не допускал и мысли о том, что она может быть мертва. Это определенно вызвало бы у меня душевное потрясение, а мне необходимо было оставаться собранным.

— Значит, здесь нам стоит опасаться только гулей и зомби, — сказал я, стараясь, чтобы голос звучал как можно оптимистичнее. Но в таком месте это было решительно невозможно. В застоявшемся воздухе слова падали мертвым грузом.

— И может быть, Сен-Жермена.

Не сговариваясь, мы посмотрели на тяжелую дверь, вмурованную в стену, — настоящую, из камня. Она была обита медными пластинами с изображениями святых мучеников. На ней не было надписи, которая гласила бы: «Отринь надежду, всяк сюда входящий», но в этом не было необходимости.

— Ты что-нибудь слышишь? — спросил я, изо всех сил напрягая слух.

— Нет.

— А запах?

— Тоже нет. — Она секунду помолчала, а потом сказала то, что я меньше всего хотел услышать: — Но они здесь. Я это чувствую. Нам нужно открыть эту дверь. Иначе огонь не сможет туда проникнуть.

— Тогда давай принесем одну из канистр, — предложил я.

— Сходи один. Думаю, неразумно оставлять эту дверь без присмотра. Может, они чувствуют меня, как я чувствую их. — Нинон сняла с плеча карабин и сунула его подмышку. — Сейчас они хотя бы собрались в кучу. Можем разделаться со всеми сразу.

— Знаешь, как обычно показывают в фильмах ужасов? Герои начинают действовать поодиночке, и кого-то из них обязательно убивают. Я настаиваю, чтобы ты пошла со мной.

— Это не кино, — сказала она нетерпеливо. — Иди. Только быстро. Я начинаю ненавидеть это место.

Я тоже, поэтому перестал пререкаться и пошел к лестнице.

Мы умираем лишь однажды — зато надолго.

На смерть, равно как и на солнце, нельзя долго смотреть, не отводя глаз.

Говорите с возлюбленной только о ней, и крайне редко о себе. Поймите, что ей во сто крат интереснее ее собственная неотразимость и привлекательность, чем все ваши переживания вместе взятые.

Разлука убивает слабое влечение, а сильную страсть, наоборот, укрепляет, также как ветер, который гасит свечи, костры разжигает.

Глава 21

На лестнице я наткнулся на гуля.

К счастью, на этот раз я почувствовал существо еще до того как увидел — или оно увидело меня — и выключил карманный фонарик, чтобы глаза успели привыкнуть к темноте. Я молча стоял и ждал, пока оно появится. Оно и появилось, идя по нашему следу.

Теперь, когда опасность фактически подступила, я был спокоен как никогда и способен трезво мыслить. Учитывая то, что за обитой металлом дверью крипты Нинон почуяла целую кучу плохих ребят, которых пока не стоило беспокоить, у меня не оставалось другого выбора, кроме как расправиться с этим исключительно при помощи ножа, молясь про себя, чтобы убийство произошло быстро и тихо. К тому же одним выстрелом вряд ли удастся его свалить, а второй попытки у меня может и не быть. Кроме того, на звуки выстрелов тут же сбежится все стадо гулей. Это если предположить, что они до сих пор не знают, где мы находимся. А ведь могут действительно не знать…