Я не умру - Александр Годов

Квинт вздохнул полной грудью и прошептал:

— Как же хорошо…

От долгого пребывания в камере его кожа побледнела. Тога бывшего министра давно превратилась в грязные лохмотья, от которых пахло мочой и еще чем-то едким. Некогда могучее тело ссохлось, лицо осунулось, а глаза ввалились и покраснели, отчего казалось, что Квинт заразился красной желчью. Однако, несмотря на болезненный вид, он остался в здравом уме.

— Вы хотите сначала поесть или переодеться? — спросил мастер.

Квинт оглядел себя, затем провел пятерней по жирным, грязным волосам. Исхак готов был поклясться, что увидел в них маленьких жучков.

— Наверное, для начала стоит помыться, — пробасил бывший дворцовый министр. — Но прежде, чем вы дадите мне новую одежду, позвольте задать два вопроса.

Мастер Преномен учтиво кивнул.

— Задавайте.

Квинт показал рукой на стены астулы.

— Что это за шум? — спросил он.

— Сегодня в Юменте перед горожанами выступает с речью Безымянный Король. Шум раздается со стороны площади собраний.

Квинт, нахмурившись, взглянул на Исхака.

— Сегодня я умру? Вы хотите казнить меня? И для того выпустили из тюрьмы?

— Конечно, нет, — ответил мастер. — Старейшина Димир попросил вас отпустить. Безымянный Король простил вашу дерзость.

— Я буду снова работать министром?

Преномен пожал плечами, растянул губы в легкой усмешке.

— Это уже третий вопрос. И я не знаю на него ответа. На все воля богочеловека. Я всего лишь слуга старейшин. Хочу только заметить, что вы сильный и крепкий человек, Квинт. Вы смогли с достоинством выдержать наказание. А теперь пойдемте в здание школы. Вас искупают и выдадут чистую одежду.

Исхак собирался уже было обратиться к учителю с просьбой его отпустить, когда до ушей докатился истошный женский крик. Он, Квинт и мастер одновременно повернули головы в сторону астульских ворот. Из-за стены раздавались вопли горожан, страшнее которых Исхак еще не слышал. Земля под ногами затряслась. А затем в ворота хлынули десятки горожан. На их лицах читался дикий ужас и отчаяние.

Мастер попытался было остановить бегущего мужчину в красной линумной тоге, когда тот, не говоря ни слова, ударил его кулаком в живот и скрылся в храме Тестатема. Квинт помог Преномену подняться.

Между тем, людей в астуле становилось всё больше и больше. Страх заставлял их толкаться и бежать подальше от неизвестной угрозы. Исхак увидел, как одна девушка споткнулась о камень, и грудной ребенок, которого она крепко прижимала к себе, выпал из рук. Окружающие её люди тут же затоптали маленький комочек плоти.

Вопли перекрыл гулкий колокольный звон, раздавшийся из храма Юзона. Из здания старейшин принялись выбегать мастера с длинными костяными палками.

Наконец, Исхак понял причину волнений людей: в астульских воротах появились пятеро палангаев с окровавленными гладиусами. Солдаты вонзали лезвия в спины горожан и весело смеялись, словно протыкали не живых существ, а подушки. Для них не было разницы кого убивать — женщины, дети, старики, мужчины падали у их ног.

— Исхак! — закричал мастер Преномен. — Уходи вместе с Квинтом в школу! И запритесь в комнате маленьких. Быстрее!

Но Исхак не мог заставить себя сдвинуться с места. Взгляд не отрывался от пятерых палангаев. Улюлюкая, солдаты догоняли убегавших горожан и рубили их короткими мечами. Они словно сошли с древних юментских легенд: чужая кровь струйками стекала с золотистых доспехов, необузданная ярость искажала лица. Палангаи не знали жалости. Однако Исхак не мог поверить, что Безымянный Король отдал приказ атаковать горожан. Или же воины взбунтовались и…

Тяжелая рука опустилась на плечо.

— Пошли, малец! — закричал Квинт.

Исхаку ничего не оставалось, как послушаться. Он гневался на себя за то, что не мог помочь учителю. Будь он хоть немного постарше, то кинулся бы в бой против врага. Убегать — удел слабаков и женщин. Настоящий воин смотрит в лицо опасности. Мастер Преномен любил повторять, что смерть от гладиуса — настоящая смерть. Любой палангай мечтал погибнуть в сражении: бог Юзон любил храбрых и бесстрашных.

Квинт с силой сжимал тогу Исхака, не давая тому пропасть в плотном потоке горожан. Люди толкались, кричали, пытались кулаками очистить себе путь к храмам богов. Их глаза горели безумием и страхом. Отцы шли по телам сыновей, мужья оставляли жен в человеческом море, а матери бросали детей. Исхак каждый перкут ожидал, как тяжелый кулак взбесившегося горожанина рухнет на голову, сознание помутится, и он упадет под ноги людей. Однако Квинту удавалось лавировать в потоке. Через несколько долгих мгновений они оказались возле мраморных ступеней, ведущих в школу.

— Быстрее, малец! Быстрее! Нам еще рано с тобой умирать.

Бывший дворцовый министр вышиб плечом большие костяные двери. Исхак, сдерживаясь, чтобы не оглянуться, вбежал в просторный зал. От напряжения дрожали коленки, пришлось сесть на корточки, дабы ноги немного отдохнули. Спина ныла от боли. Улыбаясь мальчику, Квинт захлопнул ворота. Каким-то чудом горожане не ломанулись в школу.

Поначалу Исхаку казалось, что в зале стояла абсолютная тишина, но, прислушавшись, понял, что ошибся. Со стороны коридора раздавались приказы мастеров.

— С тобой всё в порядке? — спросил Квинт. — В толпе тебя не ударили?

Исхак замотал головой, поднялся и, не говоря ни слова своему спасителю, побежал по лестнице в комнату малышей. Мысли жужжали, как рой разъяренных хунфусе. Тысячи вопросов метались в голове, не давая покоя. Что же случилось на площади? Почему палангаи накинулись на людей? Бунт? Вспомнился сон, вот уже несколько анимамов мучивший сознание: ледяная пустыня, кровь на снегу и гигантский монстр, головой касавшийся чернильных небес. Возможно, бунт был связан как-то с этим кошмаром?

Оказавшись, на третьем этаже, Исхак прильнул к окну, открывавшему прекрасный вид на астулу старейшин. Горожан становилось всё больше и больше. Они разделились на три потока: одни спешили в центральный храм дагулов, вторые бежали в храм Юзона, а третьи пытались спастись в здание суда. В толпе были хорошо видны пятеро палангаев. Вокруг них образовывалось свободное пространство. Горожане всеми силами боролись за то, чтобы не оказаться перед воинами, однако многих толпа выкидывала прямо на мечи. К палангаям спешили десятки мастеров с костяными палками. Среди них Исхак узнал учителя Преномена.

— Нам надо идти, — сказал Квинт. — Запремся в комнате и будем ждать, когда волнения спадут.

— Нет.

— Малец, нам нужно хорошенько спрятаться, иначе…