Я не умру - Александр Годов

— Вы правы, — сказал Секст. — О вашей вине рассказали Акиф Дахма и Дуа Нокс.

— И они представили убедительное доказательство? — спросил старик, улыбнувшись.

— Не совсем, — уклончиво ответил Секст. — Иначе меня не было бы здесь.

— Претор, будь я вероотступником, то ни за что не согласился бы на переговоры! Передайте Безымянному Королю: я отдам жизнь за Владыку!

От взгляда Секста не ускользнуло то, что Прокол с силой сжал кулаки. Его лицо исказила болезненная гримаса. Видимо, он еле сдерживался, дабы не покинуть астулу знати и насадить Дуа на пику. В тусклом свете жар-камней его панцирный доспех ярко переливался зеленым и синим цветами.

— Я думаю, что теперь вам все ясно, — сказал старик. — И в скором времени Безымянный Король отпустит моего сына.

— Еще не проверен второй особняк.

Флавий тяжело вздохнул:

— Пусть люди богочеловека зайдут на территорию Марциалов. Я открыт для любых переговоров.

За спиной Секста послышался высокий, пронзительный, женский крик. Вздрогнув, претор повернулся в сторону звука.

— Кто находится в последней камере? — спросил он.

Прокол сплюнул, скривил губы:

— Тварь, отказавшаяся от законов семьи.

— В камере сидит моя внучка, — пояснил старик. — Точнее, уже бывшая. Она не захотела выйти замуж за брата и тем самым отреклась от Марциалов. Я отдал её солдатам, дабы они усладили чресла.

Нахмурившись, Секст спросил:

— Как зовут вашу… внучку?

Флавий обернулся, словно боялся, что разговор услышат.

— Мора, — ответил он. — Я надеюсь, вы, претор, понимаете, что она сама вынудила меня так поступить. Законы семьи ценятся у нас выше остальных.

— Покажите мне её.

Флавий улыбнулся кончиками губ и вместе с Проколом направился к камере бывшей внучки. Секст понял, что настало его время: он молниеносно выхватил гладиус, накинулся на юношу, перерезал тому горло, а затем воткнул лезвие в грудь старику. Не прошло и четырех перкутов, как Марциалы оказались на холодном полу, захлебываясь собственной кровью. Флавий непонимающе смотрел на Секста, схватившись за лезвие короткого меча голыми руками. Его лицо нервно подергивалось, ноздри хищно раздувались. Старик из последних сил боролся за жизнь. Однако вскоре глаза главы Марциалов остекленели, и дух покинул тело.

Секст повернулся к юноше. Прокол валялся в углу коридора, держась за перерезанное горло. Кровь хлестала из раны пульсирующим потоком, подгоняемая ударами сердца. И сколько бы молодой Марциал не пытался остановить её — ничего не получалось. Смерть была неминуема. Секст убрал руку юноши с шеи, позволяя алой жидкости побыстрее вытечь из плоти, затем нежно провел тыльной стороной ладони по бледным щекам Прокола.

— Так надо, — сказал он. — Надеюсь, в царстве Юзона ты не будешь знать боли. Я соболезную тебе.

Поднявшись, Секст направился к камере внучки Флавия. Пламя жар-камней, вплавленных в стену, колебалось при каждом его шаге, отчего подземные казематы то и дело наполнялись тенями. Легкий сквозняк приносил с собой запах хмельной настойки умулуса и жареного мяса.

Секст заглянул в небольшое окошко на двери камеры. Внутри помещения на грязном полу лежала голая девушка. Всё её тело превратилось в сплошную гематому: из сломанного носа обильно текла кровь, на лбу раздувался огромный синяк, на животе змеились порезы от ножа, пальцы на левой руке были неестественно вывернуты, а груди покрывала розоватая смесь спермы и грязи. Хмыкнув, Секст перевел взгляд с внучки Марциалов на распахнутую дверь внутри камеры. За большим столом веселились солдаты.

Увидев нежданного гостя, Мора протянула искалеченную руку к нему. В её глазах стояли мольба и мука. Секст отрицательно замотал головой и медленным шагом двинулся к трупам старика и юноши.

Тяжело дыша, он облокотился спиной о декоративные балясины балкона. Кровь мощными толчками ударялась в барабанные перепонки. Казалось, что еще чуть-чуть — и сердце остановиться от напряжения. Пришлось приложить массу сил, дабы успеть вовремя устранить членов семьи Марциалов. Секст распахнул мешок и пересчитал головы: старик Флавий, Прокол, Карина, Корвин, Кирвин… С детьми пришлось повозиться. Головки Тита и Гнеи не поместились в сумку, поэтому он насадил их на гладиус.

Мору он оставил в живых, но лишь по приказу Безымянного Короля. Богочеловек ясно дал понять, что из всей большой семьи Марциалов должен был остаться один. И удача повернулась лицом к внучке Флавия. Хотя в любой момент охранники сейчас могли лишить её жизни. Хотелось надеяться, что палангаи вовремя доберутся до подземных казематов.

Как только Секст досчитал до десяти, жар-камни во всей астуле знатных прокураторов погасли. Зал, выводивший на балкон, погрузился во тьму. Отлично. Если солдаты Марциалов все-таки решатся на битву, то он сможет спрятаться в доме. Хотя вряд ли они пойдут против богочеловека без своих предводителей.

Безымянный Король оказался прав: Дуа и Акиф врали с самого начала. Они решили воспользоваться моментом, дабы избавиться от мощного конкурента. На территории Марциалов не было вероотступников. Владыка перехитрил знать: он сделал вид, что поверил Ноксам и Дахма, и осадил астулу. Однако преследовал другие цели. Во-первых, убедиться во вранье Дуа. А во-вторых, уничтожить власть Марциалов. Мартин и Парра оказались в тюрьме. Все остальные члены их семьи были убиты. Дуа и Акиф в скором времени также попадут в подземные казематы. С этого анимама астулы знати больше не существовало. И теперь оставалось найти логово лжепророков и уничтожить его.

Отдышавшись, Секст поднялся, вытащил из внутреннего кармана плаща миниатюрный жар-камень и, прочитав заклинание, заставил его ярко вспыхнуть. После чего помахал пламенем, делая знак своим людям. Всё складывалось как нельзя лучше. Затем он вытащил из сумки голову старика и заорал во всю мощь:

— Солдаты! Ваш хозяин мертв! Теперь вы свободные люди!

С этими словами Секст кинул голову Флавия в сторону казармы. В гробовом молчании та упала в пыль и покатилась к отряду воинов Марциала.

— Больше не надо никому служить! Больше никто не будет вас мучить! Узурпаторы мертвы. Безымянный Король отпускает вас всех! Сейчас вы откроете ворота и впустите палангаев на территорию особняка. Если же пойдете против воли богочеловека, то погибнете.

Секст вновь опустил руку в мешок, достал за волосы голову Прокола.

— Вас ждет та же участь в случае осады! — проорал он. — Я, претор-демортиуус, предлагаю мир!

Пять десятков солдат молча смотрели на него. Ни один не пытался поднять меч. На лицах некоторых играла радостная улыбка. Похоже, сегодня удастся избежать кровопролития. Все-таки Флавий был жесток и за малейшую провинность пытал своих людей. Да и зачем сражаться против старика, когда его голова валяется в пыли?