Красная машина, черный пистолет (сборник) - Сергей Лукьяненко

Я посмотрел на Дениса, тот энергично кивал.

– Валяй, – сказал я.

Денис немедленно достал телефон и сказал:

– Доппель. Звони умнику. Я на Таити.

– Вот как я у тебя записан! – возмутился я, даже не заинтересовавшись «Таити».

– А что? – Денис пожал плечами. – Ты же не дурак, верно?

Телефон внезапно пискнул. Негромко, совсем не требовательно. Никакого звонка… и хорошо, а то на звонок Дениса телефон сообщает: «Звонит лентяй!»

Я посмотрел на экран.

И обомлел.

Экран был разделен на две части. На одной – улыбался Денис на фоне тропического пляжа. На другой части экрана был я! Я, сидящий дома, за столом! С очень сосредоточенным лицом.

Я посмотрел на Дениса. За его спиной был памятник Пушкину, на фоне которого снималась группа японских туристов. Японцам хоть скворечник на дерево повесь – будут на его фоне сниматься. Когда смотреть-то фотки успевают!

– Привет, Андрюха! – сказал Денис с экрана. Он был гол до пояса, загорел и весел. За его спиной шумел океан.

– Привет, Диня, – буркнул я с экрана. Совершенно нормальным, своим голосом!

– А я знаешь где? – веселился экранный Денис.

– Ты на Таити, – с отвращением ответил с экрана другой я. – А я сижу в общаге и зубрю матан…

– Не завалил бы сессию, тоже отдыхал бы, – наставительно сказал Денис.

Телефон снова тихонько пискнул. Похоже, он сигналил каждые пятнадцать секунд.

– Не у всех такие богатые и добрые родители, чтобы подарить тур на Таити, – огрызнулся другой я. – Не сыпь мне соль на рану, Диня. Мне завтра пересдавать, а я еще полсеместра не повторил…

Я выключил телефон и посмотрел на Дениса:

– Ну? Что это значит?

– Видишь, как программа четко сымитировала нас? – спросил Денис. – Причем я-то что, я ею год пользуюсь! А тебя за минуту скопировала. И твое «Диня» – ты же меня так только по телефону называешь. Подколочку про богатых родителей…

– Извини, – вздохнул я. – Так что, это искусственный интеллект?

– Нет, конечно! Но очень хороший имитатор. Она анализирует твой лексический запас, манеру разговора, копирует твою внешность, создает фон за твоей спиной. А потом ведет в твоем стиле разговор по разным темам. В фоновом режиме, по умолчанию, стоит профиль беседы «Я занят». Поскольку ты студент, то программа показывает, что ты учишься. Но сейчас лето. Поэтому разговор идет о том, что ты завалил экзамен и у тебя пересдача. Представляешь, как удобно? Чтобы никто не отвлекал, не уговаривал пойти в клуб, к примеру. А есть профили «Дружеская болтовня», «Звонок маме», «Легкий флирт». Есть и профиль «Знакомство с девушкой».

– Денис, но это… как-то нечестно! – Я развел руками. Отцепил от стойки велосипед. – Слушай, чудеса технологии, но… как-то нечестно!

– Андрюха, технология мешает тебе познакомиться с девушкой, – сказал Денис. – Так пусть же другая технология исправит эту проблему!

Я задумчиво смотрел на Дениса, забирающегося на свой старенький велосипед…

– Слушай, – сказал я, – а твой папа действительно владелец фабрики в Рязани? И ты действительно летал прошлым летом на Кубу и на Таити? А потом ездил в Лондон на игру «Спартака» и «Челси» и сидел в ложе владельца, откуда всем нам звонил?

– Догонишь – скажу! – ответил Денис и рванул по велодорожке.

Конечно же, я его догнал на набережной, я лучше Дениса езжу. И конечно же, я ничего не стал спрашивать. Ну зачем? И так все было понятно.

Программу «Доппельгангер», как я понял, когда-то сделали в качестве автосекретаря. Обычный телефонный секретарь тоже можно спутать с живым человеком, особенно если хорошо настроить ему логику, а внешность взять не у кинозвезды. Но телесекретарь предупреждает, с кем ты имеешь дело.

А эта программа изображала владельца телефона, и очень успешно. На нее можно было скинуть скучные и тяжелые разговоры – я порылся в Сети и нашел массу профилей. Одних только «Сообщить девушке о разрыве отношений» было семь штук! Правда, «Сообщить парню о разрыве отношений» было сорок шесть. Наверное, девушки более деликатны… Были профили распространенные: «Пожаловаться учителю на плохое самочувствие» или «Укорить сына или дочь, что давно не звонил пожилым родителям». А были очень экзотические: «Убедить издательство в том, что обложка для бестселлера уже практически готова» или «Договориться о вязке с чемпионом породы бесплатно».

Но то, что нужно было мне, имелось даже в стандартной комплектации программы. «Поболтать с девушкой, с которой обменялся контактами, и пригласить ее на свидание».

Я валялся на кровати, держа в руках телефон, и размышлял. Прав Денис, предлагая мне пойти на мелкий обман, или не прав?

Фонофобия – болезнь редкая, но противная. Ее знали еще в двадцатом веке. Но в полной мере она появилась совсем недавно, лет десять назад, когда стали массовыми видеозвонки. Кто-то начинает мямлить, кто-то ковырять в носу, кто-то глупо кривится в камеру…

А кто-то все сразу. Но только если говорит с понравившейся ему девушкой.

Я даже пробовал лечиться. Один врач прописал успокоительные таблетки. Другой – лечебный гипноз. Третий отправил ходить на курсы йоги.

Я стал спокойным, как сытый удав, засыпал при виде гипнотизера и мог принять позу дханурасана, которая полезна для спины и печенки.

Но по телефону разговаривать с девушками все равно не мог…

– Да что я сомневаюсь? – произнес я вслух. – «Доппельгангер», звони на последний добавленный контакт, Маруся. Профиль «Поболтать и назначить свидание».

Прошло секунд двадцать, прежде чем Маруся ответила. Похоже, она сидела в библиотеке.

– Да? – с сомнением сказала она.

– Привет, – ответил мой двойник. – Я Андрей. Ты мне дала контакт вчера в одиннадцать часов сорок минут, в кофейне «Московская Вена» по адресу Малая Дмитровка, дом четыре.

Я, конечно, не стал бы так точно называть время и адрес. В этом месте программа немножко переусердствовала.

Но интонации у меня-другого были замечательные, лицо приветливое. В общем, мне понравилось.

– Да, – сказала Маруся. – Я тебе дала вчера контакт. Что, решился позвонить?

– Как видишь, – непринужденно отозвался я-другой. – Извини, а я не мешаю?

– Да ничего. – Маруся поморщилась. Оглянулась. – Никого тут нет, не помешаешь… Я одна готовлюсь…

– Пересдача? – посочувствовало мое второе «я».