Любовная западня - Нелл Макфайзер

— Мама, я не стану тебя обманывать, — спокойно сказала Тимбер. — Мистер Фортсон регулярно, каждый месяц, посылал мне деньги. Не смотри на меня так! Клянусь тебе, за этим ничего нет, кроме желания помочь мне! Мистер Фортсон помогает мне так же, как помогал бы папа, если бы был жив.

— Ну, не знаю…

Видя, что Морин сомневается, Тимбер подытожила:

— Мама, я верну ему все до копейки — я ему это обещала. Он проявляет ко мне доброту из-за тебя и папы. Знаешь, в Атланте я встретила немало приятных джентльменов, но мистер Фортсон, несмотря на его деревенские манеры, самый приятный из них! — Говоря это, Тимбер снова разворачивала фарфор. — Посмотри, какая прекрасная чашка!

На этом Морин прекратила сопротивление. Как ребенок, она присела на корточки рядом с Тимбер и принялась ахать и охать над каждым предметом.

— Тем не менее я должна сказать, что тебе не следовало тратить на меня все свои деньги.

На самом деле Тимбер потратила не все. После того как она купила фарфор, шарфы для Чесс и Кейти, красивую коробочку с жасминовым чаем для тети Лилы и пресс-папье с серебряным долларом для Пана, у нее осталось еще десять долларов. Тимбер обошла всю Атланту в поисках подарка для Джеймса Фортсона, но попадались на глаза лишь вещи, о которых она знала, что у Джеймса есть такие же, но дороже. В конце концов Тимбер сдалась и купила на эти десять долларов леденцов в красивой обертке — для негритянских детей в казармах.

— Мне нравится, когда у тебя есть красивые вещи, мама. — Тимбер заметила, что руки матери стали намного мягче, с волос сошла завивка, а лицо заметно посвежело. Чувство вины за то, что она оставила мать одну, несколько ослабло.

— У меня есть ты, дорогая, и это главное. — Морин тепло обняла дочь. — Кроме того, мистер Фортсон очень заботится обо мне. Да и миссис Коксуорт, которая осенью сюда приехала со своей семьей, часто приглашает меня на ужин. Но самое лучшее — это то, что раз в неделю приходит негритянская девушка мистера Фортсона, Дэйзи Перл, которая здесь все убирает и моет. — Морин лукаво улыбнулась. — Поверишь ли, я здесь живу как помещица.

Тимбер окинула взглядом убогую комнату. «Да уж, поместье!» — подумала она. Тем не менее девушка ощутила прилив благодарности Джеймсу Фортсону. Каждый раз она получает новые доказательства его доброты. Как постоянно говорит Пан, за грубой внешностью этого человека скрывается щедрая душа. И пусть ее мать уже не такая молодая и сильная, как раньше, но она кажется такой довольной, какой не была уже очень давно.

— Когда-нибудь, мама, ты будешь жить в настоящем поместье. Я все для этого сделаю.

Морин поцеловала дочь в щеку.

— Ты добрая девочка, Тимбер. Я хотела бы подарить тебе на Рождество что-нибудь получше. — Она посмотрела на фарфор, расставленный на полу рядом с крошечной елкой. — По сравнению с этим мой подарок ничто.

Тимбер взяла дешевую, расшитую цветами фланелевую ночную рубашку и, держа ее как куклу, затанцевала по комнате.

— Мне она нравится, мама. В Атланте очень холодные ночи. Так что твой подарок очень кстати.

Морин казалась польщенной.

— Ну, это гораздо лучше этих новомодных коротких пижам. Из того, что ты мне рассказывала, я поняла, что тетя Лила не захочет, чтобы в ее доме девушки ходили почти голые… там же ее племянник и все такое. — Морин нежно похлопала дочь по плечу. — Ты хорошо уживаешься со своими новыми подругами, дорогая? Никто тебя не дразнит за то, что ты из деревни, нет?

Тимбер отрицательно покачала головой и рассказала матери о жизни в Эйвери все, что могла. Она поведала даже о своей светской жизни. Глаза Морин засветились от удовольствия.

— Господи, и когда же ты находишь время на учебу? — наконец сказала мать. Но она все равно была довольна. Пусть ее дочь веселится сколько может; ей самой пришлось забыть о веселье уже в пятнадцать лет — именно тогда она сбежала из дома с красивым сыном арендатора.

— Может быть, я и вправду должна заниматься больше, мама. Но любой преподаватель тебе скажет, что я лучшая по классу искусств. — Услышав шум мотора «линкольна», Тимбер нервно вздрогнула. — Наверное, это Тумер приехал за мной. — Она с беспокойством посмотрела на мать. — Ты действительно не против того, что я туда еду, а тебя оставляю одну?

Морин ласково улыбнулась. Когда она глядела на свою дочь, ее глаза сияли материнской гордостью. Тимбер была одета как любая другая девушка из колледжа: клетчатая юбка и свитер из ангорской шерсти.

— Какой чудный свитер, дорогая! Он прямо-таки излучает тепло. Снимая на ночь, его надо класть в ледник. — Морин рассмеялась. — Не беспокойся обо мне. Миссис Коксуорт попозже принесет мне обед. Потом я лягу отдохну. Ты обязательно поблагодари мистера Фортсона за ящик флоридских апельсинов и грейпфрутов. И скажи, что телевизор, который он нам дал, работает прекрасно.

Тимбер вспомнила, как мать вначале беспокоилась о том, что Джеймс Фортсон проявляет к ней интерес, и улыбнулась.

— Теперь, когда у тебя есть собственный телевизор, тебе, наверное, некогда беспокоиться о том, что он может меня обмануть?

— Он сказал мне, что относится к тебе как к своей дочери, — ответила Морин. — А теперь иди, не заставляй его ждать. Мистер Фортсон не любит, когда опаздывают.

Тимбер засмеялась и обняла мать.

— Ты меня не проведешь! Наверняка по телевизору показывают что-нибудь такое, что ты очень хочешь посмотреть!

По дороге к большому дому Тимбер пыталась заговорить с Тумером, но он отмалчивался. Действительно ли он стал относиться к ней более почтительно или Тимбер это только показалось?

До нее вдруг дошло, почему Тумер так себя ведет. Он считает, что она новая любовница его хозяина! Возможно, это должно было ее огорчить, но не огорчило. Было забавно, что с тобой обращаются как с важной особой. Тимбер внезапно почувствовала себя взрослой.

Когда Тумер помог ей выйти из машины, Тимбер отдала ему кулек с леденцами для детишек. От этого она еще сильнее ощутила себя взрослой.

Холм казался сошедшим с рождественской открытки. От его праздничной элегантности у Тимбер захватило дух. На парадной двери и окнах висели гирлянды, но это было только начало. Огромный холл украшали сверкающие рождественские ангелочки, сосновые ветки и ветви падуба, а в гостиной стояла трехметровая елка, сверху донизу усыпанная блестками и украшениями.

— Я думала, что мистер Фортсон не празднует Рождество, — шепнула она Тумеру.

Негр отвел глаза.

— До этого года не праздновал, мисс Дьюлани. Люди в казармах говорят, что за последние недели с мистером Фортсоном что-то случилось. — Он понизил голос до шепота: — Некоторые считают, что его сглазили.