Грааль - Стивен Рэй Лоухед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующий день Артур нас не принял. Бедивер отправился к нему за распоряжениями, но вернулся, сказав, что король закрылся у себя и никого не хочет видеть.
— Это неправильно, — заявил Кай.
— Ты еще будешь ему указывать, что правильно, а что нет? — вызверился на него Бедивер. — Ничего бы не случилось, если бы не мы. Это наша вина. — Он ударил себя в грудь ладонью. — Это наша вина!
— Я пойду к нему, — решил Кай, выходя из зала.
Впрочем, и он вскоре вернулся, так и не увидев короля. Прошел еще один унылый день. Кимброги приходили и уходили, ожидая доброго слова, но так и не дождались. Удрученные, обескураженные, мы все глубже погружались в пучину мрака. Наконец, не в силах больше переносить горечь вины, я оставил товарищей и отправился на поиски Мирддина.
Выйдя из зала, я двинулся по коридору в сторону казарм мимо личных покоев короля. Дверь оказалась приоткрыта, и, проходя мимо, мне почудилось, что я слышу стон. Я прислушался, но звук не повторился. Тогда я подошел к двери, осторожно толкнул ее и вошел.
Артур так и сидел в своем кресле, склонив голову на грудь, и слабый свет одинокой свечи напрасно боролся с окружающим мраком. Непереносимое зрелище! Тот, кто был для меня Землей и Небом, сидел одинокий в темной комнате. Я пожалел, что осмелился войти и повернулся к двери. Но король услышал мои шаги и равнодушно произнес: «Оставь меня».
Это было не его голос! Он меня ужаснул. Нельзя оставлять его в таком состоянии, подумал я, и сделал шаг вперед.
— Это Галахад, — тихо сказал я, подходя к креслу.
Он только чуть приподнял голову; черные тени вокруг словно цеплялись за него, увлекая в глубину. В комнате заметно похолодало, а король сидел без плаща и жаровни, — дракон в зимней берлоге. Тем не менее, глаза, смотревшие на меня из-под нахмуренных бровей, были лихорадочно яркими.
— Уходи, — пробормотал он. — Вы ничего не можете для меня сделать.
— Я подумал, что могу хотя бы посидеть с тобой, — сказал я, недоумевая, как мужчина может так быстро и окончательно сдаться. Еще недавно он пылал праведным гневом, а теперь сгорел дотла, и пепел успел остыть.
Другого стула в комнате не было, поэтому я остался стоять, сожалея о своем вторжении. Я как раз думал, как мне лучше отступить, когда король проговорил:
— Он вознес меня только для того, чтобы бросить с высоты на камни. — Сказано было таким безнадежным тоном, что я содрогнулся. Понятно, что он имел в виду. Однако король продолжал: — Я думал, что время пришло, Галахад. Я думал, что мир уже изменился, и что мы принесем земле исцеление. Я же так ясно видел Летнее Королевство, и так хотел… — Голос Артура превратился в сдавленный стон. — Боже, помоги мне… Я так хотел...
Долгое мгновение он молчал, словно обдумывая только что произнесенные слова. Я стоял тихо, и он, казалось, больше не обращал внимания на мое присутствие.
— Наверное, в этом все и дело — я слишком сильно хотел, — сказал он наконец. — Я же думал, что Он тоже хочет того же. Я был уверен. Никогда ни в чем я не был так уверен.
Король еще глубже опустился в кресло, но вдруг вскочил. Его снова охватила ярость.
— Три дня! — закричал он, и этот крик странным эхом разнесся в пустой комнате. — Видение Талиесина! Мирддин, работавший ради этого всю жизнь! Царство мира и света — и оно продлилось всего три ничтожных дня! — Крик превратился в стон. — Боже, почему? Почему Ты сделал это со мной? Ведь из этого могло получиться столько добра для всех! Почему Ты отвернулся от меня? Почему презираешь меня?
Словно вновь вспомнив о моем присутствии, Артур опустился на стул и посмотрел на меня.
— Меня предали, — проговорил он хриплым голосом. — Предал один из своих. Я ведь любил его как брата, я доверял ему. Я доверил ему свою жизнь! А он отплатил мне за доверие предательством. Он забрал Грааль и мою жену.
— Если за всем этим стоит Моргана, — спокойно произнес я, — то Лленллеуг, вероятно, был заколдован. Ничем другим его поступок нельзя объяснить.
Однако король, похоже, меня не услышал. Сжав руку в кулак, он сильно ударил себя в грудь, словно желая задавить внутреннюю боль. И опять ударил. Я подошел ближе, чтобы не дать ему пораниться, если он не уймется. Но припадок прошел, и он откинулся на спинку стула, ослабев от горя.
— Глупость Артура… — пробормотал он, снова закрывая глаза. — Они приходят, надеясь узреть чудо, и не находят ничего, кроме груды камней, нагроможденной дураком-королем.
Невозможно слушать, как он корит себя. Рискуя вызвать очередной приступ гнева, я заговорил.
— Ты не мог знать, что так случится.
— Король дураков! — Артуру, видимо, доставляло удовольствие издеваться над собой. — Послушай меня, Галахад, никогда не доверяй ирландцу. Получишь только нож в спину.
— Если прав Эмрис, то винить следует Моргану, а не Лленллеуга, — возразил я. — Такое невозможно предвидеть.
— Считаешь, я безупречен? — усмехнулся он. — Тогда почему на меня свалилась вся эта погибель? Почему я покинут? Почему Бог отвернулся от меня?
Опасаясь сделать хуже, я молчал. Артур воспринял мое молчание как признание его неудачи.
— Вот! Ты тоже это видишь! Все видят, кроме меня. О, но теперь и я вижу… — Он резко откинулся назад и с треском ударился головой о спинку стула. — Теперь и я вижу, да только поздно.
— Артур, ничего не поздно, — возразил я. — Мы найдем Лленллеуга и вернем Грааль. Все придет на круги своя. Это не крах Летнего Королевства. Ему просто придется немного подождать.
— Я видел его, Галахад, — сказал он, снова закрывая глаза. — Я все это видел.
Он был измучен, и я понадеялся, что может теперь он заснет. Хватит уже ходить по кругу.
— Что вы видели, милорд?
— Я видел Летнее Королевство, — ответил он неожиданно мягким мечтательным голосом. — Я умирал — я знаю. Мирддин не говорит,
