Экспорт революции. Ющенко, Саакашвили... - Сергей Кара-Мурза

Таким образом, итоги выборов и институты, их удостоверяющие, перестали считаться чем-то уважаемым. Итоги становятся предметом закулисного политического торга или результатом противодействия двух групп «агентов влияния». Таким образом, граждан практически лишают права выбора, но этот факт пока еще скрывают декорациями демократических процедур. Если же возникает непредвиденное противодействие (например, со стороны крупных социальных групп, как это и произошло на Украине), то непризнание итогов голосования представляют как борьбу с “государственным переворотом”, осуществленным “бандой Кучмы-Януковича, Милошевича, Шеварднадзе…”.

Для этого и требуется поддержка мощных «агентов влияния», и их привлекают из-за рубежа, прежде всего, со стороны тех сил, которые и уполномочены легитимировать смену власти. Р.Шайхутдинов пишет: “Не просто широко, а в массовом масштабе используются международные миссии, наблюдатели и общественные организации, имеющие возможность интерпретировать события в нужном для оппозиции ключе, а также участвовать в альтернативных подсчетах голосов и формировании общественного мнения. Одна из важнейших функций этой массовости – физическое заполнение каналов коммуникации и СМИ, такое, чтоб другие интерпретации не пробивались к слушателям и читателям… Используются ведущие мировые информагентства для формирования нужной оппозиции трактовки происходящего и для выражения – причем заранее, до объявления любых результатов – уверенного сомнения в демократичности и честности процедуры”.

Если страна является достаточно крупной и сильной, то приговор международных миссий дополняют ритуальным подтверждением национальных органов – парламента, Верховного суда и пр., что, в принципе, является нарушением выборного законодательства. На основе опыта Украины Р.Шайхутдинов делает сильный вывод: “Парламент и депутаты используются оппозицией для вмешательства в выборный процесс. Во-первых, неприкосновенность депутатов позволяет им служить живым щитом для различных действий, граничащих с силовыми (на Украине оппозиционные депутаты 23 октября ворвались в здание ЦИК Украины, что привело к непринятию решения ЦИК об открытии 400 избирательных участков в России)… Нет законного способа обуздания депутатов, когда они начинают “хулиганить”, как нет способа ограничить парламент, применяемый для захвата власти оппозицией”.

Все перечисленные этапы являются необходимыми структурными элементами технологии «оранжевых» революций, проводимых в момент выборов. Опыт показывает, что дело не обходится и без использования «силовых приемов», иногда и выходящих из-под контроля вождей революции. Интенсивность применения силы варьирует в широких пределах и, теоретически, может быть сведена почти к нулю. Классическая чистая модель «оранжевой» революции действительно в пределе является ненасильственной.

Глава 13. Уроки «оранжевой революции» на Украине: слабость государства

Подведены первые итоги анализа «оранжевой» революции на Украине. Этот анализ приводит к фундаментальным выводам (хотя на ряд частных вопросов ответа пока нет).

Прежде всего, речь идет именно о революции – краткосрочной массовой мобилизации большой части населения ради достижения конкретной цели фундаментального характера. Принципиальной ошибкой, свойственной российским (да и многим украинским) политикам и политологам, является представление украинских событий как столкновения различных олигархических кланов или региональных элит, как конфликта интересов конкурирующих группировок криминального капитала – в целом, как переворота, но никак не революции.

А. Чадаев пишет: «Была ли украинская революция настоящей? Многих обманывает балаган. И напрасно: сегодня иначе нельзя – это стиль эпохи. Таков один из канонов „общества спектакля“: зритель до самого конца не должен понимать – с ним что, шутят или всё всерьёз?»156

Доводом для трактовки смены власти на Украине как переворота служит тот факт, что существовавшая в постсоветских республиках властная верхушка (Шеварднадзе, Кучма, Акаев) была уже настолько зависима от ее отношений с Западом, что с точки зрения конкретных интересов США не было никакого смысла производить замену одной команды на другую, тем более с помощью таких дорогостоящих операций, как революции. Ни Шеварднадзе, ни Кучма ни в чем бы и так не отказали американской администрации (РФ, в силу наличия у нее ядерного оружия, является особым случаем).

Этот на первый взгляд убедительный довод несостоятелен. Новизна этих событий, которые заставляют видеть в них революцию, заключается не только в использовании новых технологий политического действия, но и в характере ее целей и в движущих силах. Р.Шайхутдинов так определяет это событие: «Выборы в Украине, и сопутствующая им политическая и гуманитарно-технологическая операция, названная „Оранжевой революцией“ – наглядный пример использования технологий, которыми владеет глобализованная часть человечества – Европа и США – при расширении границ формируемой ими империи»157.

Таким образом, в организационном и технологическом плане смена власти на Украине – революция эпохи глобализации, а ее цель – формирование глобальной империи.

При проведении оранжевых революций, речь идет не о конкретных частных целях администрации США, а о том, что в нынешнем состоянии постсоветские республики не вписываются в новый имперский мировой порядок из-за того, что обладают пусть и ущербной, но собственной легитимностью, кусок которой они получили путем дележа легитимности Советского Союза при его расчленении. Они – именно постсоветские, продукт советской системы, они символически еще в ней – одни надеются ее вернуть «в обновленном виде», другие проклинают.

Власть на этих территориях тоже постсоветская. На Украине Первого секретаря КПУ Щербицкого сменил секретарь КПУ по идеологии Кравчук, который и стал президентом. Его сменил Кучма, продолжив процесс постепенной модификации советской власти в постсоветскую. Точно так же, Ельцин не «спущен» нам из США, мы вырастили его в своем коллективе. Он передал свое кресло В.В.Путину, и В.В.Путина принял народ РФ. Как бы Кучма или В.В.Путин ни старались угодить США, они «наши», их приняло по своей воле либо большинство населения, либо большинство существовавшего до того госаппарата (при непротивлении населения). И народы «наши». И украинцы, и киргизы, и таджики – пока что все они представляют собой части разделенного советского народа, и эта принадлежность ощущается ими как нечто наднациональное.

Новый мировой порядок предполагает, что на территориях СССР, не принятых в «Запад», должна быть установлена власть, получившая легитимность из рук Запада – именно Запад должен стать действительным сувереном над этими территориями. Тогда и постсоветские народы получат от Запада статус «наций».

М.Ремизов пишет: «Бархатная революция» – это неоколониальная революция, вшивающая в саму структуру революционного субъекта и, следовательно, государствообразующего субъекта, ген зависимости. Оранжевая толпа стала «украинским народом» (т.е. субъектом революции) по мановению мировых СМИ и по мандату мирового гегемона. Отныне «украинская нация» (т.е. субъект государства) является таковой только относительно имперского центра и внутри имперского поля. Это значит, в частности, что «бархатные революции» следует рассматривать не в логике отстаивания интересов США, а в логике сложного процесса производства легитимности мирового имперского порядка».

С этой точки зрения понятно, насколько близоруким является взгляд на «оранжевую» революцию как частную операцию, исходящую из прямого и частного политического интереса. Вот типичные аргументы в пользу этого подхода. И. Герасимов пишет о тех, кто прогнозирует повторение подобной операции в РФ: “И те, и другие исходят из постулата, будто бы «оранжевую революцию» в России непременно поможет осуществить Запад. Эта «истина» является как бы само собой разумеющейся и не подлежащей обсуждению – только одни выступают за необходимость повторения украинских событий в России, а другие против. Но так ли очевидно стремление Запада, и прежде всего США, к поддержке процедуры свержения режима Путина под общедемократическими лозунгами? Не получится ли так, что, оказавшись в плену стереотипов, мы перенесем особенности Украины на совершенно непохожую российскую почву? Режим Путина крайне выгоден мировой элите: именно Путин активизировал ликвидацию остатков советской системы в социальной сфере, именно Путин дал согласие на размещение войск США на территории СНГ. Фактически Россия при Путине безвозмездно отдает свои природные богатства США, вкладывая выручку от продажи нефти в американские ценные бумаги, которые могут в одночасье потерять свою ликвидность”158.