Мой друг бессмертный - Анна Гурова

Виктор и Лешка поднялись на гору. Внизу с нескольких склонов катались дети. Навстречу начали попадаться гуляющие.

— Я пошел домой, — сказал Лешка. — Спасибо за льдинку. Что дальше будем делать?

— Дальше будет самое интересное, — сказал сянь. — Когда демон не сумеет тебя найти, он уйдет. И вот тогда появятся те, кто нам нужен, — его хозяева.

После обеда Лешка упросил отца дать ему на десять минут попользоваться ноутбуком — дескать, комп сдох, а надо срочно снять почту. Но, уединившись с ноутбуком в папином кабинете, и не подумал лезть в «аутлук». Мысленно обращаясь к сяню: «Думал, я не обратил внимания? Или забыл?» — Лешка вошел в Интернет и набрал в поисковой строке слово «Ямантака»[1].

— Яма, — напечатал Лешка. И прочел: «Яма — в индуистском фольклоре бог смерти, царь подземного мира».

— Бог смерти! — вслух повторил Лешка. — Так я и знал, что без него тут не обошлось!

Глава 26

Отравленный подвал

Рэндом и Нафаня уже давно сидели в студии. Они пили чай и ждали Ники с новостями.

— Полный облом, — горько сказала Ники, отдавая Нафане диск. — Эрлин даже слушать не захотел. И меня он не будет раскручивать. Сказал, типа, я неталантливая, а он занят. Извините, ребята.

Ребята восприняли новость на удивление равнодушно.

— Не переживай, — сказал Рэндом. — Обычное дело.

— Я узнавал: нет в Питере никакого продюсера Эрлина, — добавил Нафаня. — Да и в Москве тоже. Я поспрашивал ребят — никто его не знает. Так что, оно может и к лучшему.

— В шоу-бизнесе полно жулья, — подтвердил Рэндом. — Поманят девчонку в кино сниматься, а она и оглянуться не успеет, как угодила в подпольную порно-студию. Кто тебя свел с этим Эрлиным? Отец? Что еще за отец у тебя объявился?

— Да там, один, — махнула рукой Ники и погрузилась в глубокую печаль. Слова Нафани подтвердили ее подозрения. Не было никакой студии и продюсера, а была одна большая, непонятная разводка.

Рэндом, с сочувствием глядя на унылую Ники, протянул ей кружку с чаем. Нафаня подсел поближе и похлопал девочку по острым торчащим лопаткам.

— Да наплюй, — принялся он утешать ее, — на фига нам продюсер? Мы сами раскрутимся! Вон, Рэндома пригласили поучаствовать в общегородском фестивале «Рок против покемонов»…

— Семь минут нам дают, — с воодушевлением сказал Рэндом. — Теперь главное — надо решить, что сыграем, чтобы их сразу проперло…

— А ты будешь бас-гитаристкой, — подхватил Нафаня. — Слушай, говоришь, у тебя отец богатый — а пусть он тебе нормальную гитару купит! Вот, например, «фендер стратокастер» — мечта всех начинающих рокеров. У меня дома валялся каталог, я тебе принесу и покажу…

— Ты, вроде, сочинила какую-то песню? — вспомнил Рэндом. — Хочешь, помогу довести ее до ума? Сделаем стихотворную обработку, музыку сочиним, и выступишь с ней сольным номером.

— Ага! — обрадовался Нафаня. — Ты автор, ты же — исполнитель! Давай, Рэндом, подготовьте песню к следующей пятнице. У нас как раз наклевывается концерт в одном гадюшнике на Охте…

Ники мрачно зыркнула на Нафаню, однако на душе у нее потеплело. Честно говоря, она не ожидала от ребят такого сочувствия и поддержки. Ради этого стоило влипнуть в дурацкую историю с продюсером.

— Спасибо, ребята, не надо, — тем не менее отказалась она. — Мои песни петь нельзя. Они шизовые, бессмысленные, и рифмы нет…

— Песни? — насторожился Рэндом. — А у тебя еще какие-то есть?

— Это ж разве песни? Так, глюки.

— Ну-ка, давай!

Несколько минут Ники отнекивалась и ломалась. Потом сдалась и пересказала еще раз «песню про черное солнце». На этот раз Рэндом и Нафаня бурно ее одобрили. Повеселевшая Ники взяла гитару и под «три блатных аккорда» задушевно исполнила песню о танцующем дереве и улетающих листьях.

— А какой сон мне потом приснился! — перебила она сама себя.

Потом попыталась напеть мелодию подслушанной в подвале песни. Ничего не вышло — мелодию Ники напрочь забыла. Кстати уж рассказала и о самой песне.

— Помните, я тогда убежала, когда Нафаня меня детдомовкой обозвал? Помните, я говорила, что красивое пение в подвале слышала? А знаете, что со мной случилось, когда я решила ее спеть?

И Ники рассказала про обморок.

— Кровь из носа пошла, в голове все помутилось, и я упала… И что-то снилось страшное, а что — не помню…

Музыканты выслушали Ники и переглянулись.

— Слушай, Ники, а может, тебе не надо сочинять песни? — сказал Рэндом. — Если они на тебя так действуют? Я, между прочим, не шучу. Творчество, оно вообще вредно для психического здоровья. Вон, посмотри на иных рокеров — люди с ума сходят, на наркотики садятся не потому, что они такие порочные. Когда пишешь музыку сердцем, она из тебя всю кровь выпивает…

Ники внимательно выслушала Рэндома, потом перевела взгляд на Нафаню.

— А ты что скажешь?

Нафаня сидел, качал ногой и с рассеянным видом смотрел на носок ботинка.

— Есть такая байка тут, на Леннаучфильме, — проговорил он. — Типа, легенда. О песне, которую нельзя слушать. Все, кто ее слушал, умирают.

У Ники по спине пробежал холодок. Вот так новости… И от кого!

— А что такого в этой песне? — вкрадчиво спросила она.

— Одни говорят — она так прекрасна, что умираешь от восторга. Другие — так ужасна, что умираешь от ужаса.

— Ники, ты только ему не верь, — предупредил Рэндом. — Мало ли кто там в подвале пел!

Нафаня ухмыльнулся, вытянул ноги на полстудии и закурил.

— А третьи утверждают, что в словах этой песни скрыто что-то запретное…

— Что именно? — не обращая внимания на насмешки Рэндома, продолжала допытываться Ники.

— Этого никто не знает, — Нафаня выпустил дым к закопченному потолку, — кроме автора песни.

— Хорошо, слушать нельзя. А самому петь ее можно?

— Можно. Но только один раз.

— Почему? — купилась на старую шутку Ники.

— А догадайся.

— Ох, Нафаня, — вздохнул Рэндом, — хватит уже задурманивать ребенку мозги всякими смертельными песнями! Небось сам все выдумал.

— Он в это верит, — возразила Ники. — Я же вижу. Правда, Нафаня?

— Я верю в то, что весь мир — это музыка, — серьезно сказал Нафаня. — Я вообще по натуре религиозен. Даже фанатичен.

— Может, тебе в шаманы податься? — таким же серьезным тоном предложил Рэндом. — Будешь на бубне стучать, вызывать духов… Или наоборот, отпугивать. Главное — не перепутай.

— Ну хватит уже прикалываться, — перебила его Ники. — Нафаня, рассказывай дальше байку. Как все-таки узнать, о чем песня?